ВСКОРЕ он так увлекся работой, что вздрогнул, когда девушка вновь появилась перед ним, протягивая собранные ягоды. Он механически съел их, едва ли почувствовав вкус.
— Что вы делаете? — спросила Индра.
— С огнем можно бороться при помощи встречного огня, — ответил Ньювелл. — Я хочу создать свою собственную армию.
— И сколько потребуется времени, прежде чем она будет готова?
— Два дня на подготовку семян, еще день, чтобы вырастить их, и сколько-то еще, чтобы обучить солдат-растений.
— А что, если Балкли найдет нас раньше?
— Значит, нам не повезет. Но даже если он нас не найдет, мне предстоит совершить опасный трюк. У меня нет всех необходимых химикатов. Одну сложную смесь я оставил в пузырьке в нашей хижине. Мне придется вернуться туда.
— Это безумие! Вас же поймают!
— Я должен попробовать.
Она побледнела, и Ньювелл с удивлением подумал: «Она волнуется за меня. Интересно, Индра просто рассчитывает, что я спасу ее от Балкли, или за этим кроется нечто более важное?»
— Я пойду с вами, — сказала девушка. — Двоим проще, чем одному.
— Нет, — покачал головой Ньювелл. — Вы будете только отвлекать меня. Мне придется думать о вашей безопасности, а не о своей.
— Но я хочу помочь. Может, я смогу подготовить другие ингредиенты?
Он с сомнением покачал головой.
— Это очень кропотливая работа.
— Я привычна к такой. Я провела много научных экспериментов. Не забывайте, я же — преподаватель.
Он взглянул на нее. Во время прогулки через лес одежда Индры порвалась во многих местах, не предусмотренных модельерами, и тело, проглядывающее в прорехи, вовсе не было телом школьной учительницы. Конечно, он несправедливо думал о школьных учителях.
— Хорошо, что вы напомнили мне об этом, — проворчал он и вернулся к своей работе.
Благодаря ее помощи, он закончил предварительную подготовку семян к вечеру следующего дня, на сутки раньше, чем планировал. А сейчас он крался к хижине, которую полгода делил с человеком, мечтающим убить его.
У него с собой оружие — гипнотизатор, который смастерил отец Индры. Это менее надежно, чем пистолет, но лучшее из того, что он мог получить. Если ему повезет, и он сумеет проскользнуть мимо Балкли, то гипнотизатором вообще не придется воспользоваться. Но если Балкли поймает его, пока он будет воровать пузырек с химикатами…
Ньювелл пожал плечами. В открытой борьбе все преимущества окажутся не на его стороне. Значит, придется действовать тайно.
Он осторожно шел в темноте через лес, не смея воспользоваться фонариком. Еще до того, как его башмаки подняли облако пепла, Ньювелл понял, что добрел до пожарища. В ноздри ударили запахи горелой древесины. Несмотря на то, что прошло больше суток, то тут, то там взметались слабые искорки, подобно сигнальным огням отмечавшие его путь.
Когда пожарище осталось позади, Ньювелл стал еще более осторожным. Он понимал, что, оставшись в одиночестве, Балкли будет спать чутко, как дикий зверь. Существа-растения не очень чувствительны к слабым звукам. Но зато, благодаря рецепторам, рассеянным по всему телу, они очень чутко реагируют на свет. Даже слабое изменение освещенности, например, легкая тень, способна пробудить их.
ОН ЗАМЕР, когда под ногами треснул сучок. Но все вокруг оставалось тихо, и тридцать секунд спустя Ньювелл двинулся дальше, при каждом шаге тщательно проверяя ногой землю. Через сто шагов проявилось массивное темное пятно. Это оказался полу погруженный в землю корпус патрульного корабля, раздавленный разбушевавшейся, игривой планетой. Теперь только его верхушка на несколько метров высовывалась из земли.
Приблизившись к хижине, Ньювелл лег на землю и пополз. Чем меньше отбрасывать тени, тем лучше, подумал он. Идти было бы легче, зато ползти — безопаснее. Он полз медленно, очень медленно и осторожно.
Когда ученый уже добрался до двери хижины, послышался какой-то странный звук — низкий, угрожающий. Ньювелл замер и какое-то время лежал неподвижно, но звук не прекращался. Затем он сообразил, что это такое, и слегка расслабился. Чертов дурак, подумал он, напугался собственного дыхания.
Отдышавшись, он услышал доносившееся из хижины легкое посапывание. На сей раз это был Балкли, который спал безмятежно, не терзаемый никакими мыслями и никакими страхами.
Должно быть, растения-существа на страже, подумал Ньювелл, и некоторые прячутся в хижине. Но в доме совершено темно. Удачно для меня, подумал Ньювелл, что они не приучены реагировать на инфракрасное излучение, так что тепло моего тела их не потревожит. Они, конечно, видят и в инфракрасном, и в ультрафиолетовом спектре, растения вообще очень чувствительны к таким лучам, но им нужны стимулы для ответной реакции. Нет стимулов, нет и реакции. А раз так, то я в безопасности.
Ньювелл прокрался в хижину. Остановился, снова прислушался — дыхание Балкли стало громче, но в нем не слышалось никаких изменений. Лишь бы не коснуться в темноте существ-растений, подумал Ньювелл. Я знаю, где нужные химикаты, я могу добраться до них, не включая свет, потому что я много месяцев жил здесь. Конечно, Балкли за последние дни мог произвести какие-то изменения, но вряд ли он затеял приборку в кладовой. Так, вот и дверь. Теперь я внутри. Вот бутылки, большие и маленькие. Мне не нужно читать наклейки, чтобы узнать, что в них. Это я легко определю и так по размерам и форме бутылок. А вот и тот пузырек, что мне нужен. Практически, мне хватило бы одного кристаллика из него, но не стоит оставлять его Балкли.
Цель достигнута, теперь остается уйти по-английски и…
Внезапно раздался шум. Но не из хижины, а откуда-то сверху. Слабый гул, похожий на гудение насекомого, становился все громче, приближался. Пока не превратился в рев двигателей космического корабля. Это появился второй патрульный корабль, посланный узнать, что случилось с его предшественником. Он действовал более осторожно, чем первый, не снижаясь в темноте и осматривая планету сверху. Очень умно, похвально умно. Но все эти предостережения бесполезны, потому что капитан и его команда не знают, что смерть придет от безоружных растений, заполнивших поверхность планеты.
ОДНАКО, меры предосторожности пока что работали. Рев превратился в жужжание и смолк, когда корабль отлетел дальше.
Остается слабая надежда, что они не скоро отыщут нас, подумал Ньювелл. Надежда для них самих.
Стихли все звуки. Даже звук дыхания Балкли. И это странно. Очень странно. Обычно, крепко спящего человека не разбудил бы такой шум…
Но Балкли не спал. Балкли стоял в дверном проеме, держа фонарь в одной руке и оружие — в другой. Балкли зло усмехался, готовый стрелять, готовый убивать.
Пожалуй, придется изменить окончание отчета, с сарказмом подумал Ньювелл. Моя цель не достигнута.
Балкли шагнул вперед.
— Не двигайся, Ньювелл, — предостерег он. — Если, конечно, не хочешь тут же сдохнуть.
Ньювелл замер. Проклятый космический корабль, с горечью подумал он. Разлетались тут, черт бы их побрал. И не вовремя разбудили Балкли.
Балкли включил верхний свет и выключил фонарь.
— Пойдем в гостиную, — спокойно сказал он. — Располагайся. Чувствуй себя как дома. Представь, что ты живешь здесь.
Плоский, как всегда, юмор Балкли. Или это не юмор. Вряд ли Балкли хотел, чтобы Ньювеллу было удобно. Просто сидящий человек не может прыгнуть на вас так же внезапно, как стоящий. Сидящий человек представляет собой более легкую добычу, особенно под прицелом пистолета.
— Я так и думал, что ты вернешься, Ньювелл, — продолжал Балкли. — Я так и думал, что ты не покинешь старого приятеля, не сказав ему «гуд-бай». Только не уходи. Не думаю, что сейчас случится еще одно землетрясение, но если таковое все — таки произойдет, я пристрелю тебя при первых же его признаках.
ОН ВСЕ РАВНО пристрелит меня, когда я стану ему бесполезен, подумал Ньювелл. Что же делать? Существа — растения следят за мной. Трое из них прямо тут, в комнате. Подумать только, они все время находились здесь, торчали как манекены, ничего не видя, ничего не слыша, ничего не предпринимая. Кстати, старые знакомые, узнаю Крутосваренного и Мягкосердечного. Или это их двойники? Все может быть. А вот третий выглядит еще более похожим на человека. Бело-коричневое лицо пересекает коричневый шрам с белой каймой. Лицо со шрамом. Вполне человеческое и зловещее.
Но не важно, как они выглядят. Главное — как они действуют, их побудительные мотивы. А действуют они как роботы, хорошие роботы под контролем Балкли. Ну, может, не совсем идеальные. У них есть свои слабости. Но сейчас мне рассчитывать не на что. Вопрос: что же теперь делать?
Непосредственно с растениями ничего не сделать, так что нечего о них и думать. Балкли — вот слабое звено в цепочке, приведшей меня в ловушку. Нужно разобраться с ним, и роботы не получат приказов, они станут безопасны. Нужно лишить Балкли сознания хотя бы на несколько секунд, и я получу шанс. И тогда я смогу опередить их, особенно в темноте.
Нужно начинать. Моя рука медленно ползет по подлокотнику пластексового стула, на котором я сижу. Балкли ничего не замечает. Хорошо. Теперь нужно заговорить, нужно затеять разговор, который заинтересует Балкли настолько, что он не заметит, что делает моя рука. Рука может быть более быстрой, чем глаз. Она собирается проскользнуть в карман и достать гипнотизатор. Загорится пульсирующий огонек, станет изменять цвет и привлечет к себе внимание Балкли, прежде чем тот сообразит, что происходит…
— Ну, ладно, Балкли, ты меня поймал. Чего ты хочешь?
— Сперва я хочу, чтобы ты помог мне вернуть ту девчонку.
— Школьную училку? Она же тебе не понравилась.
— Черта лысого это училка! Она танцовщица! Она была у меня в руках, а я не понял этого! Вчера я смотрел свою любимую передачу — да, я починил телевизор, своего единственного верного друга, — и меня словно стукнуло, что я совсем недавно видел это лицо.
— Ты быстрый, лишь когда нажимаешь спусковой крючок. А доходит все до тебя туго.