– Чего? – заинтересовался Дар.
Кх'отр поднял руку, показывая маленькие пустые ножны, привинченные сбоку к его латниру.
– Думаешь, ножа? Ничуть. Представь, тот эриг-шиташ, что ты забрал у меня, был выкован поблизости, в Горне! Нет, я не против, ты честно одолел меня в поединке. Однако сам ты его лишился не совсем… справедливо. Так ведь? Предательство доверившегося – вот как это называется!
– Пожалуй.
– Да и кто тебе хуураданцы? Пыль на дороге. Ни один из них не сумел тебе противостоять, верно? Я слышал, что рассказывал Саудрак, да, наверное, еще и другие случаи были. Так за здорово живешь они бы тебя в свой отряд не взяли. Наверняка были стычки, да?
– Было кое-что…
– Вломил им? – оживился кх'отр.
– Никто меня не переиграл.
– То-то. А где сейчас мой шиташик? Я хотел сказать – твой?
– Назад пойдем за шиташем?
– Нет уж, – рассмеялся Куаргир, после со вздохом откинулся на спину. – По мне, лучше в Горне новый присмотреть. Ну а хуураданцы еще поплатятся за то, что лишили Древнего его оружия!
– Хм… А тут благодатные места, – сказал Дар, меняя тему. – Только странно, что не видно построек и полей. В такой долине прекрасно бы смотрелся небольшой городок с белым Цараккланом в центре.
– С чего ты взял, что тут может быть город? – моментально открыл глаза кх'отр.
– Представляешь, как отсюда бы смотрелось белое кольцо ататов и обелиски!
Кх'отр поднял камешек, взвесил его в руке и запустил вниз. После откинулся на пожухлую траву.
– Это не танграм решать, – пробормотал он.
– Кому ж, если не танграм?
– Известно кому… Атсинбирг везде не живет! Подходящих мест не так уж много.
– Как это – не везде? – удивился Дар.
– Спроси у Ху-махо. А я просто знаю, что не может. – Куаргир широко зевнул. – Укромы на земле не валяются. Чтобы расти, Атсинбирг должна найти себе подходящее место.
– Разве трава может сама ходить?
– Тангры – это ноги и глаза Атсинбирг. – Кх'отр приоткрыл один глаз и покосился на Дара. – Когда такой укром найдется, тангр почувствует. И следующее, что произойдет, – там очень скоро окажутся корни его рода. Поверь мне.
– Ты хоть раз это чувствовал?
– Я бы тогда не с тобой тут разговаривал, а хозяйничал в своем городе! – жесткий взгляд Куаргира то и дело возвращался к далекому перевалу.
– Так если Атсинбирг не везде может укорениться, то места ее жизни должны быть довольно ограниченны.
– Именно. Поэтому кланы и дерутся за свои города до последнего мужчины.
– Да уж… – сказал Дар. – Я уже видел, как дымится Царакклан в Изир-доре. Так что представляю себе.
– Не совсем, – поморщился Каургир. – До разрушения корня там было еще далеко. Годы, если не десятилетия, пройдут, прежде чем земля полностью освободится. А может, и больше. На зажитое трава не сядет.
– «Зажитое»?
– Когда корни глубоко уходят в землю, как их достанешь? Они еще живые. Надо ждать.
– А трава не восстановится?
– Если рядом нет живых тангров, Атсинбирг не выживает. Тупое дерево выживет, сорняк выживет. Умная Атсинбирг умрет. Она нуждается в тангре, чтобы жить!
Дар почувствовал интерес, такие подробности были ему неизвестны.
– И как долго цнбр выживет без тангра?
– Это зависит, – снова скривил лицо Куаргир, – сколько у нее запасено того, что она берет от тангров.
– А она берет что-то от тангров? – удивился Дар.
– Да, Древний.
– Что?
– Я не знаю. Старший в роду отдает это. Я слишком молод пока. Придет час, и я узнаю. Если, конечно, Ху-махо не сдерет с меня латнир на днях.
– Сколько же тебе?
– Сорок семь зим, Древний. Сущий пустяк! – Он расхохотался. – Я слишком молод пока.
Дар вдруг осознал, что он совершенно не знает, много это или мало – сорок семь зим? Не знает, сколько это – год? Не знает даже своего собственного возраста…
– Как долго живет тангр?
– Хороший вопрос! Я думаю, настоящий мужчина живет так долго, как позволяют острота и мастерство его шиташа. – И кх'отр снова рассмеялся, на этот раз куда тише.
– А если без шиташа, – недовольно поморщился Дар. – Вон Отхон-рати уже давно вышел из возраста воина. Сколько может прожить тангр до своей естественной смерти?
– Когда как. – Куаргир заскучал, стал рассеянно поглядывать по сторонам. – Говорят, что хороший возраст для старцев – это двести зим. Бывает больше, бывает меньше…
– Двести… – эхом повторил Дар. – А как долго длится один год?
Куаргир повернулся к нему и некоторое время изучал настороженным взглядом.
– Тоже двести, – ответил он. – Около двухсот дней. Старики лучше разбираются в этом.
– Ясно, – сказал Дар, хотя ничего ясного отнюдь не было. – Как думаешь, сколько уже стоит без тангров атат Древних в Хршитакке?
– Это совсем иное дело, – протянул Куаргир. – Атсинбирг Древних другая. Вот ты – другой. И трава Древних – другая. Она может расти сама по себе бесконечно, и никто не решится потревожить ее… Пока она жива.
Дар взглянул на кх'отра. Печаль проскользнула в его голосе или почудилось?
– Значит, пригодные места для Атсинбирг уже все заняты городами кланов или Древними ататами?
– Говорят еще, что новые места могут открываться, хотя на моей памяти такого не было. Ну и еще есть йарбы, конечно. Стоило бы согнать их с мест, но нормальные тангры там не будут селиться все равно. Их земля, как правило, не имеет никакой ценности. Представь себе, иметь свою пещеру внутри болота! Ну выгони их оттуда – так там даже Царакклана не вырыть, обелисков не поставить!
Кх'отр потряс руками от отвращения.
– Мы встретимся с ними?
– Вряд ли. Если пойти западнее, то на краю Ибирройской равнины начнется Болотополье, предгорные хляби. Туда соваться я не рискнул бы даже с хорошим отрядом разведчиков. Тамошние болотные йарбы – сущие дьяволы из грязи!
Они помолчали. Прозрачная глубина воздуха позволяла видеть далеко, можно было следить за охотой хищных птиц, круживших над лесом внизу, прислушиваться к их отдаленным пронзительным крикам.
– А Горн сейчас чей?
– Хороший вопрос. Ничей, поди. Там теперь одни горные йарбы. После поражения ю'Линнора их туда набилось много пород. Как они еще друг другу глотки не перегрызли, не понимаю. У каждого второго – другая цнбр. Хотя для нас, пришлых, хорошо – никто на тебя не бросается с шиташем наголо…
– Странно, – удивился Дар. – Ты только что сказал, что Атсинбирг не селится там, где уже прижилась другая?
Кх'отр склонил голову, соглашаясь:
– Кто знает почему? В горах все по-другому. А может, просто трава у них, всех горелая.
– Горелая?!
– Говорят, если Атсинбирг выживет после кислого огня, это уже совсем не та трава… Они там даже в глаза друг другу смотреть не могут. Все ходят с опущенными головами. Одно слово – йарбы…
Дар нахмурился. Был у него еще один вопрос, волновавший с того самого момента, как он увидел разрушение Хршитакки.
– А много ли тебе известно ататов Древних?
Куаргир смерил его прищуренным взглядом.
– У кх'Отрии есть свои тайны. И мы обычно не рассказываем чужакам о них…
Он многозначительно замолчал, давая оценить свое дружелюбие:
– Но ты сам Древний и имеешь право знать… У нас их куда больше, чем в Хуурадане или б'Рване!
– Поэтому вы исследуете историю Древних? – развил тему Дар. – И у вас есть предметы, оставшиеся от Древних?
– Я уж говорил о том. Если согласишься пойти в кх'Отрию, получишь доступ к любой из них!
– Я не против, – ответил Дар. – Только сначала надо наведаться в Лахирд!
Глаза кх'отра сверкнули и погасли. После они оборотились в сторону перевала.
– Нам надо поторопиться, Древний.
Дар повернулся вслед за ним.
Хуураданский караван только теперь показался на гребне перевала. Отсюда они были крохотными точками, черными букашками на фоне неба. Однако внизу у них будет существенное преимущество – скорость и сила дромов, которую они реализуют в долине.
Они поднимались все выше, словно стремились добраться до неба.
Становилось свежо. Если бы не постоянное напряжение мышц, было бы просто холодно. Старогорье давалось с трудом – они уже миновали множество сыпучих склонов, расселин, трещин, проемов, промывов. Ленточка дороги неустанно убегала вперед, за новые и новые перевалы. И, к счастью, пока была пустой.
Дар заметил, что устает куда меньше, чем разведчик-кх'отр, но, когда небо начало смеркаться, он почувствовал, что и у него сил больше нет. Они оба были измотаны двумя длительными подъемами и двумя столь же изматывающими спусками. Если к этому прибавить бессонную ночь, проведенную в подземном лабиринте, было странно, что они еще держатся на ногах.
Дару невольно вспомнилась ночь с Ходватом, когда они спасались от конных отрядов а'зардов. Казалось, с тех времен прошла целая вечность. А по существу – лишь шесть дней. Но если тогда в их душах жила надежда на хуураданских отаругов Саудрака, то ныне, быть может, эти же отаруги гнались за ними.
Дар подумал, что ненавидит метаморфозы, делающие врагов из друзей.
Пришло время подыскивать место для ночлега. Даже если бы у них еще нашлись силы для ходьбы, продвигаться ночью в горах было равносильно самоубийству.
Поднялся ветер, он дул с юго-запада и приносил ощутимое тепло. Ему можно было бы радоваться, если бы не песок, сдуваемый со склонов прямо в глаза.
– Там. – Куаргир указал на темный провал в поверхности горы в пяти сотнях прыжков впереди и минимум сотней прыжков выше. Дар кивнул, и они поспешили к избранному месту.
Судя по глубокой тени, проем в скале был достаточно большим, чтобы вместить обоих. Добраться до входа оказалось не просто, единственный возможный путь вел через наклонную осыпь. Это было кстати – любое приближение врага вызвало бы значительный шум, а значит, врасплох их не застанут.
Они преодолели оставшееся расстояние в сгущающихся сумерках, чувствуя, как последние силы покидают обоих. Пришлось забраться значительно выше, чтобы на оползне съехать прямо ко входу. Здесь, почти не затронутая оползнем, была горизонтальная площадка, полная перьев, прилипших к белым птичьим костям. Когда Дар замахнулся расчистить мусор на полу, разведчик перехватил его руку: