— Заходи в кабину один. А то еще подумают о нас невесть что. Сбрось свои обноски и надень вот эту форму. Давай пошевеливайся.
Пока он возился в кабинке, я наклеил сержантские шевроны поверх капральских. Когда Мортон управился с переодеванием, я подтянул его галстук и наклеил на рукав шеврон. Его старая форма вместе с папкой отправились в очко, а мы — в бар для сержантского состава.
— Пиво или что-нибудь покрепче? — спросил я, усадив Мортона за столик.
— Я не пью.
— С этого дня пьешь. И ругаешься. Ты в армии, не забывай. Посиди, я сейчас вернусь.
Я заказал две двойные порции чистого этилового спирта и две кружки пива, вылил спирт в пиво и вернулся к нашему столику. Мортон не посмел ослушаться и залпом выпил полкружки. Потягивая свой «коктейль», я любовался его розовеющим лицом и вытаращенными глазами.
— Не знаю, как и благодарить тебя…
— Никак. Ведь я пытаюсь спасти собственную шкуру, а ты всего-навсего составляешь мне компанию.
— Кто ты, Жак? Зачем ты делаешь то, что делаешь?
— Если я скажу, что я шпион и пытаюсь выведать военные тайны, — ты поверишь?
— Да! — мгновенно ответил Мортон.
— Н-да. Так вот, я не шпион. Я такой же рекрут, как и ты. Хотя признаюсь, что до призыва жил не в Пенсильдельфии, а гораздо дальше. Ну, допивай, ты, я вижу, быстро учишься. Пойду возьму еще пару пива и чего-нибудь пожевать.
Мортон набросился на еду с волчьим аппетитом; я же ел неторопливо, раздумывая о том, что делать дальше. Потом заказал еще по кружке (кошелек Гоу казался бездонным) и сигару.
— Ух, как вкушно! — восхищался Мортон с набитым ртом. — Жак, ты жамешашельный парень, просто жамешашельный!
— Вздремни, — посоветовал я, видя, что его глаза съезжаются к переносице, а лоб вот-вот стукнется о стол. — Проснешься новым человеком.
Я неторопливо прихлебывал из кружки — хотелось, чтобы пиво и спирт бодрили, а не туманили рассудок. Бар пустовал, только через столик от нас в той же позе, что и Мортон, похрапывал сержант. Наверное, нализался того же, что и мы. Простые радости военной жизни…
Мне вспомнилась военная служба на Спайовенте, потом Слон, а потом и негодяй, по чьей вине он погиб.
— Я не забыл тебя, капитан Гарт, не надейся! — пробормотал я. — Последние дни я заботился только о том, чтобы выжить, но теперь выхожу на твой след. Ведь мы с тобой в одной армии, на одной базе.
Голова вдруг отяжелела, и я поставил кружку. День выдался трудный, я вымотался не меньше, чем Мортон. Музыкальный автомат гипнотизировал «кантри» и «музыкой угольных копей», казалось, весь мир погружается в сон. Но так продолжалось недолго.
Услышав подозрительный шорох, я взглянул на коробки, которыми была заставлена стена. Среди них кто-то возился. Вскоре показался острый носик и подрагивающие усы. Крыса замерла, уставясь на меня.
— Кыш отсюда, если не хочешь в суп. — Я хихикнул, довольный остротой.
— Джим диГриз, мне необходимо с тобой поговорить! — пробасила вдруг крыса.
Да, денек выдался еще тот. Даже не заметил, как поехала крыша.
— Брось! Ты — вовсе не крыса, а плод моего больного воображения. — С этими словами я схватил кружку и мигом осушил.
— Разумеется, я не крыса. Я — капитан Варод из флота Галактической Лиги.
Очень осторожно, чтобы не разбудить Мортона (это моя галлюцинация, и я должен сам с ней разобраться), я завладел его кружкой. И ехидно произнес:
— А вы маленько усохли со дня последней нашей встречи.
— Хватит корчить из себя идиота, диГриз! Выслушай меня. Эта крыса — робот-шпион, управляемый с базы. Ты обнаружен и опознан.
— Кем? Крысой?
— Заткнись. Время дорого, военные в любую минуту могут засечь передатчик крысы. Нам нужна твоя помощь. Ты — первый агент, сумевший проникнуть на территорию этой базы…
— Агент? А я считал себя преступником, которого хотят вернуть домой и отдать под суд.
— Я же сказал — нам нужна твоя помощь. Мы не шутим, речь идет о человеческих жизнях. Генералы замышляют вторжение на материк. Мы узнали об этом из перехваченных радиограмм, но где произойдет высадка, нам неизвестно. Вторжение может привести к неисчислимым жертвам. Надо во что бы то ни стало узнать планы генералитета…
Дверь с грохотом распахнулась, в бар ворвались офицер с пистолетом в руке и техник, увешанный радиоаппаратурой.
— Сигнал идет отсюда, сэр! — заявил техник, указывая точнехонько на меня.
— Какого черта этот вшивый рядовой лезет в сержантский бар?! — заорал я, вскакивая и пиная коробку под крысой. Металлическая зверушка упала на пол, и я раздавил ее каблуком.
— Не дергайся, сержант, — сказал офицер. — Идет розыск…
— Сэр, передача прекратилась! — доложил техник, взглянув на экран пеленгатора.
— Дьявол! — выругался офицер, засовывая пистолет в кобуру. — Должно быть, передатчик за стеной, на улице. Не у этих же алкашей.
— Да, сэр, должно быть, на улице. Переносная модель.
— За мной!
Когда за ними захлопнулась дверь, я спросил у бармена:
— Часто здесь такое случается?
— Да, сэр. База у нас еще та.
Мортон вовсю храпел. Я потрогал носком ботинка останки стальной крысы. Предзнаменование? Из крысы вывалилась и покатилась шестеренка.
— Налей-ка мне еще одну, — попросил я бармена. — И себе, поскольку оба этих типа дрыхнут без задних ног. — Я кивнул в сторону Мортона и незнакомого сержанта.
— Щедрая у вас душа, сэр. Только что прибыли?
— Сегодня.
— Да, сэр, база у нас…
Голос бармена утонул в громовом раскате — сам собой включился телевизор. Военный диктор в черном зарычал с экрана:
— Высадившийся в Мархавено шпион опознан. Ему удалось выдать себя за безобидного рекрута и внедриться в армию. Это установлено благодаря решительным действиям полиции, обнаружившей его гражданскую одежду.
Тоже мне, решительные действия! Я сам послал в участок шмотки, и теперь, должен признаться, шутка не казалась мне такой остроумной. Диктор исчез с экрана, появился другой офицер.
— Внимание! — рявкнул он. — Никого не выпускать за территорию базы. Запереть все ворота, прекратить вылеты авиатранспорта. Шпион, высадившийся в бухте Мархавено, проник на базу.
У меня в груди запрыгало сердце, но утихомирилось, едва на экране появилось фото Жака. Я все еще опережал сыщиков на целый корпус. Скоро они выяснят, что Жак 5138 покинул базу, и пойдут по ложному следу. Забрав со стойки кружку, я вернулся за столик и встретил затравленный взгляд Мортона.
— Хочешь пивка?
Мортон не ответил, но показал на экран дрожащим пальцем.
— А, ты слышал… Какой же это шпион, если позволил загрести себя в армию? Бьюсь об заклад, к вечеру его схватят и прикончат. — Заметив, что у Мортона дрожат губы, я наклонился к нему и прошептал: — Пока они обыщут базу, пройдет немало времени.
— Нет, Жак. Они ведь знают, где искать. Сразу выйдут на сержанта Клутца, а он доложит, что передал нас капралу Гоу. А Гоу скажет, что…
— И след потеряется. Чтобы прочесать такую огромную базу, надо несколько дней. Ума-то у них не хватит проверить данные компьютера.
— Внимание! — на экране снова появился диктор, потряс листком бумаги и сообщил: — Поступила новая информация. Шпион и его пособник незаконно воспользовались компьютером и оформили свой перевод на другую базу. Персонал компьютера взят под арест и, вероятно, будет расстрелян.
Я отвернулся, чтобы не смотреть Мортону в глаза.
— Теперь они точно знают, где искать, — глухо произнес он. — И скоро выяснят, что мы вовсе не покидали базу.
Я рассмеялся — надо заметить, очень ненатурально.
— Не так скоро, Морт. Может, через день, а то и через неделю. А полчаса у нас всяко есть.
Он дернулся всем телом, будто получил удар в десять тысяч вольт, и вскочил на ноги. Я усадил его обратно и глянул на бармена. Тот смотрел телевизор.
— Ты прав, — сказал я. — Мы уйдем отсюда, но не спеша. Вставай. Иди за мной.
Мы двинулись к двери. Бармен взглянул в нашу сторону.
— Где казарма для командированных? — спросил я.
— Через черный ход и направо. Счастливо.
— Спасибо. Пока.
Мы вышли через черный ход и свернули налево. Смеркалось. Это обнадеживало.
— У тебя есть план? — с надеждой в голосе произнес Мортон. — Ты знаешь, как отсюда выбраться?
— Конечно. — Я хлопнул его по спине. — Каждый шаг продуман заранее, не волнуйся. — Веселье в моем голосе явно звучало фальшиво, но я надеялся, что Мортон этого не заметил. Необходимо было, чтобы он думал, будто я знаю, что делаю — иначе он мог сломаться. Я шел на ложь во спасение его боевого духа.
А как насчет моего собственного духа? До сих пор мне удавалось удерживать его на относительно большой высоте, но я чувствовал, что черная паника уже стучится в двери моего сознания.
Мы шли по улице, заполненной военными. Загорались фонари. Сколько нам еще гулять на свободе? Ответ пришел сразу, и был он неутешителен: недолго. Паника застучала громче.
Я слышал, будто приговоренные к повешению проявляют чудеса изобретательности. Виселица мне не грозила, но в затылок дышало не менее страшное наказание, заставляя меня шевелить извилинами. Когда мимо прошел офицер, я остановился, провожая его взглядом, пока он не исчез в толпе. Мортон слабо вцепился в мой рукав.
— Что случилось? Что-нибудь не так?
— Ничего не случилось. Все так. Теперь я точно знаю, куда идти.
— Куда?
— Не спрашивай. Иди, куда я скажу. Я помню, где он. Видел по дороге.
— Кого видел?
— Не кого, а что. ДОС. — И пояснил, глядя в изумленные глаза: — Дом офицерского состава. Там живут офицеры, когда не пьянствуют в баре и не издеваются над нижними чинами. Туда мы и пойдем.
Я показал на ярко освещенное здание. У парадного стояли часовые, а из двери то и дело выбегали офицеры.
— Но это же самоубийство! — В голосе Мортона появилась истерическая нотка.
— Ну-ну, успокойся. Мы же не через парадный войдем. Это действительно было бы самоубийством. Но там, где есть парадный, должен быть и черный ход. Видишь, сколько народу на улице? Очевидно, всех подняли п