— Ну а вот это?
Мерлин поднял над головой золотую пластинку, которую вынул из бумажника, и она сверкнула в свете молний.
— ЭТО ЕЩЕ ТУДА-СЮДА! — прогремел Марс. — НА АЛТАРЬ ЕЕ. ЕЩЕ ЕСТЬ?
— Воистину есть. Вот серебряная заколка с жемчугом для мужского плаща, подвязка с бриллиантом для женщины, у которой все есть, и шикарная булавка для галстука, украшенная рубинами и лунными камнями.
— ЛУННЫЕ КАМНИ — ЭТО ХОРОШО. ДИАНА ИХ ЛЮБИТ.
— Я рад, что могущественный Марс доволен. За это я прошу награды.
— ГОВОРИ, ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ?
— Очень просто, это сущий пустяк. Останови войну. Прикажи легиону возвратиться в казармы.
— ТЫ ЧТО, СМЕРТНЫЙ? ПРОСИТЬ МАРСА, БОГА ВОЙНЫ, ОСТАНОВИТЬ ВОЙНУ? НИКОГДА!
Изо рта у Марса вылетела молния и ударила в землю прямо перед ними, оставив дымящуюся воронку. Они кинулись врассыпную, а вслед им летел громовый голос:
— СЛЕДОВАЛО БЫ УНИЧТОЖИТЬ ВАС МОИМИ НЕБЕСНЫМИ МОЛНИЯМИ. ВОЙНА БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ. ПРОЧЬ ОТСЮДА, ИНАЧЕ ВЫ УМРЕТЕ. В ОБМЕН НА ВАШИ ПРИНОШЕНИЯ Я ДАРУЮ ВАМ ЖИЗНЬ, И НЕ БОЛЕЕ ТОГО. ПРОЧЬ ОТСЮДА!
Когда ударила молния, Билл кинулся в сторону и распластался по стене храма рядом с входом. Клубы дыма были здесь не такими густыми. Он подполз поближе, высунулся из-за мраморной колонны и бросил осторожный взгляд внутрь. Потом пригляделся внимательнее. Только насмотревшись вволю, он отполз и вернулся к остальным.
— Великий Марс! — взмолился Мерлин. — Если ты не хочешь остановить войну, устрой хотя бы перемирие на несколько месяцев, пока мы не уберем урожай!
— НИКОГДА! — Целый сноп молний заплясал вокруг него. — ПРОЧЬ ОТСЮДА, ИЛИ ВЫ УМРЕТЕ! НАЧИНАЮ ОТСЧЕТ. ДЕВЯТЬ… ВОСЕМЬ… СЕМЬ…
— Мы слышим тебя, Марс, успокойся! — крикнул Билл. — Мы возвращаемся обратно. Приятно было познакомиться. Пока.
Мерлин стоял в нерешительности, но остальные были готовы убраться подальше. Однако Билл взмахом руки остановил их, приложил палец к губам, требуя тишины, и снова крадучись пошел вдоль стены храма.
— Он спятил, — сказал Практис.
— Заткнитесь и смотрите! — перебила Мита и ткнула его локтем в бок, чтобы лучше дошло.
Билл уже добрался до входа, а потом встал и шагнул внутрь! А перед этим махнул им рукой, чтобы шли за ним. Все в молчании двинулись вперед, трепеща от страха. А голос Марса продолжал раскатисто грохотать:
— ЧЕТЫРЕ… ТРИ… А, ВЫ УЖЕ УШЛИ. И НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ, ПРЕЗРЕННЫЙ МЕРЛИН, НИ ТЫ, НИ ТВОИ ПОДРУЧНЫЕ. ЗДЕСЬ ВАС ЖДЕТ ЛИШЬ ГИБЕЛЬ ОТ РУКИ МОГУЩЕСТВЕННОГО МАРСА!
Билл вошел в храм, остальные за ним.
— Смотрите, — сказал он. — Нет, вы только посмотрите!
Глава 23
Храм был грубо вырублен в скале, на его стенах еще виднелись следы от сверл и зубил. В углах висела паутина, пол устилали сухие листья — зрелище было отнюдь не роскошное. У самого входа стоял дымогенератор, из которого валил дым, густым облаком стоявший в воздухе. Изображение Марса проецировал на облако кинопроектор из задней стены. А голос его гремел из двух студийных широкополосных динамиков, стоявших по бокам проектора.
— ХО-ХО-ХО! — прогремели динамики.
— Это что еще за хреновина? — спросил Практис, в изумлении глядя на эту выставку.
— Надувательство это, вот что, — сказал Ки. — Великий бог Марс — просто набор электронных фокусов. Но кто же тут нажимает на кнопки?
Билл указал на нишу в дальнем углу храма, вход в которую закрывала драпировка. Все со злорадной усмешкой обнажили мечи и крадучись, на цыпочках направились к ней.
— Готовы? — шепотом спросил Билл, и они нетерпеливо кивнули. — Ну, поехали!
Темная драпировка была подвешена на роликах, как занавес в ванной. Это и был занавес от ванной — Билл понял это, когда отдернул его. Все заглянули в нишу — и медленно опустили мечи.
За занавесом стоял пульт управления с циферблатами, телеэкраном и латунными тумблерами. «Хо-хо-хо!» — произнес в микрофон маленький лысый человечек, и позади них усиленный динамиками голос Марса громыхнул: «ХО-ХО-ХО!».
— Сейчас мы тебе устроим «хо-хо-хо»! — сказал Билл.
— Минутку, — пробормотал маленький человечек, лихорадочно щелкая тумблерами. — Проклятый дымогенератор не желает выключаться… А-а-ах!
Он испуганно ахнул, поняв, что оказался не один, круто повернулся и отступил к пульту, выпучив глаза, задыхаясь от ужаса и прижав руки к груди.
— Кто… кто вы? — выдавил он из себя.
— Вот чудеса, папаша, — ответил Практис. — А мы как раз хотели задать тот же вопрос тебе.
— Вы грубые скоты, — вмешалась Мита, растолкав их и схватив старика за руку. — Не видите, что ли, как он ужасно выглядит? Хотите довести его до сердечного приступа? Ну-ну, ничего, успокойся. — Она придвинула деревянный стул, стоявший у пульта, и осторожно усадила его. — Сядь. Никто тебя не обидит.
— Это еще не факт, — заявил Мерлин, выступив вперед с поднятым мечом. — Если он и есть голос Марса, значит, во всех бедах Авалона повинен этот гад!
Билл протянул руку и ущипнул Мерлина за локоть, там, где проходит нерв. Мерлин громко вскрикнул и выронил меч из онемевшей руки.
— Давайте сначала кое-что выясним, а потом уж будем махать мечами, — сказал Билл и повернулся к человечку на стуле. — Рассказывай. Кто ты и что тут делаешь?
— Я так и знал, что этим когда-нибудь кончится, — пробормотал человечек. — Отчасти даже хорошо, что так случилось. Эти крутые ступеньки для меня просто смерть. — Он поднял влажные глаза на Миту. — Там, на пульте, прелесть моя. Пожалуйста. Бренди. Плесни чуть-чуть в стакан.
Он сделал глоток, и лицо его порозовело. После чего он получил короткую передышку, пока те, кто его захватил, передавали бутылку из рук в руки и слышалось громкое бульканье. К тому времени как бутылка дошла до Мерлина, в ней оставался всего один маленький глоток. Он с недовольной гримасой допил остатки и отшвырнул бутылку.
— Рассказывай, мерзавец!
— Я не мерзавец. Меня зовут Зог. Я волшебник.
— Ну и что, я сам волшебник. Выкладывай!
— Это длинная, длинная история.
— А мы никуда не спешим. Говори!
И старик заговорил.
Все это началось в незапамятные времена. Много веков назад Я разыскал вахтенный журнал, но все записи в нем очень давние. А календаря здесь не существует, и времен года, в сущности, тоже, так что следить за ходом времени очень трудно. Но из того, что рассказывал мне отец и что я прочел в вахтенном журнале космолета, мне удалось по частям восстановить всю историю. «Зог» — так назывался корабль с эмигрантами, он вез поселенцев на какую-то далекую планету. На борту что-то произошло — что именно, неясно, какая-то трагедия. Может быть, случился мятеж, или пиво кончилось, или туалеты взорвались, а может быть, и все сразу. Там есть только какие-то туманные намеки на что-то странное. Во всяком случае, «Зог» изменил курс и приземлился на этой планете. Покинуть ее было ему не суждено. И, как вы можете видеть, поселенцы живут здесь по сей день.
С самого начала все шло наперекосяк. Фамилия капитана была Гиббонс, а я его потомок, потому что моя фамилия тоже Гиббонс. Капитан хотел устроить жизнь поселенцев так, как считал нужным, но старший помощник, дурной человек по фамилии Мэллори, с этим не согласился. У него были собственные представления о том, как должно быть устроено цивилизованное общество. Он и его последователи покинули лагерь, перешли на дальний конец плато и там основали Авалон.
Мой дед был рад, что они ушли, — это написано в вахтенном журнале. Средневековый бред — так он называл их культуру, считая, что она далеко уступает величественной римской цивилизации. Те, кто остался с ним, обосновались на этом краю плато и долгое время процветали в здешнем благодатном климате. В вахтенном журнале есть еще одна неразборчивая запись, где говорится о третьей группе, о тех, кто ехал палубными пассажирами. Они не захотели иметь дела ни с теми, ни с другими, отправились на Бартрумианское плато, и с тех пор никто никогда о них не слыхал.
Вот так и шло дело на протяжении веков. Капитан Гиббонс знал, что простому аграрному обществу ни к чему всякие научно-технические хитрости, поэтому он удалился сюда, чтобы присматривать за своими подопечными. Был построен храм Марса, втайне установлено оборудование, и с тех давних пор ничего не менялось. Римские легионы делают свое дело, Артур и его авалонцы — свое, а Марс бдительно следит за всеми и поддерживает порядок.
…
Зог Гиббонс закончил свою историю, и наступило молчание — все переваривали его рассказ (а заодно и бренди). Первым заговорил Мерлин:
— Спасибо за урок истории. Но ты отнюдь не заслужил благодарности за то, что поддерживал войну. Зачем?
— Зачем? Вы спрашиваете — зачем?
— Да! — хором ответили все.
Зог попытался встать со стула, но ему не дали. Выхода не было. Он тяжело вздохнул и заговорил:
— Ради того, чтобы выжить, наверное, и ради легкой жизни. И еще ради того, чтобы поиграть в бога. Это захватывающая игра — швыряться молниями и раздавать налево и направо приказы. Куда лучше, чем работать ради собственного пропитания. Мне подносят самое лучшее вино, жареные бараньи ребрышки, мышей, замаринованных в меду, и еще много чего. Мне это нравится. И поддерживать войну мне тоже нравится. Если бы не это, какой-нибудь умник мог бы догадаться, что происходит. Тогда наступил бы мир и всеобщее процветание. И прогресс. О, как я ненавижу это слово! Во всех бедах человечества виноват прогресс. Мой предок капитан Гиббонс твердо на этом стоял. Я читал его записи и согласен с каждым словом. Прогресс — это политиканы, это прогрессивный подоходный налог, рекламные агентства, феминистки, загрязнение среды и все остальное, что делает современную жизнь столь невыносимой. Золотой век Рима куда лучше! Только величие, и никакого падения!
— Я начинаю думать, что он свихнулся, — сказал Практис.
— Не скажите, по-моему, отличная афера, — заметил Ки. Указав на толстый кабель, шедший вдоль стены, он спросил старика: — А это твое электропитание?