Генерал распорядился, чтобы его люди оставались на месте – сейчас он вышлет к ним оперативную группу, а чуть позже приедет сам. Две машины с экспертами и специалистами помчались с включенными мигалками по улицам Москвы. Генерал Потапчук выехал следом.
Когда он оказался в квартире Домбровского, там уже вовсю велась работа. А через два часа генерал знал, что Иосиф Михайлович Домбровский убит из того же пистолета, что и Лев Иванович Самсонов.
«Значит, все это звенья одной цепи. Остается выяснить, где ее начало и конец».
Дел у Потапчука было и без того, как говорят, выше крыши. Но стоило отложить даже самое спешное и необходимое, лишь бы найти убийцу Иосифа Домбровского. Люди генерала Потапчука занимались оперативными поисками, а он, вернувшись в кабинет, уселся за компьютер и стал рыться в архивах, пытаясь проследить путь партии фальшивых денег с того самого момента, когда он потерял их из вида.
И ему, как ни сложно это было сделать, какими засекреченными ни являлись документы, удалось найти одну бумагу – акт за подписью полковника Разумовского о том, что партия денег уничтожена, измельчена в специальной машине и затем сожжена за городом. Кроме подписи полковника Разумовского на бумаге стояли еще две подписи: подпись управляющего делами Совмина, который давным-давно, в разгар перестройки, покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна своей квартиры, и некоего майора КГБ по Фамилии Медведев.
Генерал Потапчук принялся выяснять, что это за майор Медведев, и через час компьютер выдал информацию, тоже засекреченную, что Медведев – фамилия вымышленная, что это оперативный псевдоним, под которым работал генерал Лев Самсонов.
– Черт подери! – воскликнул генерал Потапчук, глядя на зеленовато светящийся экран. – Будь вы все неладны!
Круг замыкался на мертвецах. Лишь один из персонажей запутанной истории существовал в реальном мире – Разумовский Петр Павлович. Потапчук знал Разумовского, знал неплохо. На его взгляд, генерал Разумовский был честным и порядочным офицером, даже слишком порядочным. А вес, что слишком, обычно вызывает некоторые сомнения.
«Не исключено, ему что-либо известно, и он сам как-то задействован в цепочке этих смертей, и не исключено, и ему сейчас угрожает опасность, а он о ней не догадывается».
Но тем не менее что-то надо было предпринимать.
Ведь неспроста же сошлись воедино эти смерти.
"Посоветуюсь с директором ФСБ, передам ему информацию, которой владею, пусть сам решает. За подписью директора ФСБ мне дадут на руки любое дело, и тогда я смогу вести работу. Тем более, на завтра мне назначен прием у директора.
Генерал Разумовский вошел в здание банка, естественно, через служебный вход, естественно, его встретили и провели в кабинет председателя совета директоров. Обстановка кабинета производила впечатление. Все говорило о том, что банк процветает, несмотря на кризисы, на выступления в периодике, будто бы банковское дело сейчас уже не приносит таких прибылей, как раньше.
Председатель, красивый мужчина, широкоплечий, в дорогом костюме, поднялся навстречу посетителю из-за стола, едва ли не распростер объятия.
– Здравствуйте, Петр Павлович. Что привело вас к нам? Всегда рады помочь органам. Присаживайтесь, пожалуйста. Кофе, напитки? Может быть, коньяк?
– Нет, чашечку кофе, Владислав Терентьевич.
Генерал и Владислав Терентьевич Богатырев устроились за низким столиком на изящных тонких ножках.
На нем появился кофейный сервиз, место которому явно было в музее.
– Хорош фарфор, – оценил Разумовский.
– Да, кузнецовский, – небрежно ответил банкир. – Так по какому вопросу, Петр Павлович?
– Я много слышал о вашем банке, вернее, мы много о нем слышали. Мы интересовались вашей деятельностью. Любопытные факты иногда попадались.
– Что вы говорите? – напрягся банкир.
– Но сейчас у меня к вам, Владислав Терентьевич, вот какой разговор…
– Да-да, я слушаю, – сказал банкир и взглядом дал понять своему помощнику, чтобы тот удалился. Именно о встрече с глазу на глаз просил генерал Разумовский.
– Я не хочу ходить долго вокруг да около. Если бы в ваш банк было привезено пятьдесят миллионов долларов…
– Пятьдесят миллионов? – переспросил с недоверием банкир.
– Да, пятьдесят миллионов наличными.
Богатырев отказывался поверить в услышанное и вновь переспросил:
– Пятьдесят миллионов наличными?
– Да, пятьдесят миллионов наличными, – спокойно повторил генерал Разумовский, Банкир не пытался скрыть растерянности.
– Я не понимаю, к чему вы ведете разговор, Петр Павлович.
– Мы хотели бы разместить у вас пятьдесят миллионов долларов наличными. А вы бы, Владислав Терентьевич, на эту сумму открыли счета за границей в тех банках, которые я вам укажу.
– Пятьдесят миллионов наличными… – как заведенный повторял банкир.
– Именно такая сумма, и именно в вашем банке, – еще раз подчеркнул свои намерения генерал Разумовский.
– Это очень большая сумма.
– Да немалая. Вы окажете нам этим большую услугу.
– Но мы коммерческий банк…
– Я знаю, какой вы банк, и в курсе ваших дел, не впервые вы проводите подобные операции, хоть масштабы были у вас поскромнее, – поднимая чашечку кофе за тонкую ручку, сказал генерал Разумовский.
– Когда прибудут деньги?
– В ближайшие дни, Владислав Терентьевич.
– А когда мы должны открыть счета?
– Сразу же по прибытии денег. Подробности я изложу позже.
– Петр Павлович, а что банк с этого будет иметь?
– Будет иметь наличные деньги.
– Это понятно.
– Это, естественно, выгодно. Но и кроме того, как и всякий банк, вы сможете получить процент со всей этой сделки. Для нас обязательно, чтобы деньги совершили круговорот через незасвсченные фирмы и только потом появились на счетах.
– Любопытное предложение. Очень любопытное, – Богатырев сделал глоток кофе.
– Еще какое любопытное. Мы же вам предлагаем, Владислав Терентьевич, не обналичить деньги, а принять нал Это, насколько я понимаю, дело куда менее хлопотное.
– Да. Нал – это всегда хорошо. А кто об этом будет знать, кроме вас? – почти шепотом спросил банкир.
– Вы будете знать, Владислав Терентьевич, я буду знать и мое начальство. Круг ограничен. Вы меня поняли?
– Да, – ответил Богатырев, ставя чашечку на блюдце.
– Ну что ж, Владислав Терентьевич, мне было очень приятно с вами встретиться, и я рад, что мы достигли взаимопонимания.
– О чем речь, Петр Павлович, всегда рады помочь нашим доблестным органам!
– Святое дело! Приятно, что для вас интересы государства превыше всего… – Разумовский и Богатырев пожали друг другу руки.
Когда Разумовский удалился, банкир буквально рухнул в кресло.
«Пятьдесят миллионов наличными! Откуда такие деньги у органов? Где они их берут? Не печатают же сами! Вот тебе и тощий бюджет, вот тебе и зарплата для шахтеров».
Упоминание о том, что он обязан несколько раз обернуть деньги, чтобы запутать следы, приводило банкира в трепет – можно будет под очень высокие проценты дать кредиты. Благо, желающих взять пока еще хватает. Но в принципе визит генерала банкира насторожил, и ему захотелось с кем-нибудь посоветоваться.
Дело, на первый взгляд, безопасное – все-таки под прикрытием ФСК, – но рискованное. А риск хоть и является неотъемлемой частью жизни финансиста, все-таки нежелателен. Но если Богатырев откажет генералу Разумовскому, то могут возникнуть неприятности.
Они начнутся с мелочей, как водится. Кто-то из сотрудников, а может быть, и он сам, не сможет выехать за границу, не сможет получить в нужный момент визу.
Начнут проверять документы… В общем, ФСК – тот же КГБ. Даже могут прихватить жену, когда она подвыпивши сядет за руль машины или станет шуметь в ночном клубе. Появятся гадкие статьи в газетах, разразится скандал, и тогда клиенты банка еще подумают, сотрудничать с ним или нет. Не поможет и реклама. Короче, неприятностей можно ожидать с любой стороны. Но если помочь ФСК, то в случае каких бы то ни было проблем всегда можно обратиться к генералу Разумовскому.
И тогда проблемы наверняка будут сняты, как уже случалось не однажды. Посему лучше сделать так, как просит генерал. Тогда и овцы будут целы, и волки сыты.
Так рассудил осторожный банкир.
Машину генерала Разумовского на одном из центральных перекрестков ждал мужчина. Он уже давно стоял на тротуаре под большим плакатом «Marlboro».
В руках у него был дипломат. Он время от времени оглядывался по сторонам, нервно дымил сигаретой, а затем, когда увидел машину генерала с тонированными стеклами, отшвырнул сигарету в сторону, набрал воздух, резко выдохнул, сунул в рот жевательную резинку, раздавил се зубами и принялся жевать так усиленно, будто хотел искрошить челюсти.
Машина остановилась прямо перед ним. Он открыл дверцу и забрался на заднее сиденье.
– Как прошла поездка, Петр Павлович? – спросил мужчина, поправляя тугой узел галстука под белым крахмальным воротничком сорочки.
– В порядке, Коптев, – коротко ответил Разумовский. – А для тебя у меня новое задание.
– Всегда готов, – майор Коптев вытащил из кармана плаща пачку сигарет.
– Хватит курить! – нахмурился генерал. – Не люблю я этого! О здоровье надо думать, майор. А ты смолишь и смолишь одну за другой.
– Волнуюсь, генерал.
– А что волноваться? Пока все идет как следует, – генерал взглядом поискал что-нибудь деревянное, чтобы постучать, но не нашел, и поплевал через левое плечо.
Потом тронул водителя за плечо:
– Заедь в переулок и погуляй минут десять.
Водитель выполнил указание. Разумовский и майор Коптев остались одни. Служебный автомобиль генерала Разумовского стоял в переулке, узком и тесном, въехав двумя колесами на тротуар.
– Хороший переулок, тихий, весь просматривается…
Удобно здесь разговаривать.
– Я слушаю, Петр Павлович.
– Где сейчас твои люди? Те, которые занимались стариками.