его вы еще хотите от меня? Чтобы я провел им тест на IQ?
— Было бы неплохо, — ответил Грэйсон. — За невозможностью этого я хочу еще раз просмотреть пленки, которые мы записали.
— Я видел их. На них нет ничего, что могло бы быть опасным.
— Я склонен с вами согласиться. Но это еще не причина быть небрежным.
— Все, что прикажете, капитан, — почтительным тоном произнес Макгэнт, умея лишь выражением лица показать презрение. — На любом корабле кто-то должен быть осторожным, точно также, как кто-то должен быть клоуном. Но ставлю два к одному, что вы лишь попусту потратите наше время. Через час мы начнем приземление, хотя можем сделать это сейчас.
— Не сомневаюсь относительно этого, — холодно отмахнулся Грэйсон. Ему не понравилось замечание о клоуне.
— И еще, клянусь Плутоном, нам предстоит собирать материалы. Мы должны показать этим грязным таким-сяким…
— Лучше придержи язык, — оборвал его Грэйсон.
«Грязные такие-сякие» Макгэнта, были, конечно же, марсианские туземцы. А для Кермана «ими» являлись чиновники Межпланетной Транспортной Службы, которые уволили его по совершенно оправданным причинам.
Сам Грэйсон не настолько мелок. «Они», которым он собирался «показать», были не чем иным, как всем Родом Человеческим.
Он изучил записи, прогнав их раза три в поисках любой подсказки, которая намекнула бы на скрытую цивилизацию, любого знака, что развитие высшей антропоморфной расы, или А-расы, продвинулось дальше стадии питекантропа. Но ничего не нашел.
Разумные существа не выглядели особенно внушительно. Они были футов пяти высотой, довольно тонкие в кости и вообще не с внешностью гуманоидов. Скорее, они походили на поднявшихся на задние лапы ящериц, которыми все же не являлись. У них имелись выдающиеся челюсти и скошенные лбы, как будто они больше полагались на зубы, чем на мозги. А Грэйсон знал, что у врагов опаснее всего именно мозги, чем все остальное.
Но нормальный он или нет, а Макгэнт все же оказался прав. Час спустя Грэйсон отдал команду, и корабль пошел на посадку. Он приземлился посреди ровного поля, покрытого красно-серой низкой растительностью.
Все вышли, держа наготове оружие и осматриваясь. Ничего не происходило, и Грэйсон задался вопросом, почему он не может избавиться от ощущения опасности. Конечно, растения выглядели необычными, но не более необычными, чем, например, на Венере. Высокие серые деревья, красно-серый кустарник, синяя трава. Они росли, как и подобает растениям, и Грэйсон не видел причин бояться их. Однако, необходимо сделать анализы.
Несколько человек, по приказу Макгэнта, уже собирали образцы. Они взяли пробы воздуха, образцы почвы, листья и кору различных растений. А судовой биохимик Стрэттон, милейший человек, кроме тех случаев, когда он считал, что Вселенная преследует его, прогнал все собранные материалы через электронно-химические анализаторы. Это заняло времени неизмеримо меньше, чем если бы он делал это вручную при помощи микроскопа.
— Никаких ядов или кожных аллергенов, — сообщил он, — за исключением одного вида деревьев, но я не думаю, что это окажется большой проблемой, капитан, для наших антитоксинов. Некоторые травы содержат умеренные аллергены, но наши препараты с этим легко справятся.
Значит, растения не грозят никакой опасностью. Что же касается животных… Грэйсон услышал сухой щелчок выстрела и увидел, как синий зверек выпрыгнул из травы и упал замертво. Керман с парой ребят нашли экземпляры покрупнее. Другая группа собирала местный эквивалент насекомых. Вскоре они наберут образцы многочисленных типов животных, поймут, как те реагируют на людей, и узнают, как их проще всего убивать. Электронные анализаторы проверят все это и сообщат все важные подробности людям.
Час спустя начали поступать полученные отчеты. К концу дня было изучено более ста мелких разновидностей и дюжина крупных. И тут не нашлось ничего, чего бы следовало бояться.
Тем временем, остальная часть команды не слонялась без дела. По приказу Грэйсона, дюжина человек полетела на разведку на одноместных вертолетах. Если планета действительно богата различными металлами, как это показалось при облете, они должны обнаружить такие месторождения, чтобы команда наживала себе по состоянию за каждый день работы в шахтах.
Когда по радио стали поступать отчеты, Грэйсон понял, что он прав. Похоже, состояния уже у них в кармане.
— Мы им покажем, — усмехнулся Керман, пуская слюни при мысли о деньгах, которые он заимеет.
На этот раз Грэйсон кивнул. Он тоже мечтал о том, как поступит со своим богатством, и жестокая привычная улыбка становилась все тверже. Он знал, кому и что он покажет.
Они соблюдали двадцатичетырехчасовой цикл, хотя период вращения планеты составлял почти тридцать часов. Было все еще темно, когда прозвонил сигнал пробуждения, и люди пошли готовить машины. Техник, относительно нормальный, но очень уж неприветливый, проверил электронные фильтры в баках, заменил один, показавшийся ему неисправным, сделал беглый осмотр механической части и сообщил:
— Готово, капитан.
— Начинаем разработку. — Грэйсон развернул карту, на которой были отмечены богатые рудой области, найденные вчерашними разведчиками, и показал на участок № 1. — Попробуйте сначала его.
— Нужно было взять с собой побольше оборудования, — проворчал он.
— В этот полет мы взяли все, что могли. Зато в следующий раз у нас будет столько оборудования, что работа пойдет в десять раз быстрее.
Вертолет с группой шахтеров полетел в окружающую темноту, освещая прожекторами деревья на тысячу футов вперед. Все входит в свою колею, подумал Грэйсон. Все нормально, все спокойно. И нет никакой опасности.
Из корабля вышел Макгэнт.
— Какие проблемы, капитан? — усмехнувшись, спросил он.
— Да до сих пор никаких.
— Так я и думал. Эта А-раса вообще не опасна. Что же касается мозгов, надеюсь, у них этого добра достаточно, чтобы держаться от нас подальше.
— Мы вчера ни на кого не наткнулись?
— А их почти и нет поблизости. Один из наших вчера увидел единственный экземплярчик. Он выстрелил, но, видать, промахнулся, потому что существо бесследно исчезло.
— Скажите всем, чтобы в них не стреляли. Посмотрим, может, мы сумеем приручить их и как-нибудь использовать.
Но Грэйсон практически не рассчитывал на это. Будет вполне достаточно, сказал он себе, чтобы эта раса была безопасна. Теперь единственно важной становилась быстрота, с какой можно добывать в шахте металл и перевозить добычу на корабль.
Но он все равно почувствовал беспокойство, когда подслушал разговор двух парней.
— Только не говори, что ты промахнулся по нему, Ферланд, — сказал один из них. — Я же знаю, что из своей винтовки ты можешь попасть в цель хоть с расстояния в десять миль.
— В принципе, могу, — ответил Ферланд. — Но я не привык к здешней атмосфере. К тому же, мой дальномер барахлит: то ли я обо что-то ударил его, то ли что еще…
Затем они заметили Грэйсона, замолчали и поздоровались с ним. По кому промахнулся этот человек? — подумал про себя Грэйсон. Конечно, по животному. Но по какому животному? По одному из А-расы?
Дисциплина на корабле была и без того разболтана, так что не стоило давать им понять, что он услышал их разговор. Грэйсон прошел мимо, отметив, что когда он оказался вне пределов слышимости, парочка продолжила разговор полушепотом.
Этот случай его насторожил, и на следующий день Грэйсон сам пошел с охотничьей группой. Животные уже получили первый урок и не спешили показываться. Одному из группы пришлось выгонять их из укрытий сильным ультразвуковым лучом, бьющим во всех направлениях, но тогда они бежали так быстро, что их трудно было убить. Пока их брали на прицел, они успевали изменить окраску и отыскать следующее укрытие. И приходилось начинать все снова и снова.
Примерно через час Грэйсон, наконец, получил шанс выстрелить самому. Тогда он, наконец, отыгрался на маленьком ящерицеподобном зверьке всего лишь в фут высотой, который мирно замер в тридцати футах от норы, словно не чувствовал раздражающий ультразвуковой луч, и с интересом поглядывал на людей.
Выстрел Грэйсона получился более мощным, чем он хотел использовать для такого маленького животного. Он попал ящерице в середину головы и сбил ее с ног. На мгновение Грэйсон испугался, что зверушку разорвало на куски.
Но этого не случилось. Грэйсон с изумлением глядел, как животное поднялось, совершенно невредимое, и медленно направилось в сторону норы.
— Вы не попали ему в голову, капитан, — встревоженно рассмеялся один из мужчин. — Вы только слегка задели его.
— Я попал ему точно в голову, — настаивал Грэйсон.
— А кроме того, — добавил другой его спутник, — такой мощный выстрел даже по касательной должен был убить его.
— Наверняка, — согласился Грэйсон. — А кто-нибудь вообще убил здесь хоть одного из таких зверьков?
— Я вчера стрелял в одного, капитан, но промахнулся.
Это был Ферланд.
— Вы уверены, что промахнулись? — резко спросил Грэйсон.
— Вот теперь не уверен, капитан. Но я так думал.
— Прентисс, — сказал Грэйсон, — выгоните этого зверька из норы ультразвуковым лучом. Я хочу еще раз посмотреть на него.
Ультразвуковой луч повысили до полной мощности, но никто не выскочил из норы.
Лоб Грэйсона стал влажным.
— Бросьте туда гранату, — велел он. — Уж тогда-то он вылетит оттуда, в крайнем случае, по частям.
Все отошли, и Ферланд бросил в нору гранату. Ему нравилось бросать гранаты. Фонтаны земли поднялись во всех направлениях и вскрыли нору на целую дюжину футов. И в глубине вскрытой полости они увидели ящерицу, взирающую на них. Зверушка казалась раздраженной нарушением своей частной жизни, но не особенно расстроенной. Грэйсон стал рассматривать ее с близкого расстояния. Зверек помог ему, встав на задние лапки словно для того, чтобы его можно было получше разглядеть.
Выдающаяся челюсть, покатый лоб. Зверушка немного походила на искаженный облик представителя А-расы.