Торадор разузнал, где найти поставщиков наркотика, минуя осложнения в виде посредников и перекупщиков, чтобы напрямую вести торг с татуированными разбойниками, известными как Братья Ветра. Они царили на перекрёстках, тогда как мастера их ордена правили городом из раззолоченных особняков и укреплённых башен. Пока Султан лежал в нескончаемом оцепенении в глубине своего пышного дворца, Братья Ветра захватили его город, правя силой кулаков, изогнутых кинжалов и, по-видимому, неограниченными запасами Дыхания Дракона.
Торадор встретился с Братом Ветра по имени Ахмоз, черноглазым юнцом, который нёс на обнажённой жирной груди изображение извивающегося двенадцатицветного дракона, заклеймившее его плоть. Клинок приобретал своё беспамятство исключительно у Ахмоза, встречаясь с ним одну ночь в неделю в Переулке Вздохов. — Говорят, что Дыхание Дракона настолько мощно, что может вызвать видения даже у мертвеца, — поведал ему Ахмоз с елейной улыбкой. Торадор ничего не ответил на это, лишь заплатил за порцию и сбежал назад, в свою комнату, чтобы накуриться и уснуть. Он не стремился обманываться видениями; он искал лишь забвения. И он находил его по ночам, после нескольких крепких затяжек сладковатыми испарениями.
На тринадцатой встрече с Ахмозом Торадор увидел детей.
Его голову ломило от жажды поцелуя Дыхания Дракона, вина корчилась в утробе разъярённой змеёй и он вдруг осознал, что до сих пор не видел никого из городских детей. Ахмоз и шестеро его свирепых Братьев тащили по переулку несколько маленьких фигурок, не обращая внимания на их приглушённые крики. Пока Торадор наблюдал от входа в переулок, они открыли створки клетки на колёсах — транспорта, обычно используемого для доставки осуждённых на виселицу. Они бесцеремонно побросали детей в клетку, пополнив скопление испуганных и заплаканных лиц, глазеющих из-за железной решётки. С другого конца в фургон была запряжена чёрная лошадь и один из Братьев сел на место возницы.
— Это всё? — спросил погонщик, оглянувшись назад, на своих сотоварищей.
— Нет, — ответил Ахмоз. — Ещё один — жди!
Потребность Торадора погнала его вперёд и Ахмоз заметил, что приближается любимый клиент.
— Ты вернулся, мой друг! — сказал Ахмоз, как будто ни клетки, ни её малолетних узников не существовало. — У меня как раз есть то, что тебе требуется.
Торадор смотрел в расширенные, полные слёз глаза дюжины оборвышей и сквозь туман в его голове поднимались вопросы. Заморгав, он поскрёб свою спутанную бороду. Ахмоз улыбнулся и протянул маленький кисет из свежевыделанной кожи. Торадор знал, что там содержалось, и жаждал схватить его и убежать отсюда прочь, забыться и забыть эти жалкие личики. Они напоминали ему слишком многое из того, что мешало уснуть и что он стремился забыть.
Он вручил Ахмозу мешочек серебряных монет и забрал смолистый кусочек Драконьего Дыхания. Один из детей вскрикнул, но кто-то ударил по клетке, заставив их молчать.
Шаркающий звук заставил Торадора оглянуться. Ещё один Брат приближался к переулку, ухватив за волосы маленькую смуглокожую девочку в лохмотьях. Она торопливо перебирала тощими ножками, стараясь не отстать от широкой поступи своего надзирателя, чтобы её не поволокли. Этот человек ухмыльнулся Ахмозу, который открыл створку клетки. Торадор повернулся, собираясь уйти, но девочка встретилась с ним глазами. Её взгляд был хорошо знаком — полон неприкрытого ужаса, смешанного с убийственной смелостью.
Затем Торадор увидел то, что надеялся никогда больше не видеть. Её круглое лицо, уставилось на него, без тела, наколотое на железный шип, рот раскрыт, кожа посинела, кровь стекает вниз по древку, мешаясь с застывшей грязью. Позади детской головы скалится пламя. Сотни таких же тянулись вдоль околицы пылающей деревни. Неизменные жертвы войны. Но на сей раз что-то новое: головы пели ему… тихий странный напев на неизвестном языке, красота которого поразила его прямо в сердце.
Прежде чем он осознал, что делает, в руке уже возник меч и его остриё погрузилось в обнажённую грудь Ахмоза. Выплеснувшийся багрянец залил цветастого дракона. Братья в переулке, все семеро, как один, кинулись на него с ужасными проклятьями. Маленькая девочка вскрикнула и забилась под фургон-клетку, где кровь Ахмоза растекалась по плитам мостовой. Торадор высвободил из-под плаща левую руку и его клинок забрал жизни ещё двоих, прежде чем оставшиеся опознали его оружие.
— Шарок! — выкрикнул один из них, пригнувшись, чтобы ткнуть Торадора в пах длинным ножом. Мелькнула серебристая дуга и его голова рассталась с шеей.
Торадор атаковал, его клинок опустился и один из Братьев отшатнулся назад без руки. Кинжал резанул бок Торадора, укус боли пробудил чувства и он вбил свой меч в брюхо тому, кто его ранил.
Оставшиеся трое Братьев отпрянули от него, поняв, что шакалы наткнулись на тигра. Прежде чем им удалось сбежать, клинок Торадора вскрыл ещё одну глотку. Две задыхающихся фигуры удрали, в то время как их собратья умирали у его ног.
Торадор дрожал, пытаясь отдышаться. Он полностью утратил чувство времени, пока растекающиеся красные лужи не достигли подошв его сапог.
— У тебя кровь идёт, — произнёс тихий голосок. Девочка выползла из-под клетки. Торадор зажал рукой неглубокую рану на боку. На неверных ногах он подошёл к фургону, сбил замок и распахнул створку. Дети без слов хлынули наружу, исчезая в ночи. Он повернулся оглядеть побоище, которое сам и учинил: шесть мертвецов, вместе с Ахмозом. Братья Ветра, правители города. Он начисто вытер меч, использовав свой сброшенный плащ, убрал клинок в ножны и снял с пояса Ахмоза ещё три кисета с Дыханием Дракона — все запасы посредника.
Когда он собрался уйти, то увидел, что маленькая девочка осталась.
— Беги домой, — посоветовал он. Она смотрела ему вслед, когда он выходил на пустую улицу. Он возвращался в снятую комнату кружным путём, избегая любых закоулков, где собирались Братья Ветра. Девочка следовала за ним по пятам. Торадор пытался прогонять её, даже дал серебряную монетку, но всё это было бесполезно. Она ничего не говорила, лишь улыбалась ему так, как не улыбался никто за долгие годы.
Когда он добрался до чёрного хода в ту паршивую хибару, где проживал, то попытался в последний раз отослать её прочь. — Разве у тебя нет дома, чтобы вернуться туда? — спросил он, склонившись до уровня её глаз.
— Спасибо, — ответила она. — Я сирота.
Торадор вздохнул и оглядел улицу, высматривая любое движение. В этот час большая часть города лежала в наркотическом беспамятстве, но всегда мог найтись ночной бродяга, вроде него самого.
— Куда они везли вас? — спросил он.
— В горы, — ответила она.
— Знаешь, для чего?
— Дракон, — шепнула она.
Он впустил её, спрятав в своей комнате и принёс с общей кухни миску горячего супа. Пока она ела, он развернул четыре чёрных комочка Дыхания Дракона и выстроил их в линию на краю шаткого прикроватного столика. Он жаждал набить свою трубку, вдохнуть сладковатый дым, который освободит его, но этому придётся немного подождать. Он обмотал талию чистой повязкой, хотя голова ныла болезненнее, чем эта ножевая рана.
Девочку звали Илаа, её родители два года назад погибли от чумы и она осталась на улице. Тогда ей было шесть лет. Она выжила, копаясь в отбросах и воруя пищу у шаек других обездоленных детей, всегда прячась от Братьев Ветра, которые раз в месяц приходили их вылавливать по сточным канавам, замусоренным переулкам и разрушенным домам, где скапливалось это племя бродяжек.
Она объяснила, что Братья собирали детей в каждое полнолуние и отвозили их в горы. Лишь отпрыскам богачей ничего не угрожало в Эмеран Тахе, поскольку их не меняли на комочек Дыхания Дракона. Обычно хватало беспризорников, вроде Илаа, чтобы набрать нужное количество. Если же нет, отчаявшихся родителей было нетрудно найти.
— Почему они забирают детей в горы? — спросил Торадор.
Она допила молоко из деревянной чашки, дохлебала остатки супа и ткнула грязным пальцем в чёрные комочки на столе Торадора.
— Не понимаю, — сказал он.
— Дыхание Дракона, — пояснила она. — Знаешь, откуда его берут?
Он покачал головой.
— Они скармливают нас дракону, — сказала она. — Ради этого.
Торадор в замешательстве уставился в узкое окно, наблюдая, как свет полной луны играет на усыпанных самоцветами куполах далёкого дворца Султана. — Значит это всегда так получали? — спросил он.
— Пока не пришёл ты, — сказала она, улыбнувшись. Она свернулась клубочком на его кровати и провалилась в сон.
Торадор долго сидел у открытого окна, разглядывая чёрные кусочки на столе.
— Отныне никакого беспамятства, — сообщил он луне.
Утром он оставил девочку в комнате, с пищей и мешочком серебра. Он отправился на улицы, захватив с собой четыре чёрных бремени, завёрнутых в полотенце. Отыскать нужные сведения не заняло много времени, ибо на руках у него имелось немереное богатство в самых дорогих городских ценностях. За то, что он предлагал, можно было купить всё, что угодно. К полудню он избавился от Дыхания Дракона и в точности узнал то, что ему требовалось узнать.
Верховного повелителя Братьев Ветра звали Дивусом Крэгом. Он обитал в особняке неподалёку от врат самого Султана. Караул городской стражи бдительно охранял этот квартал, но они не доставили Торадору забот, когда он сразу же сдался на милость лорда Крэга. Когда стражники услышали, что он сознаётся в убийстве Братьев, они забрали у него клинок и препроводили его, подгоняя копьями, к самому лорду.
Дивус Крэг восседал на троноподобном стуле с золочёными подушками, окружённый пустоглазыми лицами своего немалого гарема. Султан в миниатюре, он был увешан драгоценностями и носил тюрбан, украшенный одним-единственным изумрудом величиной с кулак. Его трон окружали три татуированных лейтенанта братства, с обнажёнными кинжалами, готовые воздать обвиняемому по заслугам.
— Так значит, вот человек, который убил шестерых наших Братьев, — произнёс Крэг, приглядываясь к потрёпанному Клинку. — Почему ты так легко мне сдался? Должно быть правда, что рыцари Шарока не боятся смерти, раз ты пришёл встретиться с ней в моём доме.