вушка держала букет осенних цветов.
- Мама, Наташа! Ах, дорогие мои! - Одинцов сел в постели и протянул руки навстречу. - Вот видите, всё в порядке!
- Ты жив, Володенька! - спрашивала мать. - Не ранен?
- Цел и невредим, мама!
Но Людмила Николаевна не могла успокоиться и все повторяла вопросы, не дожидаясь ответа.
- Видишь, мама, мы снова вместе.
- А мы с Наташенькой всякий сон потеряли. Что только не пережили! Измучились! О последней ночи лучше и не вспоминать.
Наташа молчала. Улыбаясь, она села на край постели и тонкими пальцами коснулась руки Владимира. Она только глядела на него, но этот взгляд выражал очень много. И радость от сознания, что страшное осталось позади, и еще неизжитая тревога за любимого человека, гордость за него - все эти чувства светились в ее взоре.
Одинцов увидел столько ласки и тепла в ясных глазах девушки, что ему вдруг стало очень хорошо на душе и в то же время чуть-чуть неловко. Всегда бывает совестно, если приходится доставлять беспокойство своим близким.
- Ну, как ты себя чувствуешь? - не могла оторваться от сына Людмила Николаевна.
- Великолепно, мама! - смущенно отвечал он. - Когда же вы наконец привыкнете? Такая у меня профессия. Только со стороны все кажется ужасным. На самом деле…
- Ну, что на самом деле? - горестно спросила Людмила Николаевна.
- Спокойно и просто, как на Земле. Все построено на точном математическом расчете. Случайности исключены.
- Почему же так волновались твои начальники и товарищи? - спросила Людмила Николаевна. - Они не хуже тебя знают все расчеты.
- Волновались?
- А как же.
- Да, мне здорово влетит!
- Как же тебе могло прийти в голову, Володя - не могла успокоиться Людмила Николаевна. - Отважиться на такое дело без разрешения? Даже Сережа боялся, что ты можешь погибнуть.
- Зато рекорд!
- Рекорд? Но ведь такие вещи готовятся заранее, а ты полетел без предупреждения.
- Хоть бы меня предупредил, бессовестный мальчишка! - улыбнулась Наташа.
Ее намерение устроить Владимиру головомойку растаяло как дым.
- Вопрос был со всех сторон продуман, - упрямо повторял Владимир, - расчеты произведены и проверены. А начальство не давало разрешения! Я спорил. Доказывал. Безрезультатно! Что оставалось делать?
- Ответ простой, - сказала Наташа: - надо было отложить, если не дают разрешения. Ты на службе.
- Ах, Наташа, - отмахнулся Владимир, - так я и делал! Ждал. Но всякому терпению бывает конец. Я не выдержал и решил произвести опытную посадку на свой страх и риск. Там видно будет.
- А если бы ты разбился? - тихо спросила Людмила Николаевна.
- Это было исключено! - уверенно заявил Владимир. В его глазах можно было прочитать искреннее удивление по поводу всех этих наивных, с его точки зрения, страхов и тревог. Это была такая глубокая убежденность, что мать безнадежно вздохнула и поспешила перевести разговор на другую тему.
- Ну, расскажи нам, Володенька, про свой полет. Воображаю, что ты пережил.
- Да как сказать… - протянул он задумчиво. - Конечно, было тяжеловато…
- Только, пожалуйста, подробно рассказывай, - вмешалась Наташа, - а то я тебя знаю. Ответ в четыре слова: вылетел, прилетел, все благополучно.
- Ладно, ладно, ничего не скрою! - рассмеялся Владимир.
Он с удовольствием потянулся на кровати, заложил руки за голову и минуту вспоминал что-то, словно спрашивая себя, как лучше приступить к повествованию. Потом стал рассказывать, начав с того, что каждый очередной космический полет не похож на другой и всегда интересен, а последний был особенно увлекательным.
Ему легко можно было поверить. Постепенно пришедшее к практическому разрешению этой задачи и приученное последними достижениями науки к космическим полетам, человечество сравнительно спокойно пережило такие события, как, например, полет вокруг Луны. И все-таки подобные вещи находились на границе того, чему можно верить. Конечно, история космических полетов началась с посылки на Луну ракет, управляемых по радио. Но при посадке на Луну, они неизменно выходили из строя. И до сих пор не удалось получить достаточно подробные и точные данные о состоянии лунной поверхности, а без этого нельзя было и думать о высадке на ней человека. Космические ракеты с экипажем уже не раз летали вокруг Луны, но не ближе, чем на расстоянии, равном ее поперечнику, то есть около 3500 километров. Полеты на более близком расстоянии считались опасными, так как в этой зоне автоматические ракеты по неизвестным причинам теряли управление и погибали.
Однако астрономические наблюдения все больше и больше подтверждали высказанное некоторыми советскими учеными предположение, что на Луне есть атмосфера, хотя и очень разреженная. Перед Одинцовым поставили задачу: приблизиться к лунной поверхности на 150-200 километров и на самой малой скорости, какая только возможна, несколько раз облететь вокруг Луны. Выполняя это задание, Одинцов должен был зафиксировать такие подробности лунного мира, которые еще никто не видел.
На путешествие туда и обратно требовалось около шести суток, но запасы горючего, кислорода, воды и пищи были взяты в двойном количестве. К этому полету готовились особенно тщательно и долго. Заранее изучили маршрут и режим полета на всех этапах. Автоматические приборы без всякого участия пилота включали и выключали в нужное время двигатель, изменяли скорость и направление космического корабля. Более двух суток Одинцов мог ни о чем ни заботиться, целиком положившись на надежность этих необычайно сложных аппаратов, заменяющих человеческие глаза и даже мозг, и беречь свои силы. Зато при полетах вокруг Луны ему пришлось непрерывно бодрствовать и ни на одну минуту не покидать рубку. Неудачи с посадкой автоматических ракет предупреждали о каких-то еще неведомых опасностях, и пилот был вынужден все время находиться начеку. Тонкости управления полетом ракеты на малых высотах нельзя было доверить приборам. Здесь требовались действия сознательного существа.
Рассказ походил на лекцию, хотя Владимир и не был любителем подобных докладов.
- В конце третьих суток, - рассказывал он, - я стал на пост. Ну, как полагается, проглотил таблетку от усталости, выпил горячего кофе и перешел в рубку. Луна была совсем близко. Можно было невооруженным глазом хорошо видеть ее поверхность. Горы, долины, весь лунный ландшафт.
- Подумать только, - мечтательно произнесла Наташа, - мчаться в мировом пространстве! На Луну! Как это интересно!
- Конечно, интересно, - согласился молодой человек. - Ради таких переживаний и стоит летать… Но слушайте дальше!
- Слушаем, слушаем! - в один голос заверили его мать и невеста.
- Так вот. На чем я остановился? Да. Ведь что происходит? На расстоянии 38400 километров от центра Луны ракета, покинувшая Землю, достигает точки, где притяжение обеих планет уравновешивается. После этого Луна оказывает большее влияние, и космический корабль в сущности падает на ее поверхность. Так было и со мной. Лечу! Сердце готово разорваться! Так бывает всегда, когда приближаешься к Луне. Надо ясно представить обстановку, чтобы это понять. Человек в свободно падающем теле по-прежнему не ощущает своего веса, но в какое-то мгновение психологически вдруг начинаешь сознавать, будто Луна уже не впереди, а ниже, как бы под ногами. В зрительном отношении ничего не изменилось: Луна по-прежнему виднелась прямо передо мной. Как стена. Но всем своим существом я чувствовал, что ракета стремительно несется вниз. Подобно пикирующему самолету.
- Страшно, - повела плечами Наташа. Владимир дружески ей улыбнулся и, гордый своим превосходством над простыми смертными, продолжал:
- Немало времени прошло в падении. Наконец вижу: альтиметр показывает около 500 километров от лунной поверхности. Так близко от Луны люди еще не бывали. Раздумывать некогда. Отсюда было видно уже не более одной трети планеты, настолько она приблизилась.
- Что ты видел и пережил! - восхищалась Наташа. Владимир продолжал рассказ. Крупные фотографии Луны висели в рубке ракеты. По ним было нетрудно узнать ее горные хребты: Лунные Альпы и Апеннины, кратер Коперника и кратер Тихо, Прямую Стену. Все это отчетливо рисовалось на светлой поверхности, которая приближалась и приближалась, летела навстречу. При скорости более 2 километров в секунду, какую имела ракета, надо было немедленно переходить в полет по окружности. Эта скорость уравновешивала силу притяжения Луны.
- Я включил двигатель, - рассказывал Владимир, - и слегка повернул руль. Меня сразу же плотно прижало к сиденью. Это всегда так. При выходе из пике. Чувствую, темнеет в глазах. Но тут же все прошло. Поверхность Луны постепенно ушла вниз. Теперь я смотрел на Луну сверху, как при всяком нормальном полете. Снижаться до заданной высоты в 200 километров надо было путем постепенного спуска по спирали. Я включил автоматические приборы управления и перешел к наблюдению. Начиналась самая интересная часть полета - над той стороной Луны, которая не видна с Земли. Да! В течение нескольких часов я летал вокруг Луны. Мне нужно было основательно изучить эту сторону как при солнечном свете, так и во мраке. Сделать снимки на близком расстоянии, причем не только днем, но и в ночное время.
- Как же можно фотографировать ночью?…
- Я снимал при помощи осветительных ракет. Правда, на Луне нет плотной атмосферы и нельзя применить парашют…
- Как же тогда?
- Закон инерции помогал. Ракеты, выброшенные за борт, летели в ту же сторону с прежней скоростью. Все было предусмотрено!
Ночные фотографии, которые сделал Владимир, были интересны потому, что на Луне крайне резки температурные колебания. Ночью ее поверхность не только темна, но и охлаждается почти до 150 градусов ниже нуля, а днем, наоборот, раскаляется до 120 градусов. Сравнение снимков одной и той же местности, сделанных в различных условиях, вроде как на Земле летом и зимой, могло дать много нового для науки.
- Понятно, понятно! - торопила рассказчика Наташа. - Говори скорее, что ты увидел неизвестного. Сгораю от любопытства. А ты сегодня как лекцию читаешь.