— Из чего она? — спросил Финн, постучав каблуком по крыше.
— Должно быть, из асбоцемента, — посмотрев под ноги, ответил Сэм.
— Это огнестойкий материал? — опять полюбопытствовал солдат, откручивая баллонный вентиль.
— Разумеется.
— Замечательно.
Финн поднял огнемет лишь тогда, когда села наконец налетавшаяся пара, беспокойно поглядывая на пришельцев.
Ревущий язык пламени мгновенно превратил голубятню в пылающую черную клетку. Одна из птиц отчаянно рванулась вверх, но, настигнутая огнем, тут же упала на крышу.
— Убийцы!! — пронзительно закричала появившаяся в дверях молодая женщина. Она бросилась к Финну, но Сэм крепко ухватил ее за плечи и не отпускал, пока она, разрыдавшись, не сползла на порог. Он прикоснулся регистратором к ее запястью и облегченно вздохнул: здорова, просто она была одним из несчастных свидетелей происходящего… А вот человек внизу — возможно, ее муж…
Послышалось шипенье и бульканье. Это Финн гасил обугленные остатки голубятни струей огнетушителя. Убедившись, что пламя полностью потушено, и переговорив с кем-то по рации, он подошел к Сэму.
— Я обо всем доложил. Скоро сюда прибудут дезинфекторы. — Говоря это, Финн старался не смотреть на всхлипывавшую женщину…
Когда они вышли из здания, машина, тихо урча, уже поджидала у подъезда.
— Беспорядки у туннеля Квинз-Мидтаун! — крикнул Киллер. — Это не наш район, но им требуется помощь! Диспетчер велел ехать!
Как всегда, Киллер выжимал из санитарной машины все, что можно выжать из гоночной, и вскоре, прогрохотав по Парк-авеню, они вылетели на Двенадцатую улицу. Согласно приказу, все стекла были подняты, и в кабине было невыносимо душно.
Проезжая мимо Грэмерси-парка, они видели, как группа людей в пластиковых костюмах сгребала тела мертвых птиц, а потом послышался ружейный выстрел — и на землю, прокувыркавшись в воздухе, шлепнулся комок черных перьев.
— Повсюду разбрасывают отравленное зерно, — сообщил Киллер, сворачивая на Третью авеню. — Большинство из них клюет. Остальных приходится стрелять. Такие вот забавы… О! Посмотрите-ка!
Впереди все было заполнено неподвижно стоявшими и по преимуществу пустыми машинами. Две — вероятно, крепко столкнувшиеся — горели. Полицейский на мотоцикле, обернувшись к санитарной машине, показал рукой в сторону тротуара и вскоре подъехал.
— На рыночной площади, не доезжая Тридцать шестой, немного пошумели… Есть пострадавшие… Вы знаете, где это?
Киллер презрительно засопел.
— Сейчас там, вроде бы, спокойно, — продолжал полицейский, — но осторожность не помешает. Кроме этой штуковины, у вас есть какое-нибудь оружие? — Вопрос предназначался Финну.
— Да, сэр, — ответил тот, взяв в руки карабин.
— На меня его направлять не стоит, но под рукой держите. Все может начаться снова… А теперь въезжайте-ка на тротуар, здесь попросторней…
Киллер обожал ездить по тротуарам. Машина перевалилась через бордюр и двинулась к рыночной площади. Вскоре откуда-то донеслись крики, рев мотора и звон разбитого стекла. Из-за угла навстречу им выбежал мужчина с бутылками в руках.
— Вор-рюга… — скривился Киллер.
— Не наше дело, — отрезал Сэм, но, когда мужчина был совсем уже близко, неожиданно сказал: — Задержи его!
Киллер распахнул дверь именно в тот момент, когда воришка пытался прошмыгнуть мимо. Послышался грохот разбившихся бутылок, и машина остановилась.
Они находились так близко от стены, что Сэму пришлось перелезть через капот, чтобы оказаться рядом с ползающим в луже виски мужчиной. Наклонившись, он тут же отпрянул.
— Оставайтесь в кабине!
Надев перчатки, Сэм раскрыл свою сумку. Он доставал шприц, когда рука, сжимавшая разбитую бутылку, метнулась к его лицу, а Киллер испуганно вскрикнул. Упредить удар оказалось делом несложным — мужчина был слишком слаб. Было непонятно, как он вообще до сих пор не свалился, весь изъеденный болезнью… Ухватив его за руку, Сэм ввел успокоительное.
Инъекции интерферона и антисептиков были сделаны уже в машине.
Теперь им приходилось ехать совсем медленно, и впереди, расчищая дорогу, шел Финн.
Не доехав даже до Второй авеню, они остановились. Все было запружено транспортом.
Сэм, захватив две пары почти невесомых магниевых носилок, а также свою сумку, поспешил вслед за Финном в сторону площади…
Здесь действительно все уже кончилось. Остались лишь убитые и раненые, человек двадцать. Группа военных медиков, прибывшая сюда на вертолете, уже оказывала помощь.
Окровавленный полицейский лежал на земле рядом со своей патрульной машиной. Из бутылки, прикрепленной к зеркалу заднего обзора, к его руке по тонкой прозрачной трубке текла плазма.
Солдаты помогали полиции окружать участников беспорядков — тех, кто не успел скрыться…
Увидев белую куртку Сэма, лейтенант полиции, стоявший рядом с грузовиком, подозвал врача.
— Можно ли тут чем-то помочь, док? — Полицейский кивнул в сторону человека, скорчившегося на сиденье. Рука с запекшейся на пальцах кровью неловко торчала из окошка.
Положив свою ношу на землю, Сэм приблизился к кабине. Через минуту регистратор показал температуру 27, пульса не было.
— Он мертв, лейтенант… Скажите, что здесь произошло?
— Что произошло?.. Сначала просто собралась толпа… Видите ли, мы хотели упорядочить движение на этом направлении, ведь в Айленде, как известно, больше всего случаев заболевания этой чумой… Ну, проверяли, действительно ли ехавшие туда живут там, или, скажем, работают… Смотрели, чтоб никто не провозил птиц… Как всегда, находились недовольные, но в общем все шло организованно… Пока кто-то не увидел вот на этом грузовике надпись «Магазин домашних животных» и не захотел посмотреть, что же он везет. А грузовик был доверху набит живыми птицами! В водителя выстрелили, потом подожгли машину, а потом еще обнаружили двоих зачумленных парней, которые крутились тут, и — началось… До самого появления войск уже ничего нельзя было разобрать…
— Доктор! Сюда! — послышался крик.
Обернувшись, Сэм увидел машущего рукой Финна, у ног которого на небольшом газоне лежали двое.
Оставив полицейского, Сэм бросился туда. Это была снова болезнь Ренда…
В салоне поместилось бы восемь человек, но никто из раненых не соглашался ехать вместе с четверкой зараженных. Спорить не имело смысла, поэтому, взяв только полицейского, того, что лежал без сознания под капельницей, они уехали с тремя пустующими местами.
Киллер осторожно протиснулся на дорогу, и они с воющей сиреной помчались к себе в Белвью.
По рации было получено предупреждение о том, что все палаты и операционные уже набиты битком — поэтому машина остановилась у главного входа, откуда больных отвозили в только что освобожденные палаты родильного отделения. Госпиталь заполнялся с ужасающей быстротой…
Сэм наполнял медикаментами свою опустевшую сумку, когда в кабинет вошел Томо Милетич, тоже интерн.
— Подпишись здесь и вот здесь, — сказал он, подсовывая бумагу. — Я принимаю твой фургон, а ты позвони в регистратуру, там для тебя какая-то записка… Кто за рулем? Киллер?
— Да, он… — Сэм нацарапал свои инициалы. — А что за записка?
— Понятия не имею… Велели передать — я передал… Ну хорошо, увидимся — если, конечно, я переживу езду твоего приятеля… — Подхватив сумку, он исчез.
Сэм подошел к телефону. «Минуточку, доктор — отозвались на том конце. — Ага, вот… У вас в комнате гость. Когда освободитесь — зайдите к профессору Чейблу. Он с доктором Мак-Кеем будет в 3911-й.»
— Могу ли я узнать, о каком госте идет речь?
— Здесь ничего не написано, доктор.
— Вот как… Ну что ж, благодарю вас.
Он повесил трубку и задумчиво почесал щеку… Что бы сие могло означать? Какая такая важная шишка может потребовать его в столь напряженный момент? И при чем тут Чейбл?..
Смыв с себя копоть, он отправился наверх.
Офицер войск ООН, весьма внушительного телосложения, сцепив за спиной руки и ссутулившись, неподвижно стоял у окна. Козырек полевой фуражки, лежавшей на столе, украшал золотистый шнурок, каким бывают отмечены головные уборы старших офицеров… Взгляд Сэма скользнул на кобуру — явно ручной работы и почему-то очень знакомую, — из которой торчала хромированная рукоять пистолета.
Офицер обернулся, и Сэм, невольно вытянувшись, едва не отдал ему честь.
— Десять лет прошло, да, Сэм? — спросил генерал Бэк, протянув ему загорелую ручищу.
Сэм вовремя вспомнил, что рукопожатие в данном случае должно быть железным, иначе ему переломают пальцы.
— Да, сэр, около того… — пробормотал он, так как на ум ничего больше не приходило.
Бэк выглядел, как прежде, разве что у глаз появилось чуть побольше морщинок и наметился второй подбородок. Каким же ветром его занесло сюда?
— Послушай, Сэм, я не стану называть тебя доктором, если не услышу «сэра» или «генерала». — Прежде чем выпустить руку Сэма, он напоследок безжалостно стиснул ее. — Друзья зовут меня Кливером…
— Как зовет мясник свой самый большой нож, — улыбнувшись, продолжил Сэм. — Я помню, отчего вас так прозвали…
Это произошло во время операции в Формосе. Партизаны нагрянули именно в тот момент, когда все офицеры обедали. У генерала Бэка — редчайший случай! — не оказалось оружия. Однако, мгновенно сориентировавшись в обстановке, он выхватил у повара устрашающих размеров нож и, испустив леденящий душу вопль — слухи о том, что в его роду были апачи, получили убедительное подтверждение, — вспорол брезент палатки и напал на партизан с тыла. Этот случай крепко врезался в память Сэма, тогда еще зеленого лейтенантика…
— О господи! Совсем забыл! Ты тоже был с нами! Такой упитанный бритоголовый ягненочек… Но потом-то из тебя получился парень хоть куда!
Сэм, решив, что сейчас его хлопнут по спине и раздробят лопатку, напрягся, но — обошлось…
Бэк, с его большим ртом и тугими мышцами, являл собою нечто вроде дружеского шаржа на идеального техасца. Но это был, между прочим, один из самых умных офицеров войск ООН. И еще одна черта отличала генерала: он всегда достигал цели…