«Нами, вы слышали о Шин Джун Хёне?» – спросил Питер, забирая наши сумки с покупками.
«Шин Джон Хён? Откуда ты знаешь о Шин Джун Хёне?» – недоверчиво спросила Нами. Питер объяснил, что Джон рассказал нам о нем в баре Gopchang Jeongol.
«Твоя мама и я, мы обожаем Pearl Sisters. Это Шин Джун Хён! „Кофе ханджан“[146]!».
Нами нашла и включила в телефоне видео этого трека на YouTube. Обложка альбома была ярко-желтой, а на ней две сестры позировали в одинаковых зеленых мини-платьях в горошек. Шин Джун Хён написал эту песню в конце 60-х для сестринского дуэта Pearl Sisters. «Это была наша любимая песня в детстве», – объяснила Нами. Когда они были детьми, тетя и моя мама исполняли ее на вечеринках у моего дедушки. Девочки надевали одинаковые наряды и, поскольку у них не было модных сапожек, то они импровизировали в резиновых галошах.
В наш последний день в Сеуле Имо Бу отвез всех в Инчхон на ужин у моря. Нами сунула аджумме десять тысяч вон и заказала домашнюю лапшу с морепродуктами в пикантном бульоне, полном морских гребешков, двухстворчатых моллюсков и мидий. Тарелка свежей хе, светло-розового и белого цвета, нарезанной одинаковыми ломтиками, которую можно есть с домашним самдяном (острой пастой), маринованным чесноком, красным салатом и листьями кунжута. Крепкие соленые морские ушки, похожие на маленькие нарезанные грибы в красивых голографических панцирях. Живые ложечные черви, напоминающие сдутые, извивающиеся пенисы.
«Это еда для выносливости! – сказал Имо Бу. – Хорошо для мужчины – сила!»
«А что это?» – спросил Питер, готовый к любым экспериментам. Он держал между палочками для еды кусочек вареного картофеля, смешанного с кукурузой и майонезом.
«Это картофельный салат», – рассмеялась я.
После того как мы покончили с нашим пиршеством, Питер и Имо Бу нырнули в магазин по соседству и вышли оттуда с фейерверками, которые тут же запустили на пляже. Мы с Нами наблюдали из ресторана, как ветер трепал их куртки. Последние пару недель было ужасно холодно, даже несмотря на то что я была завернута в купленный длинный пуховик, который легко мог сойти за спальный мешок.
Имо Бу и Питер дожгли остаток фейерверков и вернулись с мокрыми красными лицами, чтобы выпить последний бокал пива, прежде чем отправиться домой. Солнце опустилось над Желтым морем. Серое небо расцветилось желто-оранжевой полосой, она становилась все тоньше, а затем вообще исчезла.
«Я думаю, халмони, Ынми и твоя мама очень счастливы», – сказала Нами. Она перевернула амулет в форме сердца на ожерелье, которое я ей подарила, так, чтобы оно было обращено вперед. «Они все вместе на небесах, играют в хватху и пьют соджу, счастливы, что мы здесь вместе».
Мы свернули на Мапо-Гу, обратно к нашей квартире. Имо Бу начал вспоминать былые дни, когда был студентом Университета Хоник, расположенного неподалеку. Он хотел стать архитектором, но, будучи старшим сыном, был обязан продолжить практику отца. С тех пор район сильно изменился: его улицы теперь наводнили магазины косметики и бутики одежды, тележки с едой, предлагающие рыбные котлеты и токпокки (острые рисовые клецки), сладкие корн-доги и жареные креветки. Уличные музыканты с портативными усилителями пели на оживленных улицах, заполненных молодыми артистами, студентами и туристами.
Под влиянием момента Имо Бу предложил закончить вечер караоке. Он свернул в переулок, над которым светилась надпись «норэбан». Внутри вращался диско-шар, квадратики света кружились по тускло освещенной пурпурной комнате.
Нами пролистала опции на сенсорном экране и нашла «Кофе ханджан». Песня открывалась медленным, протяжным звуком тарелок, постепенно вступала и набирала силу гитара. А когда наконец прозвучала главная тема, я была готова поклясться, что слышала эту песню раньше. Возможно, ее пели в норэбанах, куда мы ходили в детстве. Текст медленно исчезал на экране, когда длинное инструментальное вступление подошло к концу. Нами передала мне второй беспроводной микрофон. Она взяла меня за руку и потянула к экрану, затем встала лицом ко мне, и начала петь. Я раскачивалась вместе с ней взад и вперед, косясь на экран в попытке озвучить гласные и уследить за мелодией, той, что я искала глубоко в своей памяти, воспоминание, которого там, возможно, не было или оно принадлежало моей матери, а я таинственным образом получила к нему доступ. Я чувствовала, что Нами ищет нечто во мне, то, что я искала в ней всю прошлую неделю. Не совсем моя мать и не совсем ее сестра, мы существовали в тот момент друг для друга как лучшая замена из всех возможных.
Питер и Имо Бу хлопали в такт тарелкам, при каждом ударе которых загорались разноцветные светодиоды. Я изо всех сил старалась подпевать. Я хотела сделать все, что от меня зависит, чтобы помочь ей воскресить воспоминания. Я гонялась за корейскими буквами, которые, казалось, появлялись и исчезали с головокружительной скоростью пинбола[147]. Я позволила словам песни вылетать из моего рта с небольшим опозданием, надеясь, что родной язык меня направит.
Благодарности
Прежде всего я должна поблагодарить Дэниела Тордея, жизненно важного наставника, которому, пока я училась в колледже, пришлось прочитать много действительно ужасных моих сочинений и тем не менее после всего этого сумевшего в меня поверить. Кажется, всем, что я знаю о писательстве, я обязана вашему преподаванию.
Спасибо Бреттни Блум, самому замечательному агенту и другу. Ты действительно изменила всю мою жизнь и привнесла в нее столько веселья.
Спасибо моему редактору Джордану Павлину, чьи талантливые советы и вдумчивая поддержка помогли довести эту книгу до конца.
Спасибо Робину Дессеру за то, что эта история вышла в издательстве Knopf. Ваша великая мудрость и проницательность превратили ее в гораздо лучшую книгу, чем у меня бы получилось самостоятельно.
Спасибо всем тем в издательстве, благодаря кому я почувствовала себя желанным гостем в доме с такими престижными жильцами. Я тронута вашей страстью и поддержкой.
Спасибо Майклу Эггеру и еженедельнику The New Yorker за потрясающую возможность, которая положила начало книге Crying in H Mart («Плач в корейском супермаркете»).
Спасибо Райану Мэттисону за неутомимую веру в то, что у меня все получится.
Спасибо Маангчи за то, что делитесь своими знаниями с миром. Вы – свет, направляющий столь многих людей в поисках связи и смысла. Я благодарна за ваше тепло и душевную щедрость.
Спасибо Адаму Шацу и Ноа Ю за ваше драгоценное время и ценные отзывы.
Спасибо Нами Имо за то, что Вы открыли мне свои объятия, даже несмотря на то, что Вашему сердцу, возможно, было бы легче закрыться. То, что за последние несколько лет мы стали гораздо ближе, явилось для нас обеих подарком, несмотря на то, что причина этого кроется в нашем общем горе. Для меня не осталось незамеченным то, как много Вы отдаете, и я всегда буду дорожить воспоминаниями, которыми Вы со мной делитесь. Это кровные узы.
Благодарю Имо Бу, Эстер и Сон Ёна, остатки моей корейской семьи. Спасибо Фрэн и Джо Брэдли, моей новой семье.
А больше всего я благодарна Питеру Брэдли, который в ходе написания этой книги пережил столько перепадов моего настроения, а также усмирял и терпел многочисленные приступы мании величия и крайнего отчаяния, сопровождавшие ее написание. Что за редкая привилегия иметь тебя в качестве первого читателя, редактора и самого идеального компаньона. Как же невероятно мне повезло женить тебя на себе! Я люблю в тебе все. Спасибо тебе.
Об авторе
Мишель Заунер наиболее известна как певица и гитаристка, создающая мечтательный, вдохновленный шугейзом инди-поп в группе под названием Japanese Breakfast. Она получила признание крупнейших музыкальных изданий по всему миру благодаря таким альбомам, как Psychopomp (2016) и Soft Sounds from Another Planet (2017).
День рождения
Китайский ресторан
Тольджанчхи[148] с мамой и папой
Лотте Ворлд (тематический парк в Сеуле)
Каннам (элитный район в Сеуле)
Мишель Заунер (предоставлено Барборой Мразковой)