— Мне так жаль, что я видел, как вы плачете, мисс, — сказал Брон. — Не могу ли я чем-нибудь вам помочь?
— Я не плачу, — твердо произнесла она и шмыгнула носом. — Это просто… аллергия, только и всего.
— Тогда сходите к доку, он вам вкатит какой-нибудь укольчик…
— Не изложите ли вы свое дело? Я сегодня очень занята.
— Ладно-ладно, не буду вас отвлекать от этой вашей аллергии и дел. А может, мне к кому другому обратиться?
— Не к кому. Я и эти компьютеры — весь штат губернатора. Так что же вы хотите?
— Хочу оформить заявку на участок, а зовут меня Брон Вурбер.
Она быстро пожала протянутую руку, словно та была раскалена докрасна, и взяла пачку бланков.
— Меня зовут Леа Дэвис. Заполните бумажки и постарайтесь не пропустить ни одного пункта. Если возникнут вопросы, спросите, прежде чем писать. А вы писать-то умеете? — осведомилась она, заметив, с какой сосредоточенностью Брон уткнулся в бумаги.
— Пишу очень понятно, мэм, так что не волнуйтесь.
Он вытащил из кармана рубашки изглоданный огрызок карандаша, добавил пару свежих отметин и принялся за работу.
Когда он закончил, Леа проверила написанное, сделала несколько исправлений и подала ему пачку карт.
— Здесь все ближайшие участки, которые не заняты; они отмечены красным. Выбирайте подходящий. Конечно, все зависит от того, что вы собираетесь выращивать.
— Свиней, — ответил он и радостно улыбнулся, но не получил ответной улыбки. — Я сейчас поброжу по окрестностям, посмотрю, что к чему, потом вернусь и скажу, нашел ли что подходящее. Спасибо, мисс Дэвис.
Брон сложил карты и сунул толстую пачку в карман брюк. По дороге к своему стаду, ждущему возле космопорта, ему пришлось пройти через центр Троубри-Сити, который городом только назывался. Он шел по единственной улице, неуклюже ступая тяжелыми сапогами и поднимая на каждом шагу облака пыли. Все дома ярко подтверждали правоту выражения, что нет ничего более постоянного, чем временное. Их строили быстро, но не заменяли на более прочные, потому что растущему городу срочно требовались новые. Дома фабричного изготовления и хижины из прессованных плит чередовались с каркасными сооружениями и земляными развалюхами. Последних было много: брали глинистую почву и плотно забивали ею деревянную форму, затем форму разбирали, а стены обивали пластиком, чтобы не размыло дождем. Несмотря на это, многие дома выглядели кривобокими, приплюснутыми и медленно оседали в землю, из которой когда-то поднялись. Брон прошел мимо маленьких складских домиков и гаража. Городские заводики располагались на окраине, а дальше начинались фермы. Впереди виднелась парикмахерская, о чем возвещал вездесущий знак в виде шеста в белую и красную полоску. Ее стену подпирали несколько мужчин.
— Эй, свинопас, — громко сказал один из них, когда Брон проходил мимо, — меняю горячую ванну для тебя на пару свиных отбивных.
Остальные бездельники захохотали, по-видимому, сочтя это очень остроумным.
Брон остановился и повернулся к ним.
— По-моему, — сказал он, — этот городишко страсть как процветает, если может прокормить столько молодых мужиков, для которых нет работы.
В ответ раздалось сердитое бормотание, а самозваный оратор шагнул вперед и заорал:
— Думаешь, что ты большой умник, или как?
Брон не стал отвечать. Он лишь холодно улыбнулся и ударил сжатым кулаком по ладони. Раздался громкий, смачный шлепок. Кулак Брона оказался большим и тяжелым. Мужчины снова прислонились к стене и заговорили между собой, не обращая на него внимания.
— Он хулиган, ребята, и вам следует его проучить, — раздался голос из парикмахерской.
Брон подошел и заглянул в открытую дверь. В кресле сидел человек, который ударил одну из его свиней в космопорту, а за его спиной со счастливым видом хлопотал робот-парикмахер.
— Послушай, приятель, не стоит так про меня говорить, ты же ничего обо мне не знаешь.
— Не знаю и знать не желаю, — сердито отозвался мужчина. — Можешь забирать своих свиней и…
Продолжая улыбаться, Брон протянул руку и нажал на кнопку «горячее полотенце». Упавшее на лицо мужчины дымящееся полотенце заглушило конец фразы. Робот отстриг от него лоскут, после чего вспыхнула лампочка неисправности, и он замер, громко гудя. Брон двинулся дальше, и никто не встал у него на пути.
— Не очень-то приветливый городок, — пробормотал он себе под нос. — Но почему бы ему таким не быть?
Тут он увидел вывеску «Еда» и зашел в маленькое кафе.
— Отбивных нет, — сообщил бармен.
— Кофе, я хочу только кофе, — сказал Брон, садясь на табурет. — Приятный у вас городок, — заметил он, когда появился кофе.
Бармен буркнул что-то неразборчивое и взял деньги. Брон снова попробовал завести разговор.
— Я хочу сказать, что тут хорошие земли, много шахт и ископаемых. Комиссия по космическим поселениям выдала мне кредит, чтобы я смог приобрести здесь участок. Наверное, так поступили все, кто тут живет. Хорошая планета.
— Мистер, — сказал бармен. — Я не разговариваю с вами, а вы не разговаривайте со мной, хорошо?
Не дожидаясь ответа, он отвернулся и принялся начищать ручки автоматического шеф-повара.
«Приветливые люди, — сказал себе Брон, шагая по дороге. — У них есть все, что может понадобиться, — и все же никто не выглядит счастливым. А та девушка все-таки плакала. Что же на этой планете не в порядке?»
Засунув руки в карманы и посвистывая, он шел, оглядываясь по сторонам. До космопорта было недалеко: он располагался рядом с городом — просто расчищенная площадка и контрольная башня.
Подходя к роще, в которой остались животные, Брон услышал резкий сердитый визг. Он ускорил шаг, визг повторился — Брон побежал. Некоторые из свиней продолжали беззаботно пастись, но большинство собралось вокруг высокого дерева с густой кроной и короткими ветками. От стада отделился боров и клыками отодрал от ствола метровую полосу коры. С вершины донеслись слабые крики о помощи.
Брон просвистел команды, подергал за хвосты, раздал несколько тычков в толстые бока и в конце концов заставил свиней разойтись. Как только они принялись выкапывать корешки и объедать с кустов ягоды, он задрал голову и крикнул:
— Эй, кто там, наверху? Можешь слезать, опасности нет.
Дерево затряслось, посыпались кусочки коры, и сверху стал медленно спускаться высокий тощий мужчина. Он замер над головой Брона, крепко держась за ствол. Его брюки были порваны, а на одном из ботинок недоставало каблука.
— Кто вы такой? — спросил Брон.
— Это ваши животные? — сердито отозвался человек. — Их всех надо пристрелить. Они злобно на меня напали и убили бы, если бы я не влез на дерево…
— Кто вы такой? — повторил Брон.
— …Злобные и неуправляемые. Если вы не в состоянии с ними справиться, то я об этом позабочусь. У нас на Троубри есть законы…
— Если вы не заткнетесь и не скажете, кто вы такой, мистер, то можете оставаться на дереве до тех пор, пока не рассыпетесь, — спокойно сказал Брон. Он показал на большого борова, который лежал в трех метрах от дерева, поглядывая на него маленькими красными глазками. — Мне ничего не придется делать, свиньи сами с вами справятся. Это у них в крови. Пекари в Мексике загоняют человека на дерево, а потом по очереди караулят, пока тот не умрет или не упадет. Эти животные никого не атакуют без причин. А причина, по-моему, в том, что вы попытались поймать одного из поросят, потому что ощутили страстное желание отведать свежей свинины. Кто вы такой?
— Вы называете меня лгуном? — завопил человек.
— Да. Кто вы такой?
Боров подошел к дереву, потерся о ствол и утробно хрюкнул. Мужчина вцепился в ствол обеими руками, сразу потеряв весь гонор.
— Я… Реймон, здешний радист. Я был в башне, сажал тендер. Когда он улетел, я сел на велосипед и поехал в город. Потом увидел свиней и остановился, просто посмотреть, а они на меня напали. Без всякой причины…
— Хватит заливать, — сказал Брон. Он присел и стал почесывать борову бок. Тот прижал к голове уши и довольно хрюкнул. — Вам очень нравится сидеть на дереве, мистер Реймон?
— Ну хорошо, я наклонился, чтобы потрогать одну из ваших грязных свиней, — не спрашивайте меня зачем. Тогда на меня напали остальные.
— Это уже больше похоже на правду, и я не стану мучить вас глупыми вопросами вроде: почему это у вас возникло страстное желание погладить грязную свинью? Можете слезать и ехать дальше.
Боров махнул хвостом и скрылся в подлеске. Реймон опасливо спрыгнул на землю и отряхнулся. Он оказался темноволосым статным мужчиной, черты его лица портили плотно сжатые от злости губы.
— Вы еще услышите обо мне, — бросил он через плечо, уходя.
— Сомневаюсь, — отозвался Брон.
Он вышел на дорогу и дождался, пока электровелосипед с гудением не покатил к городу. Только тогда он вернулся и, свистнув, подозвал к себе стадо.
В ухе Брона зазвучал негромкий металлический звон, который становился все громче и громче, пока он его игнорировал. Зевая, Брон протянул руку, снял с мочки клипсу-будильник, выключил его ногтем и сунул в карманчик на поясе. Протирая сонные глаза, Брон ощутил ночную прохладу, над его головой в прозрачном воздухе ярко сияли незнакомые созвездия. До рассвета оставалось еще несколько часов, лес был темен и тих, лишь иногда доносилось похрапывание или глухое похрюкивание спящей свиньи.
Брон вылез из спального мешка, в котором спал не раздеваясь, и натянул сапоги, стоявшие перевернутыми, чтобы не отсырели. Обуваясь, он прислонился к боку Квини. Восьмисотфунтовая свинья приподняла голову и вопросительно хрюкнула. Брон наклонился, приподнял ей ухо и шепнул:
— Я ухожу, но к рассвету вернусь. Со мной пойдет Жасмина. Присмотри за остальными.
Квини издала звук, очень похожий на «угу», и снова улеглась. Брон тихо свистнул, послышался топоток острых копыт маленькой Жасмины.
— Иди за мной, — сказал Брон.
Жасмина двинулась следом, и они вместе вышли из лагеря, бесшумные как тени.