Коленно-локтевая поза всегда действует на мужчин безотказна, это поза подчинения самки в животном мире, из которого мы все произошли. Запустив руки под матрас, я нащупал свое оружие, чувствуя сзади шорохи: опустив светильник на пол, охранник торопливо снимал рубашку. «Рано, еще рано, жди», — командовал я себе, судорожно сжимая рукоять штыря, на который был намотан мой лифчик, чтобы улучшить хват. Повернув голову вбок и оглянувшись назад, я встретился глазами с мужчиной:
— Я готова, мой господин.
— Сейчас, я иду.
Шумно дыша, охранник рванул ремень, застежка, не выдержав такого грубого обращения, отлетела и жалобно зазвенела по полу. Расстегнув ширинку, мужчина начал снимать штаны, вот уже поднимает правую ногу, вытаскивая ее из брюк…
«Сейчас»! Пружинисто вскочив, я в два шага покрываю расстояние между нами: услышав движение, охранник поднимает глаза в тот самый момент, когда еще на ходу, размахнувшись снизу вверх, я с силой вгоняю ему штырь в живот под левое подреберье. Застыв на минуту, смотрю в округлившиеся от удивления глаза. Чувствую теплую кровь, которая льется на руки и, доходя до локтя, каплями падает на пол. Вижу, как открывается рот, готовый крикнуть. Оставив штырь в животе, обеими липкими от крови руками зажимаю ему губы. Он теряет равновесие и заваливается на пол на правый бок, увлекая меня за собой. Его тело конвульсивно содрогается, кровь пачкает мой оголенный живот, я чувствую ее тепло в промежности. Да сколько у него крови, двадцать литров? Правой рукой он скребет по полу, пытаясь дотянуться до кобуры с пистолетом, отлетевшей при падении, левой хватает меня за горло. «Да когда же ты умрешь, тварь»? — не отрываю руки от его рта, боясь крика. Его рука, держащая меня за горло, начинает слабеть и через минуту бессильно падает. Через мои руки, закрывающие ему рот, пузырится кровавая пена, несколько раз он вдыхает сипло и надсадно, по его телу прокатывается мелкая дрожь и наконец он затихает, зрачок его левого глаза расширяется.
Убедившись, что он мертв, я тяжело скатываюсь с него и попадаю в лужу крови. «Да, блядь, это же, практически, ведро!». В свете светильника кровь, разлившаяся по полу, кажется черной. В это время мои насильники обычно уходили, получив все, что хотели. Этот пришел значительно позже их, приблизительно одиннадцать часов на дворе, говорю я себе. В двенадцать все шумы и движение стихало, значит, у меня примерно час, если никому из охранников не придет в голову проведать шефа в моей каморке. Обыскиваю брюки в поисках ключа от наручников — пусто. В самый последний момент смотрю в нагрудной карман рубашки, здесь они, миленькие. Отстегнув наручники, растираю руки, наношу на них целебную мазь.
Вытащив пистолет из кобуры, проверяю обойму, семнадцать патронов калибра 9мм PARA. Запасных обойм нет, да и зачем они охраннику, сторожащему дворец. Я весь в крови, на животе, на ногах, на спине, даже на лице и в волосах. Невольно обращаю взгляд на убитого: силен, ничего не скажешь. Умудрился прожить не меньше пяти минут, получив двадцать сантиметров железного прута в селезенку, а прут толщиной больше моих пальцев. Рубашкой охранника наскоро оттираю лицо и тело — только размазал все, словно боевая индейская раскраска. Надел свою спортивную форму, кроссовки. Все влажное, воняет, но я и сам не хуже воняю в данный момент.
Я вытащил штырь. Пригодится, если потеряю пистолет или закончатся патроны. Осторожно открыв замок, приоткрываю дверь: в зоне видимости никого, только фонари отбрасывают тени вдалеке. Рано, еще слышны голоса на переднем дворе, я же не камикадзе идти напролом. Несколько раз мне чудились шаги в направлении своей каморки, и я вскидывал пистолет, держа дверь на прицеле. Слуховые галлюцинации. Обострившийся до невозможности слух слышал все, как мне казалось: мышь полевку, пробежавшую по траве, бесшумное скольжение змеи, выползшей на ночную охоту. Наконец все стихло, установилась тишина, прерываемая редким фырканьем лошадей в конюшне. Выключив светильник, я выскользнул в дверь. Встреться мне человек в этот момент, точно принял бы за вампира с моим измазанным лицом. Осторожно двигаюсь в направление ворот и переднего двора, держась в тени.
Уже обходя дворец, я заметил приоткрытую дверь, через которую меня вводили в прошлый раз. Сумасшедшая мысль закралась в голову: оторвать яйца Зияду. Секунду поколебавшись, я продолжил путь, риск слишком велик. К тому же охранник у двери в его комнату был профессионалом, в отличие от дилетантов, насиловавших меня. Вспомнив о них, я заскрежетал зубами. Вот кого точно не пощажу, если встречу, даже не сумели дать девушке удовольствие! Что-что, а с черным юмором у меня и прежде все было в порядке.
Обойдя дворец, переходя от пальмы к пальме, я благополучно добрался до ворот, где понял, что судьбой мне приготовлено очередное препятствие. Домик охраны был довольно большой, ворота примыкали к нему вплотную. Речи о том, чтобы перелезть через забор, просто не было. Забор Абдель-Азизовского дома был просто палисадником в сравнении с этим. Два окна в домике освещены. Подкравшись, я осторожно заглянул: пятеро, трое из которых отдыхают, двое рубятся в нарды. Мне показалось, что послышался посторонний звук с улицы, но прислушавшись, я ничего больше не услышал.
Осторожно оттянув затвор, я убедился, что патрон в патроннике. Приходилось пару раз в жизни бывать в тире, но глок в руках держал впервые. Сердце гулко стучало, мне оставалось открыть дверь и перестрелять всех пятерых, если успею. И хотя трое из них были моими насильниками, я колебался. Это только говорят, что трудно убить первого, потом все легче. Я легко убил первого, меня даже не вырвало, хотя я измазался его кровью с ног до головы. Снова послышался тихий звук с улицы, словно кто-то тронул ветки. «Наверное, зверь», — решил я и, глубоко вздохнув, заскочил в комнату, держа всех на прицеле.
Ошеломление на мужчин, когда в комнату ворвалась вооружённая пистолетом женщина, я буду помнить до конца своей жизни. Сигарета выпала изо рта игрока, сидевшего лицом ко мне и, упав на столешницу, продолжила тлеть. Сидевший спиной застыл, полуобернувшись, в глазах плескался ужас. Трое отдыхавших на кровати приподнялись и остановили движение, увидев дуло пистолета. Я не знал, что делать дальше, застать их врасплох — застал, но убивать было тяжело, тем более что ни у одного из них я пока не увидел оружия. Прошло минуты две в молчании, дальше так стоять показалось бессмысленным.
— Мне нужна машина с полным баком. Потом вы свяжете друг друга, а последнего свяжу я и заберу как заложника, и тогда никто не умрет, — выдал я первое, что пришло мне в голову.
Но охранник, сидевший лицом ко мне, решил иначе: из-под стола взметнулась вверх его рука, я дважды нажал на курок, увидев пистолет. Вся комната пришла в движение, сидевший опрокинулся на спину и сбил меня с ног этим трюком. Падая, я успел трижды выстрелить, брызги крови, разлетевшиеся по комнате, дали понять, что не в молоко. Я уже поднимался с четверенек, когда нарды, брошенные в меня, плашмя стукнули по голове, на секунду выбив меня из игры.
— Суки! — прорычал я. — А я ведь хотел оставить вас в живых!
Четвертого противника пуля встретила в упор, он остановился и, удивленно уставившись на пятно крови на груди, завалился назад. «Где пятый»? Я боялся, что он успел выскочить во двор, однако пятый оказался трусом. Забившись под кровать, он скулил, свернувшись калачиком и обнимая ноги. За шкирку я с трудом вытащил безвольное тело: это был насильник, которого я увидел, придя в себя. «Дефлоратор», — мысленно окрестил я его, рассматривая этот мешок говна, от которого пахло страхом и говном. Мокрые следы на брюках говорили, что он обмочился. «И вот это ничтожество сделало меня женщиной»? — горько подумал я, выпуская ему в область паха пулю за пулей, пока затворная рама пистолета не застыла в задержке, по причине отсутствия патронов.
Мне в тот вечер повезло, это я узнал много позже. Часть охранников сопровождала принца в поездке, а оставшиеся положили на свою работу и в итоге работа положила на них…
Глава 16Сдавайтесь, вы окружены
Когда пистолет прекратил стрелять, я по инерции все еще нажимал на курок, но стопорнувшая рама сигнализировала об отсутствии патронов. Но и стрелять больше было не в кого. Я подобрал пистолет охранника, пытавшегося выстрелить в меня: идиот с травматическим пистолетом своим нелепым героизмом облек и себя, и своих товарищей на смерть. Теперь, когда адреналин схлынул, меня стала бить дрожь. Шесть трупов за час! Я рискую побить все рекорды, если доживу до утра.
Надо убираться отсюда. Выстрелы не могли не услышать во дворце, да и в соседних особняках богатых людей есть охрана. Меня охватила странная апатия, время замедлилось, как будто со стороны я видел везде кровь и трупы людей. Понимая, что теряю драгоценное время, я, как зачарованный, смотрел на побоище, понимая, что это не я, не Александр натворил, это кто-то другой. Да кто была эта девушка, так хладнокровно убивающая людей, не испытывающая угрызений совести, с невероятной реакцией и ускоренной регенерацией? Впервые за все это время подумалось, не стал ли я жертвой эксперимента, ведь не могла описанная колонна сменить мне пол, чтобы не смел больше мочиться ни на что выше земли.
Вой полицейской сирены пропорол тишину и становился громче. Сомнений нет, едут целенаправленно, на выстрелы, едут сюда. Домик охраны был устроен так, что одна дверь вела во двор, вторая — на улицу. Вот и закончилась моя эпопея, а странное спокойствие, овладевшее мной, не отпускало. Не могу я больше бежать и спасать свою жизнь, как бы ни старался, не могу разорвать этой круг. Каждая попытка освобождения лишь глубже засасывает.
Разглядывая травматический пистолет, я вспомнил фильм с Дугласом, где доведенный до отчаяния главный герой в финале стреляет из водяного пистолета, вынуждая полицейского открыть огонь на поражение.
Вой сирены стал невыносимо громким, раздался визг резкого торможения у ворот дворца. Мой выход! Открываю вторую дверь и шагаю на освещенную площадке перед домом: в пяти метрах полицейская машина. Два полицейских, увидев оружие в моей опущенной руке, прячутся за дверьми, громко требуя бросить пистолет. Я стою, все пространство вокруг меня — мое, я слышу, как щелкают затворы, ощущаю испуганное дыхание полицейских, продолжающих орать о сдаче в плен.