— Вы думаете, — медленно произнес Дентон, — что это самоубийство. Возможно, вы правы… Мы посылаем три машины с двумя водителями в каждой. Если хотя бы одна из них подберется достаточно близко, то ее радиомаяк наведет группы из Бостона… Впрочем, можете отказаться.
— Ага. И провести остаток жизни в тюрьме.
— Вы убили трех человек. Вас могли казнить.
— Но не казнили, так что к чему пустые разговоры? Послушайте, мистер, я не желаю подыхать, однако и ваш вариант меня не прельщает.
— Или вы едете, или нет. Выбирайте. Но помните: если вы поедете и доберетесь до Бостона, все будет забыто; вы свободны и можете делать что хотите. Государство Калифорния даже заплатит за тот мотоцикл, который вы угнали и разбили, не говоря уже об ущербе, нанесенном полицейской машине.
— Большое спасибо…
Ураганный ветер бился и завывал за стенами, и резкие удары в стальные шторы сотрясали комнату.
— Вы очень хороший водитель, — продолжал Дентон. — Вам приходилось водить практически все, что способно ездить. Когда вы занимались контрабандой, то делали ежемесячные рейсы в Солт-Лейк-Сити. Даже сегодня очень немногие отважились бы на это.
Таннер улыбнулся каким-то своим мыслям.
— Вы были лучшим водителем на сиэтловском маршруте и единственным человеком, сумевшим доставить почту в Альбукерке. После вас это никому не удавалось… Я хочу лишь сказать, что из всех наших асов у вас лучшие шансы на успех. Если кто-нибудь и дойдет до цели, то скорее всего вы. Вот почему с вами были терпеливы. Но больше мы ждать не можем. Ответ нужен немедленно, и в случае согласия — выезд через час.
Таннер поднял скованные руки и указал на окно.
— В такую погоду?
— Машины смогут выдержать, — ответил Дентон.
— Да вы с ума сошли!
— Пока мы здесь с вами болтаем, там умирают люди.
— Парочкой больше, парочкой меньше… Разве нельзя отложить до завтра?
— Нет! Человек пожертвовал своей жизнью, чтобы доставить нам это сообщение! Континент необходимо пересечь как можно скорее, иначе все лишается смысла. Буря или не буря, машины должны уйти немедленно! И ваши чувства здесь совершенно ни при чем. Итак, я жду ответа.
— Мне необходимо поесть. Я не…
— В машине есть еда. Ну?
— Хорошо, — промолвил Таннер, глядя в темное окно. — Я пройду для вас Долину Проклятий. Но я не двинусь с места, пока не получу кое-какую бумагу.
— Она у меня.
Дентон открыл ящик стола и вытащил плотный пакет, из которого извлек лист бумаги с ярким оттиском Большой государственной печати Калифорнии.
Таннер внимательно прочитал текст.
— Здесь говорится, что если я доберусь до Бостона, то получу полное прощение за все преступные действия, совершенные на территории государства Калифорния…
— Да.
— Входят ли сюда преступления, о которых вам неизвестно, если те вдруг всплывут?
— Там ясно сказано: «все преступные действия».
— Значит, договорились. Снимите эти браслеты и покажите мне мою машину.
Дентон откинулся на спинку кресла.
— Вот еще что: если вздумаете где-нибудь по пути отстать… В общем, у других водителей есть приказ на этот случай, и они согласны его выполнить. Приказ открыть огонь. От вас и пепла не останется. Ясно?
— Еще бы, — ответил Таннер. — Я так понимаю, что обязан оказать им ту же услугу?
— Верно.
— Это может быть любопытно.
— Не сомневался, что вам понравится. Но перед тем как снять наручники, я хочу сказать, что я о вас думаю.
— Что ж, если вы желаете тратить время, пока там умирают люди…
— Заткнитесь! Вам на них совершенно наплевать… По моему мнению, вы — самое низкое существо, которое я когда-либо встречал. Вы убивали мужчин и насиловали женщин. Однажды вы выкололи человеку глаза — просто для забавы. Вас два раза судили за торговлю наркотиками и три раза — за сводничество. Вы — пьяница и дегенерат. Думаю, что вы не принимали ванну со дня своего рождения. С дружками головорезами вы терроризировали честных людей, старавшихся сплотиться и встать на ноги после войны. Вы крали и грабили, не гнушались отбирать самое необходимое. Жаль, что вас не убили, как прочих, во время Большого Рейда. Вы — не человек. В вас нет того, что позволяет людям жить в обществе. Единственное ваше достоинство — если это можно назвать достоинством — заключается в том, что ваши рефлексы немного быстрее, мускулы немного сильнее, зрение немного острее, чем у большинства из нас, и вы сумеете проехать сквозь что угодно, если через это вообще можно проехать. Государство Калифорния готово простить вашу бесчеловечность, если хоть раз вы употребите свое единственное достоинство на пользу, а не во вред людям… Мне это не нравится. Я бы на вас не стал полагаться, потому что вы не из тех людей, на кого можно положиться. Я был бы рад, если бы вы сдохли, и, хотя я очень хочу, чтобы кто-нибудь доехал, надеюсь, это будете не вы. Я ненавижу вас. А теперь идем. Машина ждет. Дентон поднялся.
Поднялся и Таннер, глядя на него сверху вниз и скалясь в усмешке.
— Я доеду. Если этот бостонец доехал и помер, то я доеду и останусь жить.
Они подошли к двери.
— Желаю удачи, — процедил Дентон. — Не ради вас, конечно.
— Конечно, я понимаю. Дентон открыл дверь.
— Освободите его. Он едет.
Старший полицейский передал обрез тому, кто угощал Таннера сигаретами, и полез в карман за ключами. Отомкнув наручники, он отступил назад и повесил их себе на пояс.
— Я пойду с вами, — сказал Дентон. — Гараж внизу. Когда они ушли, миссис Фиск достала из сумочки четки и склонила голову. Она молилась за Бостон, она молилась за душу усопшего гонца. Она помолилась даже за Черта Таннера.
Они спустились вниз, и Таннер увидел три машины и пятерых мужчин, сидящих вдоль стены. Одного он узнал.
— Денни, — шагнув вперед, промолвил он, — подойди сюда.
К нему приблизился стройный светловолосый юноша, держащий в правой руке шлем.
— Какого дьявола ты здесь ошиваешься? — требовательно спросил Таннер.
— Я — второй водитель машины номер три.
— У тебя собственный гараж и нет никаких грязных дел за спиной. Чего ради ты согласился?
— Дентон предложил мне пятьдесят тысяч, — сказал юноша, и Таннер отвел взгляд. — Я хочу жениться, и они бы мне пригодились.
— Я считал, что тебе хватает.
— Да, но я собираюсь купить дом.
— Твоя девушка знает, что ты надумал?
— Нет.
— Послушай, у меня другого выхода нет. А ты можешь не соглашаться…
— Это уж мне решать.
— …поэтому вот что я тебе скажу: поезжай в Пасадену, в то место, где мы играли мальчишками. Помнишь скалы у больших деревьев?
— Конечно.
— От дерева в центре, с той стороны, где я вырезал свои инициалы, отмерь семь шагов и копай там фута на четыре. Ты понял?
— Ну. А что там такое?
— Мое наследство. Найдешь стальной ящик, наверное, весь проржавевший. Внутри, в опилках, запаянная с обеих сторон труба. В ней чуть больше пяти тысяч; купюры чистые.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Потому что теперь это твои деньги, — ответил Таннер и ударил юношу в челюсть. Денни упал, и Таннер еще трижды ударил его ногой в ребра, прежде чем подоспели полицейские.
— Идиот! — закричал Дентон. — Проклятый, сумасшедший идиот!
— Угу, — ухмыльнулся Таннер. — Но мой брат не поедет по Долине Проклятий, пока я рядом и в состоянии вывести его из игры. Лучше ищите другого водителя — у Денни переломаны ребра. Или дайте мне вести самому.
— Значит, ты поведешь один, — решил Дентон. — Мы не можем больше ждать. В машине есть тонизирующие средства, не дай Бог тебе заснуть. Если отстанешь, тебя сожгут. Не забывай.
— Не забуду. И вас не забуду, мистер, если когда-нибудь снова окажусь в этом городе. Не сомневайтесь.
— Тогда садись в машину номер два. Вакцина под задним сиденьем… Двигай, подонок!
Таннер сплюнул на пол и повернулся спиной к министру транспорта. Несколько полицейских оказывали первую помощь его брату, один побежал за врачом. Пока Дентон разбивал оставшихся четырех водителей на пары, Таннер забрался в машину, завел мотор и стал ждать. В одном из отделений он нашел сигареты, закурил и откинулся на спинку сиденья.
Водители заняли места в бронированных автомобилях. Ожила рация; раздались треск, гул, шорох и, наконец, голос:
— Машина номер один — готовы! Затем, после паузы, другой голос доложил:
— Машина номер три — готовы!
Таннер взял микрофон, вдавил кнопку сбоку и произнес:
— Готов.
— Пошли!
Машины поднялись по наклонной плоскости, проехали через откатившиеся в сторону стальные двери и влились в ураган.
Путь от Лос-Анджелеса до шоссе № 91 оказался настоящим кошмаром. Вода низвергалась потоками, и камни с бейсбольный мяч величиной колотили в броню автомобилей. Таннер закурил, включил специальные фары, надел инфракрасные очки и упорно шел сквозь свирепствующую ночь.
Рация трещала, и много раз ему чудились далекие голоса, но ни разу он не мог разобрать слов.
Сначала машины двигались по шоссе, а когда оно кончилось и шины, соприкоснувшись с исковерканной землей, натужно завздыхали, Таннер вырвался вперед. Остальные послушно пристроились сзади. Он знал дорогу, они — нет.
Таннер выбрал старый путь контрабандистов, по которому обычно провозил сласти мормонам. Возможно, кроме него, уже не осталось в живых людей, знавших эту дорогу.
Начали срываться молнии, и не по одной, а целыми стенами. Машина была заземлена, однако вскоре волосы у Таннера на голове встали дыбом. Один раз ему показалось, что он увидел гигантскую джилу, но Таннер не был в этом абсолютно уверен и даже не повернулся к пульту управления огнем. Судя по задним экранам, один из автомобилей выпустил ракету, однако радиосвязь была потеряна, как только они выехали из гаража.
Навстречу несся разбивающийся о машину поток воды. В небе громыхала артиллерийская канонада. Прямо впереди упал булыжник размером с могильную плиту, и Таннер резко крутанул руль, объезжая его. С севера на юг небеса прорезали яркие багровые вспышки. В их свете он различал множество черных полос, скользящих с запада на восток.