— Он может причинить нам боль, — сказал Джерри.
— Мы заранее пристегнемся к креслам. А папа будет сидеть за управлением, готовый моментально стартовать.
— Это возможно, — признал Джордж. — Давайте попробуем. Начинай пристегивать их к креслам, Сабина, а я пойду наберу травы.
Через четверть часа они были готовы. И примерно в этот время появились молодой гигант и его животное, примерно, в десяти тысячах футов от корабля.
Джордж притащил в корабль огромные стебли травы, сунул их в химическую камеру сгорания и, когда они там загорелись, выпустил через сопла ракетного двигателя облако дыма. Молодому гиганту, подумал он, это покажется лишь тоненькой струйкой. А может, он вообще не обратит на нее внимание.
Какое-то время ничего не происходила. Потом Джордж, следивший за ними на экране, заметил, как дергается морда животного.
— Он фыркает! — тут же закричал Джерри. — Он чует запах дыма!
Животное прыгнуло к ним, потом вернулось к хозяину. Теперь и гигантский ребенок заметил дым и замер, приглядываясь. Джордж начал выпускать как можно больше дыма.
Гигант осторожно подошел поближе и наклонился, словно боялся, что его ужалит какое-нибудь насекомое. Его лицо закрыло весь экран.
Потом он поднял корабль. У Джорджа все завертелось в глазах, но, как и остальные, он был надежно пристегнут к креслу, висеть вниз головой при пониженной силе тяжести оказалось не так уж плохо. Зато Карлу это не понравилось, и он завопил, зовя мать.
Потом секунд десять все шло очень плохо, когда гигантский мальчишка затряс корабль, чтобы послушать, не стучит ли что внутри. Все почувствовали себя ужасно, а Карл завопил еще громче. Затем корабль выровнялся, на мгновение его нос оказался направленным вперед и вверх, и…
Джордж нажал кнопку экстренного включения двигателя. Корабль рванулся вперед, оставив позади мальчишку-гиганта, изумленно разинувшего все свои рты.
Они летели на высоте 400 футов над вершиной травы. Красная стена тянулась впереди более, чем на 1000 футов вверх, и не было никакой возможности перескочить через нее. И они пролетели сквозь нее, едва почувствовав слабый толчок, а затем Джордж задрал нос корабля еще более круто вверх, и вскоре они поднялись над кромкой деревьев-гор, все больше и больше набирая высоту.
Джордж облегченно вздохнул и стал отстегиваться от кресла.
— Ну, вот, — сказал он, — мы сделали это. Теперь можем лететь домой.
— Бедный ребенок, — сказала Сабина.
— Ты о чем? — спросил Джордж. — Я уверен, что не причинил ему боль. Он держал корабль посередине, и дюзы послали выхлоп просто в воздух. Он даже не ощутил тепла. В самом худшем случае, он получил крошечный ожог, который быстро пройдет.
— Я имею в виду не это, — сказала Сабина. — Красная стена… Мы прошли сквозь нее. Мы порвали какую-то одежду — неважно, что именно это было.
— Думаю, его мать сумеет ее заштопать.
— Я не это имею в виду, — покачала головой Сабина. — Не делай вид, что ничего не понимаешь, Джордж. Они ничего не знают о нас, и, когда ребенок попытается ей все объяснить, она ему не поверит. Боже, да эта противная женщина наверняка обвинит во всем его. Она его изобьет.
— Мне очень жаль, — вздохнул Джордж. — Но, может, все обойдется?
— Ты же видел, что эта женщина плохо обращается с ребенком. А он такой милый ребенок, задумчивый и мягкосердечный. Мне бы не хотелось думать, что она может превратить его в забитое существо.
Ну, что сказать жене, которая утверждает такое? — подумал Джордж. Он ничего не мог ей ответить, и только невнятно что-то проворчал.
— Не хочу домой! — внезапно завопил Карл. — Хочу на детскую площадку! Хочу купаться!
— Заткнись, Карл! — с внезапным ожесточением закричала Сабина. — Заткнись, или я тебя так отшлепаю, что ты никогда не забудешь этого! Я сыта по горло твоими воплями!
Пораженный внезапной вспышкой родительницы, от которой он ждал сочувствия, Карл спрятал язык за зубами.
— Он настоящий ангел, — внезапно сказала Сабина.
— Карл? — не понял Джордж.
— Нет, конечно же, тот гигантский ребенок. И такая ужасная мать!
Ситуация нормализуется, подумал Джордж и направил корабль домой.
The Magazine of Fantasy and Science Fiction, February 1954
ЭТАЛОН СУДЬИ
Ронар был преобразован, если это подходящий термин, но видел, что они не доверяют ему. Беспокойство чувствовалось в нервных движениях, когда они подошли к нему, страх сиял в их глазах. Ему пришлось заверить себя, что это постепенно пройдет. Постепенно они научатся относиться к нему, как к своему, и забудут, кем он когда-то был. Но сейчас они все помнили. И он тоже.
Миссис Клеймор, председательница комитета, была многословной.
— О, миссис Сильвер, так мило с вашей стороны, что вы приехали. Вы тоже приняли участие в соревнованиях?
— Совсем чуть-чуть, — со скромным смешком ответила миссис Сильвер. — Конечно, я не собираюсь выигрывать у всех этих очаровательных женщин, участвующих в соревновании. Я только подумала, что немножко попробую — чисто для интереса.
— Это очень любезно с вашей стороны. Но не надо так скромничать. Я все еще помню некоторые из блюд, которые вы приготовили на обед в тот раз, когда мы с Джорджем нанесли вам визит. М-м-м… Они были восхитительны!
— Всего лишь обычные рецепты, — еще более скромно произнесла миссис Сильвер. — Но я так рада, что вам понравилось.
— Конечно, конечно. И я уверена, что судье тоже понравится ваш пирог.
— Судье? Разве не будет обычной комиссии?
Он слышал каждое слово. Они понятия не имели, насколько острый у него слух, а у него не было ни малейшего желания смущать их, распространяясь об этом. Он слышал все разговоры, ведущиеся обычным тоном в большой гостиной. А сосредоточившись, он мог разобрать даже шепот. И сейчас пришлось сосредоточиться, потому что миссис Клеймор наклонилась чуть ли не к самому уху подруги.
— Мой дорогая, вы разве не слышали? У нас были такие проблемы из-за комиссии. На нее посыпались обвинения в том, что она продвигает любимцев. Это ужасно!
— В самом деле? Но тогда где вы нашли судью?
— Только не оборачивайтесь… Нет, я вам скажу, как надо. Притворитесь, что я сказала что-то смешное, откиньте голову и засмейтесь. А когда засмеетесь, быстро взгляните вон туда. Он сидит там один на сцене.
Миссис Сильвер очень мило засмеялась, как было сказано, и бросила взгляд на сцену. И увиденное настолько поразило ее, что она даже забыла шептать.
— Да ведь он…
— Тс-с-с… Говорите тише, моя дорогая!
— Зачем?.. Но ведь он не человек!
— Он считается человеком — теперь. Но, конечно, это спорный вопрос!
— И кто на Земле додумался выбрать его судьей?
— На Земле — никто. Но профессор Холдер, живущий на большом астероиде в противоположной стороне от вашего, услышал о наших проблемах и предложил решение. Сперва это показалось абсурдным…
— Мне и сейчас это кажется абсурдным! — вставила миссис Сильвер.
— Но этот единственное, что мы могли сделать. Больше нет никого, кому мы могли бы доверять.
— Но что он знает о пирогах?
— Моя дорогая, у него самый утонченный вкус!
— Я все еще ничего не понимаю.
— У него сверхчеловеческое восприятие. Прежде, чем принять предложение профессора Холдера, мы провели несколько тестов. Результаты получились просто поразительные. Мы смешали все виды специй — от самых тонких экзотических трав с Венеры и Марса до самых сильных, грубых ароматов с Земли и еще одно растение, которое выращивают только на астероидах, — и он перечислил нам все, что мы добавили, и в каких количествах.
— Мне кажется, Матильда, в это трудно поверить.
— Правда? Это совершенно невероятно! Если бы я не видела это сама, то ни за что бы не поверила.
— Полагают, что у него не может быть человеческих предпочтений. Но ведь он… Он же не…
— Плотоядный? О, да! Мне сказали, что это самое свирепое существо, какое только можно вообразить. Если какое-нибудь животное появится в пределах мили от него, он учует и бросится за ним. Он и другие представители его вида сделали астероид, где они обитают, не пригодным для проживания никакой другой разумной жизни. А может, они живут на том самом спутнике, где мы сейчас находимся, не знаю точно…
— Вот как?
— Ну, здесь, или на какой-нибудь другой луне Сатурна. Нам нужно было что-то с ними сделать. Естественно, мы не хотели их уничтожать — это вышел бы самый легкий способ, но такой нецивилизованный! И, наконец, ученые придумали для них метод психического преобразования. Профессор Холдер рассказал нам, насколько трудно это далось, но все же сработало. По крайней мере, в его случае.
Миссис Сильвер бросила украдкой еще один взгляд.
— Действительно? Что-то я не замечаю никого возле него.
— О, мы не собираемся искушать судьбу, Клара. Но если бы существовала хоть малейшая опасность, то я уверена, что психологи не выпустили бы его из своих лап.
— Надеюсь, что так. Но психологи частенько опрометчиво рискуют чужими жизнями.
— Однако, нашелся психолог, который рискует собственной жизнью — и собственной женой, к тому же. Вы же знаете доктора Кэбэниса, не так ли?
— Слегка. Это не у него такая самодовольная, высокомерная жена?
— Да, это она. Доктор Кэбэнис — именно тот, кому поручили преобразовать его. И он собирается присутствовать здесь. А его жена тоже готовит пирог.
— Только не говорите, что она действительно надеется победить!
— Она хорошо стряпает, моя дорогая! Оставьте же ей хоть какие-то достоинства. Иначе как такой умный человек, как доктор Кэбэнис, мог выдерживать ее столько лет? Ну, в конце концов, психолог он, а не я, и он мог бы объяснить все это лучше меня.
Внимание Ронара разделилось.
Значит, доктор Кэбэнис тоже здесь. Ронар стал озираться, но психолог не появлялся в его поле зрения. Вероятно, он прибудет попозже.
В мысли Ронара вторглась странная смесь эмоций. Некоторые из самых болезненных моментов его жизни были связаны с присутствием доктора Кэбэниса. Молодость Ронара, жившего жизнью хищника, протекала легкомысленно счастливой. Он подумал, что мог бы назвать и свою нынешнюю жизнь тоже счастливой, если не слишком придираться к этому слову. Но вот промежуточный период!