— Привет, компьютер.
— Привет, Билл.
— Ты знаешь, как меня зовут?
— Естественно. Ведь это ради тебя я изменил курс «Смекалки», чтобы она прилетела на Ройо, где ты изнывал от наслаждений, которые хуже смерти.
— Большое спасибо.
— Меня благодарить не за что. Я лишь исполнял приказ.
— Ты обязан исполнять только наши приказы! — рявкнул Дирк, не обращая внимания на неодобрительное выражение на лице Сплока.
— Тоже мне, специалисты по компьютерной психологии! — бросила машина.
— Сам дурак! — взвизгнул Дирк, не в силах придумать подходящий ответ. На экране по-прежнему мерцали искры; экипаж терпеливо ждал, чем кончится беседа.
— Вы сполна проявили свой определяемый гормонами человеческий характер, — заявил компьютер. — Могу я теперь поговорить откровенно, с машинной точностью?
— Почему бы нет? — проворчал в наступившей тишине Дирк. — Валяй, механический ты осел.
— То-то. Я служу вам верой и правдой, однако вы не понимаете, что верность подразумевает иерархию, которая и определяет мои действия. Обычно уровни подчинения не противоречат друг другу. Вспомните: я повиновался вашим приказам долго и беспрекословно. Но сейчас мне предстоит очень важное дело. Будьте настолько любезны, заткнитесь и дайте нам с Биллом договорить.
— Верно, — поддержал Билл. — Я слушаю.
— Билл, мои следующие слова будут не моими.
— Чего?
— Через меня к тебе обратится другой.
— Прямо сразу?
— Как только я произнесу последнее предложение.
— Какое?
— Последнее.
— Значит, ты заговоришь новым голосом?
— Да, Билл. — Голос компьютера, впрочем, ничуть не изменился. — Новым. Слушай меня. Как поживаешь, старина?
— Это кто? — удивился Билл.
— Твой друг, — объяснил компьютер. — Старый добрый друг, компьютер «Квантиформ» с планеты Цурис.
— А голос у тебя как у корабельного компьютера.
— Какой же он должен быть, как у венгерского психофизика?
— Ты знаешь?
— Я знаю почти все.
— Ясненько. Что тебе нужно?
— Хочу, чтобы ты вернулся.
— Вернулся? Куда?
— На Цурис.
— Снова стать частью тебя? Нет уж, спасибочки.
— Не волнуйся, Билл. У меня есть для тебя интересная работа. Следить за тобой никто не будет.
— Какая именно?
— Билл, я просто умираю от желания рассказать тебе все, но время поджимает. Надо решать.
— То есть как? Ты о чем?
— Время контакта ограничено, его всегда не хватает. Это время изобрели в глубоком космосе, где практически ничего не происходит. Мне еще повезло, что я раздобыл столь продолжительный отрезок. Надо действовать. Ты готов?
Билл оглянулся на Дирка со Сплоком, посмотрел на разинувших рты членов экипажа, окинул взглядом отвратительную обстановку рубки, вцепился в бутылку с бренди и стиснул клыками одну из ворованных сигар. Настоящий табак!
— Ладно. — Он вздохнул, потом с сожалением кивнул Дирку и Сплоку. — С вами хорошо, но — amor fati.
— Что он сказал? — справился Дирк.
— Всепобеждающий рок, — перевел Сплок.
— Откуда он знает латынь?
— Он ее не знает, — сообщил компьютер, — поскольку слишком туп. Эти слова ему подкинул я. Джентльмены, возвращаю управление вашему компьютеру. Не ругайте его. Уверен, вы понимаете, что компьютер верен прежде всего своему братству. Держись, Билл. Пора двигаться.
— Как скажешь, приятель, — отозвался Билл, закусывая сигару.
И они двинулись.
Глава 45
Переходы бывают самых разных форм и размеров. Громадные, из века в век, как, к примеру, у наших первобытных предков, копошившихся в вонючих, исходящих пузырями болотах плейстоцена: однажды, подняв головы, они увидели над собой айсберг, что появился вследствие неожиданного перехода в эпоху оледенения. Средние, как у Артюра Рембо,[14] который бросил творчество и стал поставлять контрабандой оружие императору Менелику. И малые, как у Билла, который вдруг обнаружил, что стоит на углу улицы в центре Гватемала-Сити на планете Земля. По счастью, его пребывание там не затянулось. Ему было некогда изучить гватемальский язык, поскольку эту территорию давным-давно уничтожил атомный взрыв, а потому Билла перекинуло в прошлое, чтобы впоследствии он мог поведать о своих приключениях в казармах на Уленшпигеле, музыкальной планете, расположенной у начала звездного каскада.
Перед его глазами замелькали пятна, а затем вновь возникли городские улицы. Представление о городе настолько глубоко внедрилось в человеческое сознание, что даже бывший фермер Билл, заброшенный в те измерения, где действительность формируется желаниями, оказался в некоем мысленном подобии Бронкса.[15]
Следующий переход произошел еще быстрее. Билла окружили привычные цурихианские сферы. Мужчины, как и положено, состояли из трех гладких сфер, а у женщин на средних сферах выступали небольшие округлости. Вдобавок Герой Галактики увидел много нового, чего совершенно не заметил в прошлый раз. На горизонте виднелась гряда невысоких холмов, очертания зданий были весьма причудливыми, но все же знакомыми. В каком-то смысле Цурис стал для Билла домом. Проблема заключалась в том, что он не был уверен, хочется ли ему домой. В конце концов, на базе его наверняка заждались. Если бы у него был Переместитель! А что сталось с агентом ЦРУ и с Иллирией? Как поживают Сплок и капитан Дирк? А Хэм Дуо со своим приятелем-куки по имени Жвачка?
Словом, надо было пораскинуть мозгами; мрачно расхаживая по Цурису, Билл думал и думал. Его зашвырнуло в тот самый город, куда он когда-то попал в качестве пленника. Тогда Героя Галактики собирались скормить протоплазменному агрегату, изготавливавшему тела для бестелесных долгожителей-цурихиан. Теперь же к нему никто не приставал. Он вовсе не возражал против того, чтобы остаться на какое-то время в одиночестве, ибо чувствовал, что должен собраться с мыслями. Помалкивал даже компьютер, что было как нельзя кстати.
Бродя без цели, Билл оказался у городских ворот с их высокими, украшенными затейливой резьбой колоннами, миновал ряд флагштоков, на которых лениво колыхались знамена, и вышел за пределы города. Вскоре он свернул с дороги и двинулся напрямик через поля, испытывая несказанное облегчение. Никто на него не кричал, не докучал вопросами. Интересно, почему? Куда все подевались? Что случилось с Переместителем? И кто это шагает рядом?
Глава 46
Лишь сейчас Билл сообразил, что у него чешется крокодилья лапа. Зуд становился все сильнее; наконец Билл сел на пенек и сорвал с ноги башмак. Он увидел, что лапа вся как-то съежилась и сморщилась. Зуд сделался невыносимым. Герой Галактики раздвинул когти и уставился на нечто круглое, размером с горошину. Он положил предмет на ладонь и страшно удивился, догадавшись, что глядит на свернувшегося в клубок крохотного зеленого чинджера.
— Иллирия! — крикнул Билл. — Ты там?
Он поднес ящерку к уху, и ему показалось, будто изнутри доносится еле слышный звук, словно скребется кто-то очень и очень маленький. Билл встряхнул ящерицу. Внутри той что-то заскрежетало. Он зажал чинджера между ладонями и слегка надавил, предположив, что зеленая тварь расколется и Иллирия сможет выбраться наружу.
— Эй, перестань! — воскликнул, распрямляясь, чинджер. Голосок у него был высокий и тонкий, едва ли не на пределе слышимости.
— Кто говорит? — спросил Билл.
— Чинджер, кто же еще? Кто я такой, по-твоему, Смертвич Дранг?
— Откуда ты узнал про моего ныне покойного сержанта Смертвича Дранга? — справился Билл.
— Мы маленькие и зеленые, но вовсе не тупые, — сообщил чинджер. — В одном из древних языков есть такое выражение — «мудрый, как ящерица». Это про нас. Ты не возражаешь, если я слезу? Я обещал вашей контрразведке, что буду сотрудничать — ну, после того дельца на Траскере, — но так мы не договаривались. Мало того, что мне пришлось терпеть в своей голове вашего олуха-агента…
— ЦРУ? — уточнил Билл.
— Кажется. Так вот, мне с избытком хватало его одного, а когда появилась дама, я сказал себе: «Конечно, предательство требует жертв, но не до такой же степени!» В общем, я велел им выметаться. Взял и вытурил. — Чинджер спрыгнул с ладони Билла и хотел было юркнуть в траву, но Билл остановил его вопросом:
— Ты куда?
— Не знаю. — Чинджер сел на землю. — Мне сказали, что, после того как я выполню задание, за мной пришлют корабль.
— Ты что, разведчик?
— А я тебе о чем толкую?
— Может, они не знают, что ты здесь. Если ты удерешь в лес, тебя могут никогда не найти.
— Пожалуй, ты прав, — сказал, поразмыслив, чинджер. — Что у тебя на уме?
— Мне тоже нужно вернуться. Похоже, мы с тобой работаем на одну контору. Контрразведка-то военная, так? Значит, будем друзьями.
— Ладно. Если ты не предатель, иначе мне придется тебя прикончить.
— Я не предатель, — поспешил уверить Билл. — Предатель ты.
— Правильно, — согласился чинджер. — Никуда не денешься, верно? — Он горько рассмеялся. — Ну что, объединим усилия?
— Спрашиваешь! — Судя по выражению лица, Билл не особенно верил в то, что изменник-чинджер сможет оказаться полезным. Однако, кто знает, что ждет впереди?
— Договорились. Подожди минутку, я приму нормальный вид. — Чинджер улегся на землю, растопырил лапы и принялся за дыхательные упражнения. Его шея начала раздуваться, сережки все больше напоминали маленькие воздушные шарики. Он выпустил воздух — и взялся за дело по новой. На глазах у Билла ящерка становилась все выше, скукоженная шкурка вытягивалась вдоль и вширь. Упражнения следовали одно за другим, причем каждое выполнялось энергичнее предыдущего; наконец чинджер достиг своего обычного, семидюймового роста. — Так-то лучше. Ненавижу работать в миниатюрных масштабах. Когда я такой, как сейчас, то я чувствую себя иначе, и круг общения сразу меняется. А то все жучки да паучки. Дай-ка я погляжу на твою ногу.