— Очень смешно, каратель Винсент.
— Наверное, после незабываемой ночи любви со служителем Равновесия тебе нестерпимо хочется крепкого кофе? Кстати, как ты находишь поэзию Бродского? Я хотел спросить об этом ночью, но ты так крепко спала, что тебя не разбудила бы даже внезапно наступившая смена темных вех.
Я взяла одну из записных книжек и бегло просмотрела ее. Ничего интересного: наброски да редкие буквы.
— Будь любезен.
— Не переживай, ты все вспомнишь. Это побочное действие ландышевых капель, они затуманивают рассудок.
— То есть, мне все же есть, что вспоминать?
— Кто знает. Может, добрый служитель Равновесия послал тебе парочку незабываемых снов.
Винсент закрыл ноутбук, но подняться не успел — в дверях кухни появилась Эмили.
— Отличные новости: метель отступила, и мы идем гулять! — Она прошлась взад-вперед, подражая манекенщице на подиуме. — Как я выгляжу? Эти новые джинсы — просто отпад. Наконец-то нашла клеш! Уже опасалась, что по всем магазинам одни «дудочки».
— Выглядишь прекрасно, детка, — похвалил Винсент. — И боевая раскраска тоже ничего.
— Пап, это просто «стрелки», подкрученные ресницы, и немного теней, не драматизируй. Ну ладно, еще и алая помада. — Эмили наконец-то заметила меня. — Ой. Простите, я не хотела мешать… вы, наверное, разговариваете. О всяком личном. — Она улыбнулась. — А папин свитер… в смысле, темно-синий цвет вам к лицу.
— Не смущай даму, милая.
— Вот уж не думала, что твоих дам легко смутить.
Винсент встал, подошел к шкафу и достал две чашки.
— Нет-нет, пап, я кофе не буду, — покачала головой Эмили. — Мне пора. Дана будет с минуты на минуту.
— Дана?..
— Дана, а что такого? Она сказала, что мне нужно поработать над стилем, мы идем выбирать правильные вещи. — Она сложила ладони в молитвенном жесте и обратила к отцу такой жалостливый взгляд, что и кот из «Шрека» разрыдался бы. — Ведь я могу взять твою кредитку?
Винсент тяжело вздохнул и поставил передо мной чашку с кофе.
— Бумажник в барсетке. Поищи в кабинете, должна быть на столе.
— Спасибо, пап, ты лучший на свете! — Эмили подняла указательный палец, услышав звонок в дверь. — О! Это Дана! В кои-то веки пришла вовремя.
Я обхватила чашку, согревая руки. Винсент подошел к окну, приоткрыл ставни и выглянул на улицу.
— Весной нужно будет разбить сад, — сказал он задумчиво. — У меня будет красивый сад.
— Тебе не по душе ее визит, а, каратель Винсент?
Он закрыл окно и вернулся за стол.
— Знаешь, я могу солгать тебе, могу попытаться поверить в эту ложь, но себя не обману. Это печально, не так ли?
— А ведь ты сам когда-то говорил мне, что прошлое нужно оставлять в прошлом.
— А о том, что делать, когда оно возвращается, да еще и спрашивает, любишь ли ты до сих пор, я не рассказывал?
— Дана, постой-ка, туда нельзя! — услышали мы голос Эмили. — У папы гости…
— Кто там уже, — отозвалась недовольная Дана. — Толпа вакханок?
Эмили честно пыталась помешать гостье войти, но у нее ничего не вышло. Дана сделала несколько шагов в направлении стола и остановилась, с надменным видом изучая меня. Было непривычно видеть блистательную Еву Сержери в обычных джинсах и сиреневом полупальто. А вот Вавилонянка Дана как раз-таки нацепила один из любимых образов: делала вид, что она тут королева, при этом ревниво сверкая глазами.
— Привет, — поздоровалась я.
— Привет-привет. А дом у тебя большой, Винсент. Неудивительно, что ты решил собрать гарем Незнакомок.
— Мы деловые партнеры, Дана. — Он жестом предложил ей занять свободный стул. — Присаживайся. Будешь кофе?
Она уперла руки в бока.
— С каких это пор деловые партнеры сидят у тебя на кухне в такой час чуть ли не голышом? Ах, простите… они одеты в твой свитер! Новый способ ведения переговоров?
— Ну, раз кофе ты не хочешь, может, посмотришь дом?
— Неплохая мысль! — встрепенулась Эмили. — Я все покажу. У нас тут тихо и спокойно, — обратилась она к Дане. — Вот только этой ночью было как-то шумновато… — Она выдержала паузу и продолжила: — Ох уж эти кошки в мусорных баках, так кричат, так кричат.
Дана достала из кармана пальто тонкие перчатки. Вид у нее был такой, словно она готова убить всех присутствующих, а потом оживить и убить еще разок.
— Подожду на улице, — проронила она.
— Я уже иду! — Эмили взяла ее под руку и помахала нам на прощание. — Чао!
Винсент поболтал остатки кофе в чашке и с минуту молча изучал разбросанные по столу записные книжки.
— У меня есть к тебе просьба, — заговорил он.
— Перевернуть планету, но найти Аннет?
— Я хочу, чтобы ты узнала, где живет Кларисса Вольпе.
При звуке этого имени я встрепенулась.
— Но зачем?..
— Ты встречаешь меня впервые, и еще не поняла, что лучше не задавать лишних вопросов?
— Что ты знаешь о ней, каратель Винсент? Помимо того, чья она сестра, естественно.
— Кое-что.
Я рассеянно потрепала еще не успевшие высохнуть волосы. Неужели это и правда Ролан? Заказать темного эльфа — еще куда ни шло, попросить Анну покусать старшего карателя — тоже. Но отправиться сюда в одиночку, решив, что весь криминальный мир Треверберга упадет перед ним на колени?.. Это чересчур даже для него. Или он окончательно рехнулся, или… или просто заигрался, а каратель Винсент и доволен — он тоже настроен оторваться на полную катушку. Пусть развлекаются. Для меня важнее разгадать другую загадку: кто этот умник, заказавший Викинга? Хотя, может, это и к лучшему, если каратель Винсент сделает работу сам.
— Ты ее убьешь?
— У меня другие планы.
— Кажется, я знаю, кого вы ищете, каратель Винсент.
— Я в курсе. Но его имя мне ничем не помогло бы, адреса никто бы не сообщил. Мы знаем, что он в Треверберге. Остальное — дело времени. Адрес Клариссы мне нужен как можно быстрее.
Я закивала, перебирая в пальцах чашку.
— Так уж и быть, каратель Винсент. Вижу, охота серьезно увлекла тебя?
— Как много вопросов, Морана. Повторяю во второй — и в последний раз.
— Почему бы тебе, Великий, не проявить знаменитое восточное гостеприимство и не подлить даме еще кофе?
Глава третьяВинсент
30 декабря
Треверберг
— А я-то, наивный, думал, что эмпатов не существует. Это вроде как… экстрасенсы. Ты удивляешься, но находится разумное объяснение. Вот твой чай. Это ничего, что я заварил обычный красный? Травяной закончился… Давно не был в магазине.
Эдуард поставил передо мной чашку и сел напротив. Из больницы его выписали утром: пациент, вопреки всем законам медицины, чувствовал себя здоровым и успел порядком достать персонал, так что радость была обоюдной.
Мун-младший жил в одном из самых маленьких особняков старой половины, занимая нижний этаж (верхний принадлежал хозяйке дома). Все комнаты были оформлены в светлых тонах, отчего потолки казались выше, а окна — больше. Эдуард не принадлежал к любителям аккуратно сложенных вещей, но легкий беспорядок повсюду не выглядел отталкивающе, напротив, создавал ощущение уюта. Черный кот Граф разделял мое мнение: он развалился на смятом покрывале рядом с большой корзиной, в которой лежали книги, и пытался убедить нас в том, что спит. Это не мешало ему время от времени приоткрывать один глаз и наблюдать за птицами. Их у Эдуарда было превеликое множество, и жили он в подвешенных под потолком клетках. Умные птицы не торопились спускаться, а Графу его габариты не позволяли прыгать слишком высоко. Кот предавался мечтам и облизывался.
— Существуют и эмпаты, и экстрасенсы.
— Экстрасенсы? Врешь ты все. Что, они еще и мысли читают? И потусторонний мир видят?
— Они видят наш мир.
Эдуард зябко поежился. Я сделал глоток чая, взял телефон и в тысячный раз проверил, не пришло ли новых сообщений. Морана молчала. Это не казалось мне подозрительным, но я готов был передумать в любой момент.
— И что, эмпатов в мире много? — задал очередной вопрос Мун-младший, разворачивая золотистую обертку шоколадной конфеты.
— Таких, как ты, мало. Один на несколько тысяч.
— Это плохо или хорошо?
— Скорее, плохо. Но хорошо, если ты не будешь думать об этом слишком часто.
Эдуард отправил конфету в рот и запил ее чаем.
— А экстрасенсов?
— Они не экстрасенсы, просто окружающим удобнее так думать, это наиболее рациональное объяснение. У этих людей есть особый знак на спине, мы называем его печатью Лилит. Другие рождаются либо смертными, либо темными существами, а они иные. Живут на границе двух миров, видят происходящее по обе стороны одинаково хорошо, но не понимают, что происходит — зачастую думают, что это душевное расстройство. Хотя некоторые из них вырастают, учатся принимать свою темную сторону и используют «дар». Порой даже деньги умудряются на этом зарабатывать. У них много талантов — они располагают к себе, умеют убеждать, лечат прикосновением, читают мысли. Становятся врачами-диагностами или криминалистами, например. Любят сложные загадки, им нравится размышлять.
— Может, Говард Логан — тоже экстрасенс? — Я уже хотел ответить, но Эдуард меня опередил: он покачал головой и рассмеялся. — Говорю так, словно ты знаешь, кто это. Дэйв — его поклонник. — Он подмигнул мне. — Расскажи Кристиану, кто такой Говард Логан.
Сводный брат Эдуарда сидел в кресле у окна, читал роман Лавкрафта в мягком переплете, заботливо завернутый в обложку из тонкой бумаги и слушал музыку. Большие наушники полностью отгораживали юношу от окружающего мира — он отреагировал на вопрос Эдуарда не сразу.
— Говард крутой, — дал исчерпывающий ответ Дэйв, рассеянно потрепав длинные, ниже плеч, светлые волосы.
— Не сомневаюсь, — кивнул я.
— Дэвид мечтает попасть в команду Говарда, — пояснил Эдуард. — Он сейчас учится на криминалиста. Будет специалистом по маньякам. Да, Дэйв?
— Второй курс, — с достоинством кивнул молодой человек, снова надел наушники и сосредоточился на чтении.