Благодаря боровам битва за контрольный пост оказалась недолгой. Почти вся мебель была разломана, но аппаратура вроде бы не пострадала.
— Встаньте пока возле входа, Хью, — сказал Брон, — потому что я умею читать по-сулбански, а вы, вероятно, нет.
Он что-то пробормотал себе под нос, потом удовлетворенно улыбнулся.
— «Цепи освещения» — подпись может означать только это. — Он ткнул кнопочку, и все светильники погасли.
— Надеюсь, что темно стало везде, а не только здесь, — сказала Леа Дэвис из темноты.
— Конечно, везде, — отозвался Брон. — Так, а включение аварийного освещения для этой комнаты должно быть здесь.
На потолке замигали и зажглись редкие синие лампы. Леа громко вздохнула.
— Честное слово, я уже стала волноваться, — сказала она.
Оба борова выжидательно смотрели на Брона, их глазки недобро светились.
— Идите, ребята, разрешил Брон. — Только постарайтесь не пораниться.
— Вряд ли им это грозит, — заметил Хью, когда два больших зверя пулей вылетели в дверь, дробно стуча копытами. — Я видел, как они работают, и счастлив, что не я объект их внимания.
Отдаленный грохот и вопли подтвердили его слова.
Губернатор Хейдин оглядел ряды контрольных приборов и кнопок.
— А теперь, — сказал он, — когда все успокоились, и непосредственной опасности пока нет, не снизойдет ли кто-нибудь до того, чтобы объяснить мне, что здесь происходит и для чего все это предназначено?
— Шахта. — Хью указал на схему туннелей, висящую на дальней стене. — Секретная урановая шахта, работающая уже много лет. Не знаю, как они вывозили металл, но здесь они его добывали и частично очищали с помощью автоматического оборудования, а пустую породу мололи и сбрасывали в реку.
— Я расскажу, что происходило потом, — сказал Брон. — Когда набиралась партия груза, его поднимали на катере в космос и переносили на звездолет. У сулбани весьма обширные планы относительно расширения своей зоны контроля на большие космические пространства. Но им не хватает энергетических металлов, а Земля делает все для того, чтобы ситуация не изменилась. Одна из причин, по которой эта планета была заселена, в том, что она находится вблизи сулбанийского сектора, и, хотя нам самим не нужен уран, мы не хотим, чтобы он попал к ним в руки. Патруль и понятия не имел, что они разрабатывают уран на Троубри, — хотя знал, что они где-то его достают, — но не исключал такую вероятность. И когда местный губернатор направил нам запрос о помощи, эти подозрения усилились.
— И все-таки не понимаю, — сказал Хейдин. — Мы бы засекли любой корабль, садящийся на планету, — наш радар работает хорошо.
— Не сомневаюсь, что он прекрасно работает, — но у инопланетян был по крайней мере один сообщник среди людей, который обеспечивал тайну посадок.
— Среди людей!.. — охнул Хейдин. От этой мысли его кулаки сжались. — Невозможно! Предатель человечества. Кто бы это мог быть?
— Это же очевидно, — сказал Брон. — После того, как подозрение насчет вас отпало…
— Меня?!
— Вы были под сильным подозрением — потому что ваша должность идеально этому способствовала. Именно потому я и не был с вами особенно откровенным. Но вы ничего не знали о ховеркрафтах и погибли бы при их атаке, если бы я не бросил вас на землю, поэтому я вычеркнул вас из списка подозреваемых. Остался единственный человек — радиооператор Реймон.
— Верно, — сказала Леа. — Он позволил мне поговорить с Хью по телефону — а потом заставил меня позвонить вам, угрожая в противном случае убить Хью. Он не сказал, зачем хотел увидеться с вами, я не знала…
— И не могли знать, — улыбнулся ей Брон. — Вряд ли он похож на убийцу и, должно быть, выполнял инструкции сулбани, которые хотели избавиться от меня. Он зарабатывал свои деньги, «не видя» их корабли на радаре. И обеспечил нарушение радиосвязи с экспедицией Хью в тот момент, когда на них напали сулбани. Вероятно, он записывал нужные сигналы и дал убийцам час или два, чтобы закончить свое дело, прежде чем сообщил, что связь прервана. Это прибавило таинственности всей трагедии. А теперь, губернатор, я надеюсь, что вы дадите благоприятный отзыв об этой операции СВИН.
— Наилучший из возможных, — сказал Хейдин. Он посмотрел на Жасмину, которая пробралась в контрольный пост, и теперь разлеглась у его ног, грызя плитку сулбанийского концентрата. — Более того, я почти готов принести клятву не есть свинины до конца своих дней.
…
Когда офицер-командир смолк, выпускники, после секундного молчания, разразились восторженными воплями и стали аплодировать. Но едва офицер поднял руку, шум мгновенно смолк.
— Я понимаю ваш энтузиазм. Именно такие операции принесли Свиным Войскам Индивидуального Назначения секретную славу во всей Галактике. Они отлично выполнили свои задания. Однако, чтобы вступить в СВИН, патрульный должен обладать определенными навыками и склонностями. Как минимум, он обязан любить свиней. В нашей индустриализованной Галактике многие люди никогда не видели вблизи любое животное, не говоря уже о свинье. Кроме того я заметил, что некоторые из вас аплодировали менее восторженно. Таким кадетам я могу сказать — не волнуйтесь. Для Специальных поручений отбираются только добровольцы. А таких поручений с лихвой хватит на всех. И если машины вам нравятся больше животных, то и в этом случае вам представится немало возможностей блеснуть своими умениями. Упомянув о машинах, я тут же вспомнил о далекой планете Слагтер и об истории, которая произошла на ней не так давно…
ПАРЕНЬ ИЗ РОБОТ
Корпус потрепанного корабля еще подрагивал после удара при посадке, а грузовой люк уже распахнулся. С механическим проворством стрела крана, снабженная на конце клешней, ловко установила на иссохшийся грунт прилавок с многочисленными выдвижными ящичками, затем вытянула цветастый, испещренный заплатками тент и натянула его над прилавком. Так же быстро вслед за ним появились стулья, ящики, роботы, охладитель для воды, кассовый аппарат, плевательница и еще бесчисленное множество всякой всячины.
Словно ненароком, в середине этой бурной активности из люка с дребезгом вывалилась металлическая лестница. По ней, увертываясь от мельтешащих предметов, спустился человек. Он был одет в яркий клетчатый комбинезон, а на голове у него под невероятным углом торчала шляпа с закругленными полями, известная в древности под названием «дерби». Еще не успев спуститься, он уже обильно вспотел. Звали его Генри Венн, хотя друзья обращались к нему проще — Хенк.
Волоча ноги и отчаянно пыля, он подошел к длинному прилавку, уселся на стул и коснулся клавиши — из динамиков грянула громкая звонкая музыка. Пока он опустошал бумажный стаканчик с охлажденной водой, музыка смолкла, сменившись записью его собственного голоса, запущенной на максимальную громкость:
— Хватайте, налетайте, покупайте — пока товар горячий, холодный или просто тепленький! Никогда в жизни вы больше не увидите таких машин, домашней утвари или роботов, так ПОКУПАЙТЕ, ПОКУПАЙТЕ, ПОКУПАЙТЕ их, пока они здесь!
Такая назойливая реклама и суета выглядели по меньшей мере странно в этой пустынной местности. В небе полыхало оранжевое солнце, от земли поднимались волны горячего воздуха. Звездолет приземлился в самом дальнем конце посадочного поля космопорта, представлявшего собой не что иное, как расчищенное и огороженное поле. На другом его конце сквозь колышущийся раскаленный воздух едва просматривались контрольная башня и портовые сооружения. На выжженном грунте ничто не шевелилось. Генри приподнял шляпу и вытер носовым платком сначала лоб, потом кожаную ленточку внутри шляпы и снова нахлобучил ее. Громкая музыка рвалась из динамиков и глохла в жаре и бесконечной тишине.
На дальнем конце поля что-то зашевелилось, возникло облачко пыли, которое стало стремительно приближаться к стоящему звездолету, быстро увеличиваясь в размерах. Вскоре у его основания стало заметно темное пятно. Генри оглушил лязгающий рев и окутало облако пыли. Он закрыл глаза. Открыв их, он обнаружил, что темное пятно превратилось в крупного мужчину на одногусеничном мотоцикле, который тормозя пропахал возле корабля борозду. Человек заговорил четко и ясно, и слова его нельзя было понять иначе:
— Залезай в свою жестянку и мотай отсюда.
— Я был бы счастлив подчиниться, — ответил Генри, дружелюбно улыбаясь, — но боюсь, что не смогу. У меня прокладка в дюзе треснула.
Наступило напряженное молчание. Мужчины разглядывали друг друга. Каждый из них был полной противоположностью другому. Человек, оседлавший тракоцикл — разновидность мотоцикла с гироскопическим стабилизатором и мощной гусеницей вместо колес, — был высоким, худощавым и загорелым. Он пристально смотрел на Генри из-под широкополой шляпы, а его правая рука покоилась на рукоятке пистолета в потертой кобуре на правом бедре. Выглядел он весьма эффектно.
Генри Венн эффектно не выглядел. Он был круглолиц и улыбчив, а злые языки даже называли его коротышкой. Он растекался по стулу, когда другие сидели прямо. Его влажная от пота рука с нежной белой кожей, потянувшаяся к стаканчику с водой, заметно дрожала.
— Хотите попить? — спросил он. — Хорошая холодная вода. Меня зовут Венн, Генри Венн, а друзья кличут меня Хенк. Боюсь, не расслышал вашего имени… шериф, — добавил он, прочитав это слово на золотом значке, красовавшемся на широкой груди его собеседника.
— Убери свое барахло в корабль. И уматывай. У тебя есть две минуты, иначе я тебя пристрелю.
— Я с удовольствием выполнил бы вашу просьбу, поверьте мне. Но вот только треснувшая прокладка…
— Поставь запасную. И взлетай.
— Я бы так и сделал — но у меня нет запасной. Вы случайно не знаете, нельзя ли ее раздобыть в порту?
— Уматывай, — повторил шериф, но на сей раз уже не так убедительно.
Было видно, что он размышляет о прокладке и о том, как побыстрее спровадить чужака с планеты. Генри воспользовался его мгновенным замешательством и нажал коленом на кнопку на задней стенке прилавка.