— Подожди!
Она развернулась ко мне.
— Да?
— Что будешь делать, если Роб снова передумает?
— У меня нет времени на интеллектуальные игры, доктор Брюэр. Мне нужно найти прота. Увидимся!
Я с грустью задумался, что будет, если прот «исчезнет» и оставит всех троих на земле. Станут ли Портеры моими новыми пациентами? Я отправился домой, чтобы отлежаться и обсудить с женой планы по выходу на пенсию.
В канун Рождества сильно похолодало, и погода стала больше напоминать зимнюю. Но толпа возле центральных ворот МПИ всё ещё была в приподнятом настроении, исполняя рождественские песни и согреваясь горячими напитками из автомата. Кто-то даже установил рождественское дерево, украшенное звёздами всех форм и расцветок. Я видел несколько минор[139] с горящими свечами. Не Рокфеллер-центр[140], но всё равно красиво.
Внутри института ничего особенного не происходило. В каждом отделении были намечены вечеринки, и первая прошла на четвёртом этаже. Я всё ещё не чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы играть роль Санты. Я предоставил эту возможность проту, который с восторгом горланил «Хо-хо-хо!» во все стороны. Для каждого пациента мы приготовили подарок, пирог и пунш. Психопаты освобождались из палат по одному-два человека за раз. Может, сказывался дух Рождества, но все они казались вполне адекватными и не проявляли враждебных намерений. Даже Шарлотта в её оранжевых кандалах казалась весёлой и собранной. Она всегда хорошо ладила с мужчинами, пока не откусывала какую-нибудь часть их тела.
Третье отделение было немного более расслабленным, и его пациенты представляли меньшую опасность для персонала. Бояться следовало разве что внезапной тарелки с пирогом, опущенной на лицо, или щипка за задницу от одного из подопечных с сексуальными отклонениями.
Я нашёл Джерри за работой над безупречной копией Статуи Свободы, вплоть до патины двуокиси азота и серебристого отражателя света внутри её факела.
— Печенье или кусочек пирога, Джерри? Твои любимые, с шоколадной стружкой!
— Шоколадной стружкой, шоколадной стружкой, шоколадной стружкой, — пробормотал он, явно не осознавая сказанного. Но он взял кусочек и целиком положил его в рот. Я понаблюдал за его работой, как обычно удивляясь тому, как прот смог найти контакт с Джерри два года назад, и почему остальным это так и не удалось. Может, прот был прав: если мы научимся действительно чувствовать то же, что и они… Но я был слишком стар, чтобы всё начинать сначала. Оставалось надеяться, что мой сын Уилл, и «Оливер», и всё их поколение достигнет большего успеха, чем я; что психиатрия вскоре будет развиваться огромными шагами, пользуясь новыми открытиями в медицине. И я подумал: какое сейчас прекрасное время, чтобы родиться!
Мы объединили вечеринки первого и второго отделения. Никогда не видел пациентов такими радостными. Особенно выделялась «Могучая Семёрка», создавая впечатление группы оптимистов, несмотря на свои проблемы с ментальным здоровьем. Я спрашивал себя, ожидают ли эти семеро консультаций с «доктором протом» и переезда на первый этаж, как это случилось с Альбертом и Алисой, которые были в полном порядке с тех пор, как стали неразлучными. Они, очевидно, поженятся после выписки.
Алекс принёс на вечеринку книгу. После перевода в первое отделение он заявил, что хочет стать библиотекарем. Что может быть более разумным? Алекс читал книгу «Компьютеры для чайников». Когда я спросил про книгу, он сообщил, что все сферы жизни связаны сегодня с компьютерными технологиями.
— Поэтому я думаю, что журналы и книги в конце концов устареют!
Я мог только надеется, что он ошибается. Мы с Карен планировали провести значительную часть времени на пенсии, читая те книги, на которые не смогли найти времени раньше.
Перемены в Линусе и Офелии были огромны. Линус выглядел самым счастливым парнем на вечеринке: он где-то достал ковбойскую шляпу и ходил по залу, тренируясь бросать лассо. Офелия шумела громче остальных, пытаясь руководить всеми вокруг (видимо, компенсируя потерянное время). «Ну что ж, — подумал я, — не все разумные люди ведут себя как ангелы».
Я нашёл прота в окружении нескольких пациентов и привычной дюжины кошек. Я удивился, когда он сказал, что хочет поговорить со мной наедине. Все присутствующие расстроились, но знали, что он не уйдет слишком далеко (по крайней мере, до тридцать первого декабря).
Когда мы отошли в угол, прот сообщил:
— Роберт хочет извиниться перед тобой.
— За что?
— Он больше не увидится с тобой.
— Ты разговаривал с ним?
— Ага.
— Но у нас назначены ещё две встречи!
— Ему больше не о чем с тобой говорить.
Помню, я подумал: «Боже мой, что же я наделал!»
— А как же Жизель и маленький Джин?
— Мы что-нибудь придумаем.
— Всё ещё планируешь улететь тридцать первого?
— Сразу после завтрака.
— Ты не можешь…?
— Никак нет, Хосе[141].
— В таком случае, — я вздохнул, — приглашаю тебя отметить Рождество со мной и Карен. Эбби, Стив и их дети тоже будут. Возможно, приедет Фрэд.
— Почему бы и нет, раз у вас на столе больше не будет мёртвых птиц (я рассказывал ему про соевую индейку на День Благодарения).
— Они все хотят попрощаться.
— А куда они уезжают?
На Рождество начался сильный дождь. Бэтти с мужем привезли прота — это был последний раз, когда они виделись. Стив, которого в отсутствие Флинна (путешествующего по миру в поисках паучьих экскрементов для создания реакции холодного синтеза водорода) назначили исполняющим обязанности заведующего кафедрой астрономии, долго беседовал с протом в углу комнаты. Поигравшись с идеей принудительно вызвать Роберта, я всё же от неё отказался: если он увидит еду, подарки и декорации, это может вызвать воспоминания из детства и только навредить.
Из моих детей отсутствовали Дженни и Уилл, который праздновал с семьёй своей подружки в Кливленде. Оба позвонили нам пожелать счастливого Рождества, и у меня создалось впечатление, как будто мы все были снова вместе.
Стив хотел узнать у прота, что предшествовало Большому Взрыву, существует ли Теория всего[142], как скоро Вселенная перестанет расширяться и снова начнёт сжиматься, что произойдет в момент «Большого Сжатия»[143] и так далее. Однако в первую очередь Стив хотел сообщить проту, что их новая компьютерная программа подтвердила гипотезу о том, что если расширение Вселенной будет ускоряться, то новая космологическая константа замедлит этот процесс.
Прот зевнул:
— Да, я знаю.
— И ещё: Хокинг[144] сказал, что ничто не может покинуть пределов чёрных дыр, но при этом они способны излучать радиацию. Правда или ложь?
— Ложь!
— Они не могут?
— Наоборот — они могут пропускать всё, что угодно. Иначе как ты объяснишь БОЛЬШОЙ ВЗРЫВ[145], который начался С САМОЙ ЧЁРНОЙ ДЫРЫ всех времён?
— Как я могу поблагодарить тебя за твои ответы?
— Скажи своим знакомым космологам, чтобы держались подальше от ЗВЁЗД, пока они не поймут, что остальные живые существа во ВСЕЛЕННОЙ созданы не ради их выгоды.
Позже, когда мы собрались за столом, прот заметил: «В этот день вы, люди, проявляете свои лучшие качества, когда начинаете замечать других людей, а не только себя самих. Почему бы не разделить эту щедрость духа со всеми живыми существами на ПЛАНЕТЕ хотя бы сегодня?» Он допил свой глогг[146] (у Карен скандинавские корни) и попросил ещё. По крайней мере, одна из нас, Эбби, давно разделяла убеждения прота на этот счёт.
На этот раз Карен приготовила утку с бататом и огромную тарелку фруктового салата. Прот съел его весь без остатка, затем откинулся на спинку стула и поглаживал булькающий живот.
— Собираюсь сесть на диету, когда вернусь на Ка-Пэкс, — сообщил он, вздыхая.
Я подумал: «Как по-человечески!»
Беседа свернула к обсуждению наших планов на следующий год, начиная с вечеринки, на которую Карен планировала собрать всех друзей семьи.
— Одна из самых грустных вещей в вас, людях, — сообщил нам прот, — то, что вы с надеждой смотрите в следующее тысячелетие, ожидая лучшего будущего. Но вы проснётесь в следующем веке, и всё будет так же, как и раньше. За исключением одного, — добавил он сухо. — Следующий век будет для вас последним.
Но Рэйн не поверила:
— Прот, с чего нам начать спасение нашего мира?
— Со всего сразу.
— Со всего?
— Всё взаимосвязано. Например, вы не сможете сократить численность населения, не отказавшись от своих религиозных верований. Но вы не сможете от них отказаться, поскольку в людях полно невежества, им не хватает знаний. А вы не сможете исправить этого, пока богатые люди за счёт денежных вливаний поддерживают статус-кво[147] в этом вопросе. Если вы продолжите поддерживать статус-кво, окружающая среда вскоре будет разрушена. Но вы не сможете защитить окружающую среду от разрушения, пока не сократите численность населения. Мне продолжать?
— Давайте сначала откроем подарки! — выкрикнула Стар к всеобщему облегчению.
Подарки были привычными: галстуки, лосьон для бритья, компьютерные игры для детей, пискливая игрушка для Окси, сушёные фрукты для прота. Но оказалось, что и прот приготовил подарки. Он протянул мне коробочку.
— Ты первый.
Надеясь, что не обнаружу неприятного сюрприза, я осторожно открыл коробку. В ней была ещё одна, поменьше. А в ней была ещё одна, меньшего размера. А внутри была ещё одна, которую открыть бы не удалось. Я не знал, плакать мне или смеяться. Другие открыли свои подарки и, не произнеся ни слова, осторожно отделили свои крошечные коробочки от чужих.