— Не пытайся шутить, Ньювелл. Это моя привилегия.
— Хорошо, хорошо, ты — прирожденный юморист.
Он начинает заводиться, подумал Ньювелл. Отлично. По крайней мере, он не обращает внимания на мою руку.
— Последнее предупреждение, Ньювелл. Хватит с меня твоих шуточек. Я хочу вернуть эту девчонку.
Теперь нужно рассмеяться, подумал Ньювелл. Рассмеяться, хотя так хочется разбить ему морду.
— Ты сумасшедший, Балкли. Или теперь твоя очередь хохмить?
— Я не сумасшедший, и я не шучу. Я хочу ее вернуть.
— Но ты же понял меня. Я ответил: «Нет».
Глаза его заблестели, подумал Ньювелл. Не нужно заходить слишком далеко. Я не хочу, чтобы он открыл стрельбу. У него пересохли губы. Он все время облизывает их.
— Ты дурак, Ньювелл, — спокойно и очень опасно произнес Балкли. — Круглый дурак. Зачем тебе девчонка? Ты и знаешь-то ее лишь несколько дней. Она ничего для тебя не значит. Я имею в виду, ничего жизненно важного. Ты можешь жить или подохнуть, но я все равно заполучу ее, так или иначе. Я предлагаю тебе жизнь, если ты поможешь мне ее вернуть.
— Ты впустую тратишь время, — стоп, подумал Ньювелл, это неправильная тактика, нужно тянуть время, спросить, что он хочет, чтобы я сделал. Но я не могу. Только не о ней, как о предмете торга. Я даже думать об этом не могу в таком ключе. — Ты говоришь о ней так, словно она — вещь. Тогда можешь застрелить меня, и покончим с этим. Я не стану это обсуждать.
БАЛКЛИ застыл. Лицо его покраснело от гнева. Вот сейчас он может выстрелить, подумал Ньювелл.
Но Балкли спокойно сказал:
— Независимо от того, что я решу сделать тебе, Ньювелл, могу точно сказать, что это тебе не понравится. Я не застрелю тебя сейчас. Это был бы для тебя слишком легкий выход. А мне нравится продлевать удовольствие. На какое-то время я оставлю тебя в живых.
— Ты не можешь заставить меня жить против моего желания. Если начнешь меня пытать, я покончу с собой. И тем самым вырвусь из твоей власти.
— Ты соблазняешь меня, Ньювелл, — медленно, тихо проговорил Балкли. — Мне даже неловко говорить, как ты соблазняешь меня. Я возненавидел тебя до самых печенок с тех пор, как узнал поближе…
— С тех пор, как подставил меня. Мы всегда ненавидим тех, кого подставляем. Наверное, это происходит из-за чувства вины.
— Какая чушь! Я вовсе не чувствую себя виноватым из-за того, что сделал тебе. Я лишь жалею, что не придумал чего-нибудь похлеще. Но я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы придумать этакое…
— А ты ни о чем не забыл, Балкли? Вскоре мы не будем на этой планете одни. Тебя разбудил космический корабль…
— Знаю. Я услышал его.
— И он не нарушит твои планы? Скоро корабль приземлится где-то там, — левой рукой Ньювелл неопределенно махнул в сторону окна. — Капитан и команда уже знают, что эта планета чем-то опасна. Потому что они прилетели на поиски пропавшего первого корабля. На сей раз они будут осторожны. И ты не застанешь их врасплох.
— Дурак, — в голосе Балкли прозвучало презрение. — Они не могут быть достаточно осторожными, потому что не знают, чего опасаться. Разве кто-нибудь станет опасаться нападения деревьев?
Он прав, подумал Ньювелл. Он говорит то же, что думаю я сам. Но не стоит показывать, что я с ним согласен.
— Они станут с подозрением относиться ко всему.
— Ко всему, что шевелится, но не станут опасаться того, чего следует бояться на самом деле.
Как и ты, дружок, подумал Ньювелл. Ты следишь за мной, чтобы я не прыгнул на тебя с этого стула. Но не обращаешь внимания на левую руку. И не понимаешь, что я жестикулирую правой рукой, чтобы отвлечь тебя, направить твое внимание на окно, в то время, как моя рука уже достала гипнотизатор.
А теперь он уже начал работать, и ты даже не видишь его, свет слишком слабый, слишком близкий по спектру к инфракрасному, так что твои глаза воспринимают его, но не передают сигналы мозгу. А ты восприимчив к внушению, старик определил это, когда беседовал с тобой в моем присутствии. Так что прежде чем ты поймешь, что происходит, твои глаза застынут, и ты уже не сможешь отвести их. Ты сделаешь все, что я скажу, на этом и закончатся все твои грандиозные планы…
Балкли заговорил более резко, но его слова уже имели мало значения для Ньювелла.
— Однако, сейчас я не хочу говорить о корабле. Я разберусь с ним, когда придет время. И надеюсь, второй раз не случится землетрясения, способного нарушить мои планы, и я захвачу корабль в целости и сохранности, и уберусь с этой проклятой планеты.
— Это ты так думаешь.
— Это так будет. А теперь давай-ка о тебе, Ньювелл. Ты хочешь жить или умереть? Впрочем, это не тот вопрос. Когда я займусь тобой, тебе захочется умереть, даже если я позволю тебе жить. Настоящий вопрос в том, хочешь ли ты умереть легко, или желаешь сперва пострадать?
— Будем разумными, Балкли, — еще немного, подумал Ньювелл, и он будет у меня под контролем. — Мне нравится мучиться не больше, чем любому другому человеку. Так что твой вопрос…
— Выключи его, Ньювелл.
В ГОЛОСЕ Балкли появилось нечто неожиданное. Что-то, что мне не нравится и чего я не могу понять, подумал Ньювелл. Дикая насмешка, звериное торжество, заглушившее даже презрение. Я как-то выставил себя дураком?
— Что ты имеешь в виду? — спросил Ньювелл.
— Только то, что сказал, — ответил Балкли. — Эта штуковина у тебя в руке не сработала. И не сработает, неважно, сколько времени ты будешь ее на меня направлять. Я невосприимчив к гипнозу.
Это невозможно, подумал Ньювелл. Он просто лжет, чтобы выбить меня из колеи. Старик сказал, что этот подонок подвержен внушению. А гипнотизатор срабатывает в девяноста девяти случаев из ста даже на среднем человеке, и нет никаких причин, почему бы ему не подействовать на эту мразь.
Балкли резко прекратил смех.
— Ты далеко не все знаешь обо мне, Ньювелл. Я много чего о себе не рассказывал. Пока проводилось следствие, меня неоднократно пытались загипнотизировать. Я успешно симулировал транс, но не сказал им ничего, что хотел скрыть.
— Но как…
— Потому что я в принципе не могу быть загипнотизирован, в голосе Балкли вновь прозвучало звериной торжество. — Я неуязвим для гипноза, по крайней мере, когда на мне пробуют штучки, пригодные для обычного человека. Как существуют прививки против инфекций, так и я давно уже сделал себе прививку против гипноза. В свое время я обратился к классному специалисту, который ввел меня в гипнотический транс и сделал внушение: Никогда не позволяйте опять загипнотизировать себя. Хорошая уловка для убийцы, не правда ли, Ньювелл? И она все еще действует.
ОН ОБМАНУЛ меня, подумал Ньювелл. Так пусть теперь злорадствует, он имеет на это право. Грязный, жестокий, подлый убийца, он выказал такую проницательность, какой я вовсе не ожидал от него. Он сделал из меня полного идиота. И цена всему этому — не только моя жизнь, которую не стоит и брать в расчет, но жизнь Индры и ее отца.
Выражение его отчаявшегося лица, должно быть, было забавным. Балкли собирался снова рассмеяться, но тут сила отчаяния заставила Ньювелла прыгнуть со стула прямо на него, и сомкнуть руки на горле Балкли.
Балкли инстинктивно вскинул руки, с его губ сорвался хриплый крик: «На помощь!».
Но существа-растения не шевельнулись. Ньювелл отпустил горло и ударил кулаком прямо в челюсть. Балкли упал на спину. И вновь преданные рабы не пришли к повелителю на помощь. Крутосваренный, Мягкосердечный и Лицо Со Шрамом — все трое стояли, словно парализованные… нет, словно загипнотизированные! Гипнотизатор, потерпевший неудачу с Балкли, прекрасно справился с ними.
Балкли грязно выругался, его рука потянулась к валявшемуся на полу пистолету. Ньювелл швырнул стул, но промахнулся и не отбросил пистолет от Балкли. Тогда Ньювелл метнулся к двери и выскочил из нее, и сразу же пуля пробила стену хижины за спиной беглеца.
Ньювелл мчался в темноте, сжимая в руке все еще работающий гипнотизатор. Огонек делал его мишенью для Балкли, но приходилось рисковать, так как теперь он знал, что гипнотизатор помогает справиться с существами-растениями. Ньювелл уже понял, как это произошло. Существа по-разному реагировали на различные длины световых волн. А когда те быстро менялись в непрерывной последовательности, существа получали противоречивые приказы. И в результате не делали ничего, стояли неподвижно, как самые обычные растения.
Балкли преследовал его в темноте. Позади раздался звук выстрела, вспышка пламени на мгновение разорвала темноту. Затем Ньювелл нырнул за стоящее дерево, и Балкли потерял из виду огонек, за которым следовал. Ньювелл отметил, как его проклятия стихли где-то вдалеке.
Он позволил себе короткую передышку, прежде чем тронуться в путь.
Позже, когда он рассказывал Индре о своем избавлении по счастливой случайности, то увидел, как сильно это подействовало на нее. Лицо девушки побледнело, голос дрожал.
— Теперь он станет еще опаснее, — сказала она и содрогнулась. — Он будет преследовать вас, придумает что-нибудь, чтобы отомстить.
— Он может послать за нами своих солдат-растений. Но теперь мы можем защититься от них гипнотизатором, и Балкли это известно. Он должен отправиться на поиски сам, если хочет добиться результата.
— Он знает, что, по большому счету, мы не сможем от него убежать, — сказала Индра. — Отец не может уйти далеко, а я не оставлю его на милость Балкли.
— Но у Балкли нет для нас свободного времени, — возразил Ньювелл. — Вы же видите, Индра, он должен приготовиться к прибытию космического корабля. А поскольку он не знает, где приземлится корабль, то не может рисковать, охотясь за нами. Корабль может выжечь себе место для посадки в лесу, но если потом на открытой поляне появятся растения, это вызовет у людей подозрения. Так что Балкли должен заранее послать своих солдат-растений в нужное место и заранее отдать им необходимые распоряжения.
— Так что, вы думаете, мы на какое-то время в безопасности?