Следовательно, во имя Господа Бога, который выше всех ограничений и искажений конечного существования, все человеческие притязания на абсолютную истину или окончательность должны быть отвергнуты. Несколько примеров укажут, что означает этот принцип на практике. Протестанты не в состоянии принять догмат о непогрешимости папы римского, поскольку это означало бы полное прекращение критики мнений, которые, будучи пропущенными через разум человека, не могут, с точки зрения протестантов, в полной мере избежать риска ограничений или предвзятости. Символам веры и официальным заявлениям можно верить всецело и искренне. Но выводить их из-под очищающего перекрестного огня сомнений и критики – значит абсолютизировать нечто конечное, возвышать кумира до положения, которое следует отводить одному Богу.
Примеры того, что протестанты считают идолопоклонством, не ограничиваются другими сектами или религиями. Протестанты признают, что склонность абсолютизировать относительное является всеобщей; она возникает в их среде так же, как в любой другой, в итоге сам протестантизм нуждается в постоянной самокритике и реформировании. Основная форма идолопоклонства протестантов – библиопоклонство. Они в самом деле верят, что Бог общается с людьми посредством Библии так, как ни одним другим способом. Но возвышать Библию как книгу, поднимая ее до положения выше критики, настаивать на том, что каждое слово и буква продиктованы непосредственно Богом и не могут содержать никаких исторических, научных и прочих неточностей, – опять-таки забывать о том, что слово Божие входит в мир, неизбежно проходя сквозь человеческий разум. Еще один распространенный пример идолопоклонства в протестантизме – обожествление личного религиозного опыта. Его убежденность в том, что вера должна быть жизненным опытом, часто приводит к тому, что протестанты считают любой полученный в жизни опыт вызванным Святым Духом. Возможно, так и есть, но опыт никогда не бывает обусловлен исключительно Духом. Дух вынужден заполнять человека, как сосуд, и это значит, что целое неизменно оказывается составным.
Отвергая все подобные абсолюты, протестантизм старается придерживаться первой заповеди: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх 20:3). В этом требовании содержится отрицание, и для многих само слово «протестант» тоже имеет преимущественно негативный оттенок. Разве не тот человек называется протестантом, который возражает против чего-либо? Мы уже видели, что так и есть: протестанты, которые действительно таковы, непрестанно протестуют против узурпации места Бога чем-либо меньшим, нежели Бог. Но протестантский принцип может быть и позитивным, именно так и происходит, если учесть его значение в целом. Это протест против идолопоклонства, потому что он свидетельствует за («про-тестант» – тот, кто свидетельствует за что-либо) верховную власть Бога в человеческой жизни.
Но как Бог входит в человеческую жизнь? Утверждение, что Бога нельзя отождествлять с чем-либо в этом осязаемом и зримом мире, оставляет человека в растерянности посреди Божьего океана. Несомненно, Бог окружает нас, но чтобы добиться от человека осознания, божественное должно быть сосредоточенным и сфокусированным.
Именно здесь, с точки зрения протестантов, Библия играет видную роль. В библейских повествованиях о том, как Бог действовал посредством Израиля, посредством Христа и посредством ранней Церкви, мы находим четкое описание великой милости Бога и рассказ о том, как люди могут обрести новую жизнь, приобщившись к божественному. В этом смысле Библия является для протестантов высшим авторитетом. Но обратите внимание, каков этот смысл. Ее авторитетность в том, что когда люди читают о благодати Божией, выказывая истинную открытость и стремление к Богу, Бог находится в высшей точке пересечения божественного и человеческого. В этом случае в большей мере, чем где-либо еще в мире времени и пространства, у людей появляется шанс уловить не только разумом, но и всем своим существом истину о Боге и об отношениях, в которых Бог пребывает с их жизнью. Никакие вторичные толкования соборов, мирян или богословов не сравнятся с этим опытом и не заменят его. Слово Божие должно звучать непосредственно для каждой конкретной души. Вот чем объясняется внимание, которое протестанты уделяют Библии как живому слову Божию.
Но разве не чревата опасностями такая концепция христианства? Протестанты с готовностью признают это. Во-первых, существует опасность неправильного толкования слова Божия. Если, как утверждает протестантский принцип, все человеческое далеко от совершенства, не следует ли отсюда, что представления каждого человека о Боге должны быть как минимум ограниченными и, возможно, весьма ошибочными? Да, следует. Протестантизм не только признает это – он на этом настаивает. Но раз уж это правда, гораздо лучше признать ее и открыть путь для поправок Святого Духа, действующего посредством других умов, чем навязывать христианскому миру, по сути дела, ограниченную истину под прикрытием категоричности. Как говорит сам Иисус, «еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить. Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину» (Ин 16:12). Важнейшая причина ограничения преданности трансцендентным Богом – возможность оставить будущее открытым.
Другая опасность заключается в том, что христиане черпают из Библии разные истины. Девятьсот с лишним протестантских конфессий в одних только США доказывают не только существование такой опасности, но и возможность в принципе докатиться до полного индивидуализма. Протестантизм признает это, но добавляет три момента.
Во-первых, разнообразие протестантизма не так велико, как можно предположить по сотням его конфессий, большинство которых уместнее было бы назвать сектами. В основном их размеры пренебрежимо малы. В сущности, 85 % всех протестантов принадлежат к двенадцати конфессиям. С учетом свободы веры, которой в принципе придерживается протестантизм, удивляться следует не его разнообразию, а степени, в которой протестантам удается сохранять сплоченность.
Во-вторых, разделение протестантов отражает разницу национального происхождения в Европе или разницу между социальными группами в США в большей степени, чем разницу в теологии.
Но наиболее важен третий момент. Кто сказал, что такое разнообразие – это плохо? Люди разные, и исторические обстоятельства могут вызвать влияющие на жизнь различия, которые следует принимать всерьез: «Новые события учат новым обязанностям». Протестанты считают, что жизнь и история слишком изменчивы, чтобы допустить заключение искупительного Слова Божия в единственную форму, будь то форма учения или учреждения. Они обеспокоены разобщенностью «тела» Христова и принимают меры, чтобы устранить различия, уже не имеющие значения; это так называемое экуменическое движение носит активный характер. Но протестанты не считают, что людям обязательно жаться друг к другу, лишь бы сохранить тепло. Радости общности не должны приводить к образованию структур, способных препятствовать динамике непрерывного откровения Божия. «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь» (Ин 3:8).
Итак, протестанты признают, что их взгляды чреваты опасностями – опасностью неопределенности, пока люди ведут внутреннюю борьбу (и в некоторых случаях – тем, что выглядит как пугающее одиночество) в попытке определить, правильно ли они услышали волю Божию; опасностью раскола, когда христиане обнаруживают, что по-разному воспринимают волю Божию. Но они мирятся с этими опасностями, потому что риск риском, а они предпочитают свою зыбкую свободу надежности учений и учреждений, которые даже обращенность к Богу не избавляет от ошибок. В конечном итоге, именно вера не дает этому бремени обескуражить протестантов. Говорят, Лютер, отвечая на вопрос о том, где он будет предстоять, если его отлучат от церкви, ответил: «Под небесами».
Рекомендованная литература
Широкому кругу читателей можно порекомендовать наиболее ценную книгу о жизни и миссии Иисуса – Marcus Borg, Jesus: A New Vision (San Francisco: Harper & Row, 1988).
Тех, кто готов углубиться в текстологию Нового Завета, наверняка впечатлит работа Edward Schillebeeckx, Jesus (New York: Crossroad, 1981). В книге Elisabeth Schüssler Fiorenza, In Memory of Her: A Feminist Theological Reconstruction of Christian Origins (New York: Crossroad, 1984) представлен тщательный обзор материалов по ранней истории религии в феминистском ракурсе. Gerd Theissen, The Shadow of the Galilean (Philadelphia: Fortress Press, 1987) – впечатляющий исторический роман об Иисусе и его движении, написанный наиболее видным в современной Германии текстологом Нового Завета.
Ярослав Пеликан пользуется Иисусом как призмой, сквозь которую он рассматривает христианскую мысль в своей работе: Jaroslav Pelikan, Jesus Through the Centuries (New York: Harper & Row, 1987). В работе: Hans Kung, On Being a Christian объясняется, что значит христианство для нашего информированного и вдумчивого современника.
Подробнее о трех крупных ветвях христианства можно узнать из следующих источников: Karl Adam, The Spirit of Catholicism (New York: Doubleday, 1954); Timothy Ware, The Orthodox Church (New York: Penguin Books, 1986); и George W. Forell, The Protestant Faith (Columbus, OH: Augsburg Fortress Publications, 1975).
О христианских мистиках см. Louis Dupré, James Wiseman (eds.), Light from Light: An Anthology of Christian Mysticism (New York: Paulist Press, 1988).
IX. Первичные религии
В этой книге рассказывалось об основных исторических религиях. У исторических религий имеются священные тексты и совокупность традиций, которые накапливаются и развиваются. Христианство Средних веков подобно христианству апостольской Церкви не более, чем неоконфуцианство подобно конфуцианству, которому учил его основатель, хотя в обоих случаях можно заметить явную преемственность.