— Что вы найдете, так это тех злодеев, которые нас сбили, — злорадно сказал Боевой Дьявол. — Мы, железные недоумки, посидим тут, пока вы будете бродить среди этой мерзкой гадости. И можете не спешить обратно.
Мита показала ему язык, взяла Билла под руку, и они двинулись по какому-то подобию тропинки.
— Боевой Дьявол прав, — мрачно сказал Билл. — Кто знает, какие немыслимые ужасы таятся в этих джунглях?
— У тебя же есть бластер — отстреляешься, — возразила практичная Мита.
— Его отобрали чинджеры. А твой?
— Тоже. Погоди, у меня появилась идея.
Она пошла назад, а Билл принялся грызть ногти, прислушиваясь к звукам, доносившимся из джунглей. Он уже добрался до мизинца, когда она вернулась и протянула ему какое-то оружие необычного вида.
— Так я и думала. Боевой Дьявол так напичкан огнестрельным оружием, что ему ничего не стоит расстаться с парой стволов. Это молниемет. Надо только прицелиться и нажать на красную кнопку, что торчит сверху.
— Отлично, — сказал он, отстрелив верхушку у ни в чем не повинного дерева. — А что у тебя?
— Гравитационный луч. Он утраивает массу всего, во что выстрелишь. Лишает его подвижности, пока заряд не рассосется.
— Солидная штука. Теперь нам бояться нечего.
— Ну, если говорить честно, то не совсем, — сказал показавшийся из-за кустов краснокожий человек, направив на них длинный пистолет зловещего вида. — Буду вам очень обязан, если вы отдадите мне эти железки и тем самым обеспечите свою безопасность. Как джентльмен-южанин даю вам слово, что не причиню вам вреда.
Мита, не желая сдаваться без боя, отпрыгнула в сторону, подняла свое оружие — и почувствовала, что в горло ей упирается кончик меча.
— Одно движение вашего нежного розового пальчика, мадам, и ваше дело в шляпе. Бросьте его на землю.
Пистолет в другой его руке по-прежнему был направлен на Билла. Выбора не оставалось. Отшвырнув ногой их оружие подальше в сторону, краснокожий человек сунул меч в ножны, опустил пистолет и вежливо поклонился.
— Добро пожаловать в Бартрум,[12] — сказал он с мягким южным акцентом. — Обычно чужаков здесь не слишком любят, так что могу вас поздравить — вам очень повезло, что вы повстречались со мной. Я майор Джонкарта из вооруженных сил бывшей Конфедерации, и родом я из Виргинии. И хотя я, может быть, и похож на жителя этой планеты, я не из их числа. Я прибыл сюда с далекой планеты. За мной гнались аборигены, я нашел убежище в пещере, где и заснул. Полагаю, тут не обошлось без колдовства, потому что мой дух оставил мое тело и оказался здесь…
— Да, крепкая была травка, которой вы накурились, — сказала Мита. — В этой галактике видимо-невидимо психов, которые себя за кого-то выдают. У кого мать оплодотворил какой-нибудь бог, кого подменили эльфы, кого выкрали у царственных родителей…
— Вы что, психоаналитик? — обиделся было Джонкарта, но тут же просиял: — Дорогая моя, если вы в самом деле специалист по психологии, то у меня, доктор, в последнее время бывают очень странные сны…
— Я старшина-механик первой статьи Мита Тарсил. Друзья зовут меня просто Мита — и вы можете войти в их число, если перестанете нести всю эту мистическую чушь.
— О, считайте, что уже перестал, дорогая Мита! Мне очень нравится ваша могучая фигура…
— А мне тут сказать дадут? Я младший лейтенант Билл из Космической пехоты.
— Очень рад за вас, такой замечательный чин! Ну что ж, добро пожаловать.
Покончив с представлениями, они получили возможность разглядеть друг друга как следует. Джонкарта не сводил глаз с Миты — на нее было куда приятнее смотреть, чем на Билла, который становился чем дальше, тем грязнее. Мита была того же мнения и со все возрастающим интересом разглядывала пришельца. Он был высок, широкоплеч и очень краснокож — там, где его кожу не закрывала одежда, которой на нем не было. Вместо одежды на нем было что-то вроде упряжи, как у лошади — с пряжками, всяческими украшениями, болтающимися кинжалами и прочим снаряжением. Собственно говоря, одеждой как таковой можно было назвать только замысловатые, все в заклепках, мини-плавки. «Не пустые», — заметила она про себя, сверкнув глазами. Кожаные ботинки, переливающиеся под кожей мышцы, изысканные манеры — в общем, будет о чем написать домой мамочке. Впрочем, этого она делать не станет: того и гляди, мамочка заинтересуется им сама.
— Ну ладно — насмотрелись, а теперь расскажите мне, что вы здесь делаете, — сказал Джонкарта.
— Нас сбили, — ответил Билл. — Вы к этому имеете какое-нибудь отношение?
— Как в воду глядели, приятель. Я сам это и сделал из вот этого моего радиевого ружьишка. На нашем плато крепко не хватает сырья, так что стоит какой-нибудь летучей машине залететь к нам, как мы ее сбиваем. А из металла делаем мечи, ружья, ножи, бомбы — ну, сами понимаете.
— Еще бы, — сказала Мита. — И, наверное, еще остается на сыротерки, мясорубки, саксофоны и погремушки?
— Восхищен вашим остроумием, дорогая Мита. Только мясорубками не повоюешь.
— А не скажете ли вы нам, смуглячок, с кем — или с чем — вы воюете?
— Отчего же, с удовольствием. На этом плато живут два разумных вида. Один из них, ясное дело, куда разумнее, чем другой. Здесь есть краснокожий народ Бартрума и отвратительные, мерзкие и вонючие зеленые человечки Бартрума. Эти отталкивающие существа легко опознать даже в темноте — не только по запаху, но и по тому, что у них по четыре лапы. И клыки, в точности как у вас, Билл. Что наводит меня на кое-какие подозрения.
— Посчитайте мои руки! — сердито сказал Билл. — А четыре лапы и зеленая шкура — это очень похоже на чинджеров. Может быть, они им приходятся родственниками.
— А могу я спросить, кто такие эти чинджеры?
— Враги, с которыми воюем мы.
— Воюете? Ай-яй-яй! Только не говорите мне, что вы воюете с ними погремушками и мясорубками. — С этими словами он подмигнул Мите, которая в ответ сморщила нос.
— В общем, у нас своя война. Это не значит, что нам она нравится.
— Ну, я ничего против своей не имею. Я потомок многих поколений воинов…
— Послушайте, — сказал Билл, повысив голос, чтобы заглушить громкое бурчанье в пустом животе. — С тех пор как мы в последний раз ели, прошло очень много времени. Не могли бы мы продолжить беседу за обедом — если только вы знаете, где тут можно раздобыть обед?
— Нет проблем. Пищи в достатке — как только вы запишетесь в добровольцы.
— Так и знал — всегда есть какая-нибудь зацепка.
— Никакой зацепки. Вот, взгляните на этот аппетитный кусок мяса.
Он отцепил от своей упряжи кожаную сумку и вынул из нее копченый окорок тоута.
— Могу предложить краткосрочный контракт. Всего одна вылазка, и вы получаете почетную отставку. К тому же это будет спасательная операция.
— Я уже записалась, — сказала Мита, протянув руку к мясу. — Давайте сюда!
— И я!
Но Джонкарта отдернул руку с мясом и сделал шаг назад, наполовину вытащив меч из ножен.
— Одну минуту, прошу вас. Сначала присяга. Положите правую руку на сердце — у вас есть сердце? Хорошо. Повторяйте за мной. Клянусь Великим Эмболизмом, властителем солнц и звезд, хранителем Бартрума, покровителем краснокожих, врагом зеленых, верной гибелью белых обезьян, подателем благ и всеобщим защитником, что я буду верен Джонкарте с Бартрума и всем, кто служит под его началом, буду повиноваться всем приказам и принимать душ не реже раза в неделю.
Они повторяли за ним, захлебываясь слюной, набегавшей у них от запаха сочного мяса тоута, и жадно схватили ломти, которые он отрубил своим мечом.
— Отличная закуска, правда? Сам коптил. А пока вы жуете, я объясню вам, что мы должны сделать. Дело в том, что принцесса Дежа Вю,[13] в которую я страстно влюблен, возвращалась с воздушной фабрики, где делают весь воздух для этой планеты, когда на нее и на ее свиту напала банда мародеров — злобных зеленых во главе с самым злобным из них по имени Тарс Тукус. Всех ее спутников предали ужасной смерти, ее верхового тоута убили — вы как раз съели по кусочку его мяса, я решил, что не пропадать же добру, — а ее похитил этот Тарс Тукус вместе со своей гнусной шайкой.
— А вы при этом присутствовали? — спросил Билл, не подумав.
— Нет. К своему отчаянию, я прибыл на место происшествия слишком поздно — иначе из этих мерзавцев никто не остался бы в живых. Все, что случилось, я прочел по их следам на мху, не сохраняющем следов, ибо я великий охотник и следопыт. Никто другой не смог бы найти следы на мху. Только я, вскормленный воинами-апачами…
— А может, хвастовство отложим на потом? — взмолилась Мита.
— Вы правы, мэм, приношу свои извинения. На чем я остановился?
— На том, как вы шли по следам, которые оставили эти зеленые похитители девушек на мху, не сохраняющем следов.
— Ну да, конечно. Я не мог напасть на их лагерь в одиночку и возвращался в город Метан за подкреплениями, когда услышал ваши голоса. Заручившись вашей помощью, я сэкономлю много дней пути, и мы застанем их врасплох.
Мита проглотила последний кусок и вытерла руки о высокую траву.
— А запить что-нибудь есть?
— Конечно, мэм. — Он протянул ей свою кожаную фляжку, и она сделала большой глоток. — Это квеч, он делается из перебродившего молока тоутов.
— И вкус у него как раз такой, — с отвращением сказала она и сплюнула. — Сколько там этих зеленых, с которыми нам драться?
— Один, два, много. Я не большой мастер считать. Вот убивать — другое дело.
— Один-два — еще куда ни шло, — сказал Билл, давясь квечем. — С этим мы справимся. Но если их больше — скажем, много, — нам может понадобиться помощь. Вам бы лучше всего завербовать нашего приятеля, который остался там, позади, — Марка-1, Боевого Дьявола.
— Это поистине омерзительное и опасное существо, потому я и решил держаться от него подальше. Он ваш металлический раб?
— Ну, не совсем. Но он нас слушается. Подождите здесь, я его приведу.