…
— Что случилось? — спросило колышущееся розовое пятно.
Брон поморгал. Наконец ему удалось разглядеть встревоженное лицо губернатора Хейдина.
— Это вас надо спросить, — хрипло отозвался Брон.
Он почувствовал сильную боль в голове и едва не потерял сознание снова. К его шее прикасалось что-то влажное и холодное. Брон протянул руку и нащупал ухо Жасмины.
— По-моему, я велел убрать отсюда свинью, — произнес чей-то голос.
— Пусть останется, — с трудом произнес Брон, — и расскажите мне, что же произошло.
Он с предельной осторожностью повернул голову и обнаружил, что лежит в офисе губернатора. Рядом стоял похожий на доктора джентльмен со строгим лицом, на груди которого болтался стетоскоп. В дверях толпились еще несколько человек.
— Мы нашли вас здесь, — сказал губернатор. — Это все, что нам известно. Я работал у себя в офисе, когда услышал вопли — как будто девушка кричит от сильной боли. Ужасные были вопли. Люди, которые стоят здесь, услышали крики с улицы, и мы все прибежали сюда. И нашли вас возле задней двери — без сознания, с разбитой головой, а эта свинья стояла рядом и вопила. Никогда бы не подумал, что животное способно издавать подобные звуки. Оно никого к вам не подпускало — стояло и весьма угрожающе скалило клыки. Когда пришел доктор, она немного успокоилась, и в конце концов позволила ему подойти.
Брон быстро обдумал ситуацию — по крайней мере, насколько быстро он был в состоянии это сделать, когда тупая боль раскалывала затылок.
— Тогда вы знаете столько же, сколько и я, — сказал он. — Я пришел сюда, чтобы выяснить кое-что о моих бумагах по поводу земельного участка. Дверь была заперта, и я подумал, что, может быть, смогу войти с черного хода, если в здании еще кто-нибудь есть. Я вошел через заднюю дверь, и что-то ударило меня. Больше я ничего не помню. А потом я очнулся здесь. Наверное, мне надо благодарить Жасмину. Наверное, она пошла за мной и увидела, как мне врезали. Тут она, должно быть, завизжала — вы же слышали — и наверняка тяпнула за лодыжку того, кто меня ударил. Зубы у свиней — дай Боже. Вероятно, она испугала его, кто бы это ни был. — Брон застонал; это было нетрудно. — Дали бы вы мне что-нибудь от головы, док.
— Есть вероятность сотрясения мозга, — сказал доктор.
— Я рискну, док: лучше небольшое сотрясение, чем две половинки моей головы.
Когда доктор закончил свое дело, а толпа разошлась, боль в голове стала вполне терпимой. Брон погладил ссадину на руке, которую только что обнаружил. Он подождал, пока губернатор закроет и запрет дверь, и лишь тогда заговорил:
— Я не все вам рассказал.
— А я и не думал, что все. Так что же произошло?
— Меня ударил один или несколько неизвестных — тут я сказал правду. Если бы Жасмина не проснулась, не обнаружила, что меня нет, и не впала бы в истерику, я, вероятно, сейчас был бы уже мертв. Это была ловко подстроенная ловушка, и я угодил прямо в нее.
— Что вы имеете в виду?
— То, что в этом замешана Леа Дэвис. Она позвонила мне, назначила встречу и ждала меня здесь, когда я пришел.
— Так вы хотите сказать…
— Уже сказал. А теперь попросите девушку прийти сюда, чтобы она сама все объяснила.
Губернатор пошел к телефону, а Брон медленно спустил ноги на пол и решил выяснить, что будет, если он встанет. Ощущение оказалось не из приятных. Он стоял рядом с кушеткой, вокруг медленно вращалась комната, а пол качался, словно палуба корабля. Жасмина прижалась к его ноге и сочувственно застонала.
Когда мебель перестала двигаться, а комната — вращаться, Брон поковылял на кухню.
— Не могу ли я вам помочь, сэр? — спросила автоматическая кухня, когда он вошел. — Не закажете ли вы что-нибудь перекусить?
— Только черный кофе — и побольше.
— Сию секунду, сэр. Но специалисты по питанию утверждают, что кофе вредно пить на пустой желудок. Возможно, сандвич из слегка поджаренных тостов, или котлета-гриль…
— Заткнись! — Голова снова заболела. — Я очень не люблю ультрасовременные роботизированные кухни, которые слишком много болтают. Мне больше по душе старые модели, у которых лишь загорается лампочка «Готово» — и это все, что они умеют говорить.
— Ваш кофе, сэр, — сказала кухня явно обиженным тоном.
Над стойкой распахнулась дверца, и появился дымящийся кофейник. Брон огляделся.
— А как насчет чашки? Или мне придется пить из пригоршни?
— Ах, чашку, ну конечно, сэр. Вы же не сказали, что желаете чашку. — Внутри машины что-то стукнуло, и по наклонной дощечке скатилась щербатая чашка.
«Как раз то, что мне нужно, — подумал Брон. — Темпераментная кухня-робот». Вошла Жасмина, постукивая копытцами по полу. «Надо бы поскорее помириться с кухней, а то как бы мне не влетело от губернатора».
— Раз уж ты заговорила о еде, кухня, — сказал он самым льстивым тоном, какой только смог изобразить, — то должен сказать, что много слышал о том, как ты замечательно готовишь. Не сделаешь ли ты мне яйца по-бенедиктински?
— Секундное дело, сэр, — радостно откликнулась кухня, и через несколько секунд появились дымящаяся тарелка, сложенная салфетка, нож и вилка.
— Чудесно, — сказал Брон, ставя тарелку перед Жасминой. — Никогда не ел ничего вкуснее.
В комнате раздалось громкое чавканье.
— И в самом деле, вы очень быстро едите, сэр, — проворковала кухня. — Наслаждайтесь, наслаждайтесь.
Брон взял с собой кофе, прошел в соседнюю комнату и снова осторожно уселся на кушетку. Губернатор посмотрел на него, держа в руках телефон, и тревожно нахмурился.
— Ее нет дома, — сказал он, — и у друзей нет, я справлялся. Ближайшие кварталы осмотрел патруль, а я послал общий вызов на все местные телефоны. Никто ее не видел — и следов ее нигде нет. Быть такого не может. Я попробую вызвать станцию на шахте.
Губернатору потребовалось больше часа, чтобы убедиться, что Леа исчезла. Освоенная часть Троубри занимала небольшую площадь, и любому человеку можно было позвонить. Никто не видел ее и не знал, где она. Она пропала. Брон догадался об этом задолго до того, как губернатор согласился признать сей факт — и знал, что следует делать. Он развалился на кушетке и задремал, положив ноги на теплый бок Жасмины. Маленькая свинка мгновенно заснула, наслаждаясь заслуженным отдыхом.
— Она пропала, — сказал Хейдин, закончив последний телефонный разговор. — Как это могло произойти? Она не может иметь никакого отношения к нападению на вас.
— Может — если ее заставили.
— О чем это вы говорите?
— Просто высказываю предположение, но оно имеет смысл. Предположим, что ее брат не погиб…
— Что вы сказали?
— Дайте мне закончить. Допустим, ее брат жив, но в смертельной опасности. И у нее есть шанс спасти его, если она сделает то, что ей приказали, — то есть вызовет меня сюда. Не будем плохо о пей думать: вряд ли она знала, что они хотели меня убить. Должно быть, она стала сопротивляться — вот почему ее увезли.
— Что вы еще знаете, Вурбер? — выкрикнул губернатор. — Расскажите мне все. Я здесь губернатор и имею право знать.
— И вы узнаете, когда у меня будет что сказать, кроме догадок и предположений. Эти нападение и похищение означают, что кому-то очень не по душе мое присутствие, а также то, что я близок к разгадке. Я собираюсь ускорить события, и посмотрим, удастся ли мне застать эти «привидения» врасплох.
— Так вы думаете, что между всем этим и Плато Духов есть связь?
— Я это знаю. Вот почему я хочу, чтобы утром всем стало известно, что я собираюсь завтра отправиться на свой земельный участок. Сделайте так, чтобы все узнали, где он находится.
— Где?
— На Плато Духов — где же еще?
— Это самоубийство!
— Не совсем. У меня есть кое-какие догадки о том, что там произошло, и, надеюсь, способы защиты. Кроме того, со мной моя команда, а они сегодня уже дважды показали себя в деле. Я иду на риск, но рискнуть придется, иначе вряд ли стоит надеяться снова увидеть девушку живой.
Хейдин сжал кулаки, положил руки на стол и задумался.
— Я могу запретить это, если захочу, — но не стану, если вы сделаете все, что я велю. Непрерывная радиосвязь, вооруженная охрана, вертолеты наготове…
— Нет, сэр, большое вам спасибо, но я помню, что случилось с последним отрядом, который пытался пройти на Плато таким образом.
— Тогда я сам пойду с вами. Я отвечаю за девушку. Или вы берете меня с собой, или никуда не пойдете.
Брон улыбнулся:
— Вот это другое дело, губернатор. Мне не помешает лишняя пара рук, а возможно, и свидетель. Этой ночью на Плато будет очень весело. Но только никакого оружия!
— Это самоубийство!
— Вспомните первую экспедицию и делайте так, как я скажу. Я оставлю здесь большую часть своего снаряжения. Думаю, вы сможете договориться, чтобы его перевезли на склад и хранили, пока мы не вернемся. Мне кажется, вы поймете, что всему, что я делаю, есть причина.
Брон ухитрился проспать десять часов кряду, потому что чувствовал: еще одну ночь без сна он не выдержит. К полудню пришел грузовик, забрал его вещи и уехал, после чего отряд отправился в путь. Губернатор Хейдин оделся, как и полагается в таких случаях, в подходящую одежду из грубой ткани и охотничьи сапоги, и возглавил процессию. Нельзя сказать, что они шли слишком быстро; приходилось подстраиваться под самого медлительного поросенка, со всех сторон доносилось шумное похрюкивание, а самые шустрые свиньи ухитрялись на ходу перекусить чем-нибудь, растущим на обочине. На сей раз они двигались по тому пути, где прошла первая экспедиция, — извилистой тропе, которая постепенно взбиралась на Плато, большей частью пролегая рядом с большой мутной речкой. Брон показал на нее пальцем.
— Это та река, что течет с Плато? — спросил он у губернатора.
Хейдин кивнул.
— Та самая. Она начинается вон в тех горах впереди. Брон кивнул — и бросился на помощь визжавшему поросенку, который ухитрился застрять в расщелине.
…