Некоторое время он сидел в пилотском кресле, предаваясь размышлениям. Затем ему пришло в голову возможное объяснение, которое, однако, казалось не слишком реальным. А что, если эти люди не являются типичными представителями своей расы? Может, этот город населен умственно отсталыми или психически больными? Возможно, в другом месте люди окажутся более нормальными?
Он снова воспрянул духом. Наверное, так оно и есть. Продолжая убеждать самого себя, он поднял корабль в воздух и переместился на несколько дюжин гролл от этого города.
И ничего не изменилось. Люди и здесь смотрели на него так же безучастно и нетерпеливо уходили, когда он пытался их остановить.
Тогда он понял, что бесполезно пытаться искать какие-то другие места. Если вообще существовало какое-то рациональное объяснение такого неразумного поведения, его можно было обнаружить здесь не хуже, чем в любом другом месте. Объяснение должно существовать. И он должен его найти. Но его следовало искать. Оно не появится само по себе, если он будет сидеть в корабле и просто тупо ждать неизвестно чего.
Он вышел наружу, выключив всю корабельную аппаратуру, чтобы никто не смог ее повредить, если вдруг проявит любопытство. И Ксэнф начал кататься по городу.
Всюду его встречало такое же равнодушие, как и при первой встрече. Даже дети глядели на него безо всякого любопытства и продолжали свои игры. Тогда он остановился у одной группы детишек и стал смотреть и слушать.
Они заставляли прыгать довольно большие мячи, повторяя при этом какие-то слова. Если кто-нибудь упускал мяч, то возобновлял игру, декламируя все с самого начала. Он понял, что дети просто ведут счет, и постарался изучить их системы счисления, одновременно слушая и наблюдая за всем, что происходит вокруг.
Время от времени игру прерывали мелкие ссоры. Детские ссоры, полные встречных обвинений. «Ты сделал то-то, а я то-то…». Он запоминал все слова, все глаголы, названия всех предметов для игры. Он запомнил слова, которые произнес появившийся родитель по материнской линии, явно состоявший с частью детей в каком-то родстве.
К вечеру он приобрел довольно приличный словарный запас и покатился обратно к кораблю. Когда же он добрался до места, где оставил корабль, его охватила паника. Корабль исчез.
Должно быть, его куда-то перетащили. Наверное, их безразличие было просто уловкой, взволновано думал он. Они просто ждали удобного момента, чтобы проникнуть на корабль и раскрыть все его тайны. Что они с ним сделали? Может быть, что-то повредили, а может, даже сломали двигатель? Как же он покинет эту проклятую планету, когда настанет время возвращаться на Гфун?
Он подкатился к ближайшему человеку и попытался использовать весь свой словарный запас, чтобы задать простой вопрос:
— Где?.. Где?.. — Внезапно он понял, как будет на их языке «космический корабль». — Где галенфайн?
Человек посмотрел на него, как на сумасшедшего, и пошел дальше.
Ксэнф проорал ему вслед проклятия на своем родном языке, затем стал кататься по ближайшим улицам, все больше и больше приходя в отчаяние. Наконец, когда ему казалось, что он взорвется от гнева и страха, он набрел на свой корабль. Его просто утащили на соседнюю улицу и оставили в окружении ржавых канистр, битых бутылок и прочего мусора.
Он испытал смесь облегчения с оскорблением и опять выругался. Такого неуважения вполне достаточно, чтобы начать межпланетную войну. Если об этом узнают на Гфуне, им захочется просто взорвать эту глупую планету.
Он поспешно вкатился на корабль и, к своей радости, обнаружил, что там ничего не повреждено. Ничто не мешает ему взлететь и вернуться на Гфун. Но еще оставалась тайна равнодушия местных жителей. Он не мог улететь, не открыв ее.
Отдохнув, он выкатился из судна, чтобы продолжить свои наблюдения. Очевидно, местные жители посчитали чудо космической техники Гфуна не более, чем мусором, так что на свалке корабль будет в полной безопасности, и о нем можно не волноваться.
Дела пошли быстрее, когда он стал понимать отдельные элементы человеческой речи. Ему лишь оставалось держать свои слуховые органы открытыми и переводить ключевые слова в наиболее близкие ему понятия. Это не должно занять много времени. Одной из причин, почему его отобрали для такого полета, был имеющийся у него лингвистический дар. Так что еще пара дней — и он сможет общаться на языке землян.
Он долго катался по городу. Слушал переговоры транспортных полицейских, направлявших потоки вертолетов. Незаметно стоял рядом, подслушивая разговор мальчика с девочкой. Ему даже удалось проникнуть в одно место для развлечений, где незатейливые трехмерные движущиеся картинки пробудили в нем чувство ностальгии. Но он все еще чувствовал, что изучил язык не достаточно для непринужденной беседы. Когда стемнело и люди почти совсем исчезли с улиц, он вернулся на корабль, чтобы тоже отдохнуть.
На утро он вновь принялся за дело и к концу дня почувствовал, что узнал разговорный язык достаточно хорошо. Теперь следовало решить, как поступать дальше.
На изучение письменности ушло бы слишком много времени. А потом ему бы пришлось еще дольше копаться в земных хранилищах информации, чтобы отыскать все ответы. Нет, нужно просто отыскать кого-то, у кого нужная информация уже есть на кончиках щупалец или, как здесь говорят, на кончиках пальцев.
Он снова попытался заговорить с различными людьми, ничуть не обескураженный их холодными, невежливыми ответами. И, наконец, нашел того, кого искал — старого человека с белыми волосами, который медленно шел, опираясь на палку, по одной из тихих улочек.
Старик посмотрел на него с полным отсутствием интереса, когда Ксэнф остановился перед ним и произнес:
— Приветствую вас! Я, Ксэнф, уполномочен приветствовать вас от лица всех жителей планеты Гфун. Я прилетел предложить вам дружбу и сотрудничество.
— Рад познакомиться, сэр, — ответил старик вежливо, но все еще без неподдельного интереса.
Наконец-то хоть кто-то ответил! Ксэнф включил свой портативный диктофон.
— Мне нужна информация. Вероятно, вы сможете ее предоставить.
— Ах, молодой человек, я много видел и много знаю. Но теперь молодежь редко хочет узнать то, что знаем мы, старики.
— Возможно, я плохо объяснил. Я — житель планеты Гфун.
— Ну, да. Вы надолго останетесь здесь?
— Я прилетел предложить дружбу и сотрудничество, но, похоже, никто не нуждается в этом.
— М-да, как неудачно, — сказал старик. — В наше время люди стали такими непоседами. Время — деньги, как говорят они. Хочешь сэкономить деньги, так нечего стоять и болтать. Когда-то у меня был магазинчик стерео по Мадларк — стрит. Крупнейший магазин в городе. Все покупали только у меня. Мое имя Джефферсон Дж. Гарднер. Возможно, вы слышали обо мне в… откуда, вы говорите, приехали?
— Из Гфуна. Я хочу все прояснить…
— В жизни не продал ни одного стерео кому-то из Гфуна. Из любых других мест — пожалуйста. Меня здесь все знают, мистер… м — м…
— Ксэнф. Но прежде, чем мы пойдем дальше…
— Стерео были ходовым товаром, когда появились. Улетали в те деньки, как горячие пирожки. Хотя я не думаю, что вы знаете, какими они были. Качество весьма хромало. Зато у них имелся большой экран со стереоэффектом. Господин Глупер — его тогда выбрали мэром, Роберт Ф. У. Глупер… так вот, у него имелась дочь, которая занялась…
В который уж раз Ксэнф проклял эту трижды ненавистную планету. Единственный, кто не отказался с ним разговаривать, был старик, и его мысли легко перепархивали с темы на тему. Однако, сказал себе Ксэнф, я столько времени уже потратил впустую, так что могу позволить себе потратить еще немного. Рано или поздно этот человек сообщит мне то, что я хочу выяснить.
Однако, спустя полчаса, когда Джефферсон Дж. Гарднер стал повторяться, Ксэнф понял, что просто не в состоянии ждать. Следовало сменить тактику.
— Почему люди не обращают на меня внимания? — грубо прервал он старика.
— А? Что вы имеете в виду?
— Я прилетел с планеты Гфун. Я думал, что мне, как инопланетному гостю, окажут радушный прием. Вместо этого меня полностью игнорируют.
— Я вспоминаю, что когда-то, в былые времена…
— Это сейчас неважно. Почему люди не обращают на меня внимания?
— А почему они должны обращать внимание?
— Это не ответ.
— Но, сэр, — с достоинством сказал старый джентльмен, — они просто не находят вас необычным. Зачем им обращать на вас внимание?
— Вы хотите сказать, что привыкли к посетителям из космоса?
— Нет, сэр, вовсе нет. Я хочу сказать — в настоящее время мы привыкли к идее пришельцев из космоса. Я вот помню…
— Оставьте при себе, что вы там помните!
— Когда я был ребенком, уже тогда истории о пришельцах с Марса или Венеры считались банальными и похожими одна на другую. Что делали пришельцы? На что походили? Все возможные ответы давным-давно существуют, и мы знакомы со всеми. Мы придумали пришельцев со щупальцами и без, с тысячей ног или вообще безногих, с пятью головами и восемнадцатью животами. Мы придумали пришельцев-растений, или электромагнитах волн, или вирусов, или состоящих целиком из энергии. Они умели читать мысли, обладали телекинезом или вторгались к нам из бесчисленных измерений. У них были космические корабли всех видов, летающие гораздо быстрее света или ползающие со скоростью пролитой патоки. Не знаю сэр, к какой категории вы относитесь — животное вы, овощ, минерал или сгусток энергии, — но я знаю, что в вас нет ничего нового.
— Но вы знакомы с идеями. Я же настоящий пришелец!
— Молодой человек, мне сто десять лет, а идеи о вас считались уже старыми, когда мне было восемь. Я читал о вас в комиксах. Вы далеко не первый пришелец, который притворяется настоящим. До вас находились сотни подобных. Я видел дюжины фильмов о вас. А уж рекламные ролики о Марсе, Венере, Луне и пришельцах со звезд вообще не поддаются счету. Ваши коллеги чуть ли не толпами таскались по улицам всех городов. Правда, мы устали от вас. А вот вы, сэр… Пожалуйста, простите меня, но вы меня разочаровали.