й, ленивой — необходимое условие для того, чтобы попасть в гости к Волку, но мало ли?..
Что ж, кто ищет — тот найдет, и мир вокруг в конце концов стал черно-белым и плоским, но уже не казался таким неизвестным и чуждым. Ощущение было, пожалуй, сродни тому, как если б он рассматривал старый фотоальбом в гостях у малознакомых людей — и неожиданно обнаружил там лица тех, кого когда-то довелось знать, с кем когда-то дрался бок о бок или просыпался рядом, тех, кто целился в тебя из окопов напротив или сидел с тобой в баре за одним столиком… Может, и для меня тут место зарезервировано? — подумал он без улыбки.
И Олег уже не удивился, когда, поднявшись с поваленного дерева, навстречу ему шагнул грузноватый человек в очках, облаченный в помятую пятнистую форму.
— Ждал? — Коротко спросил Олег вместо приветствия.
Волк кивнул:
— Ждал. В общем-то, это сейчас для меня единственное возможное действие — ждать, благо времени хватает.
— Ну что ж, дождался, — Олег присел рядышком на бревно с наполовину облезшей корой, достал сигареты. Молча закурили, Волк, выпустив струйку дыма, глянул на Олега поверх очков:
— Только не говори, что пришел за советом. Ты меня очень сильно разочаруешь.
— Мне до твоих разочарований… Хотя советов от кого-то из вашей компании мне и даром не нать, и за деньги не нать.
— Ну а чего ж тебе тогда надо? — с веселым изумлением осведомился Волк. — Неужто правды? Или, не дай бог, утешения?
— Ты утешишь, так мало не покажется, — хмыкнул Олег. — А вот насчет правды, пожалуй что, угадал.
— Правды? — Волк уже не улыбался. — Но какая ж тебе правда нужна? Моя тебя вряд ли устроит. Сдается мне, ты просто хочешь, чтобы я подтвердил некоторые твои соображения.
Олег вздохнул:
— Ты знаешь, я был бы рад, если б ты их опроверг. И, кстати, я о своих соображениях пока ни тебе, ни еще кому-то словом не обмолвился… И лучше не пытайся меня убедить, что ты телепат.
— А зачем мне телепатия? — вскинул брови Волк. — И без этого ясно: раз ты здесь, раз ты пожелал со мной говорить, значит, сделал для себя некие выводы. Ну, к примеру, гадаешь, не была ли вся эта история с Выбором только прикрытием, верно?
— Нет, все-таки ты мне снишься, — покачал головой Олег. — Знаешь ведь откуда-то, что я спросить хочу, а я знаю, что ты никуда не денешься, ответишь…
— Да элементарно все, — Волк глубоко затянулся, махнул рукой. — Основы стратегии тебе в Академии не вдолбили? Вдолбили, знаю. А значит, ты в курсе, что всякая операция имеет не одну, а несколько целей, и рано или поздно ты эти цели вычислишь.
— Значит, все-таки прикрытие… — медленно проговорил Олег. — Ширма. Пустышка. Бантик на веревочке, морковка перед носом. Типа, великая миссия… А цель в конечном — для меня — счете заставить всех поверить, что именно благодаря этой миссии некто Панин Олег, простой парень из народа, способен возглавить… что бы то ни было. Что ж, решпект и уважуха, сработали умело. Суки.
— Не так все просто, — теперь Волк смотрел куда-то мимо Олега. — В порядке аналогии… Вот представь, что мы бы тебя начали раскручивать… ну, скажем, в качестве оперного певца. Приложи мы хоть тонну усилий — думаешь, тебя бы не освистали на первых же нотах? А сейчас ты просто оказался на своем месте. На месте лидера. И скажу тебе, неплохо себя показал.
— Ага, это, стало быть, ты утешаешь. Ребята, я ведь не забыл, что по вашей же классификации я посредственность. За что и выбран.
— А так ли это плохо? — пожал плечами Волк, выпуская дым из ноздрей — ни дать ни взять, снулый дракон. — Быть посредственностью? Кроме всего прочего, это еще и возможность всерьез вырасти над собой — что ты и продемонстрировал.
— Вот только не надо, — поморщился Олег. — Вырос, не вырос — не мне, по счастью, судить, но вы вряд ли что-то такое предполагали. Вам нужна была именно посредственность, марионетка, украшенная пресловутой миссией, во главе движения. А Выбор — так, побочный продукт в лучшем случае. И ведь не поленились, не побоялись, Хранителей смоделировали…
— Твоя правда, — Волк поднялся, засунул руки в карманы. — Смоделировали, то есть заставили поверить в их реальность — и они появились в реальности. Насчет последствий — я понимаю, у тебя все причины быть недовольным, даже возненавидеть нас. Но и ты пойми, мы были вынуждены, мы собирались…
— Срал я на ваши мотивы, — устало перебил Олег. — И на ваши намерения тоже. Ясен перец, цели у вас бла-ародные были до «не могу»… Ну как же, вы же мир спасали, Управление от загнивания лечили… кровопусканием. Ну да, конечно, хунта долго не продержится — по тому, что я видел, эта штабная сволочь калибром жидковата. А мы, значит, их свалим, установим справедливую, но твердую власть без подковерных войнушек, полевые группы будут на нашей стороне — и светлые идеалы прогрессорства, или какие там у вас светлые идеалы, получат новую жизнь… Все-таки прав был Ляхов — вы, господа «стратеги», просто дешевая, молью траченная богема, да и я вместе с вами. Вот только в вашей пьесе я больше играть не намерен.
Волк неторопливо растер окурок о подошву ботинка, повернулся к Олегу, разглядывая его с неподдельным интересом:
— А что ты намерен?
Олег пожал плечами:
— Просто выйти из игры — не дождетесь… Крамнера вон, когда он тут побывал, от ваших игрищ затошнило, он и попытался выйти. В результате его вышли — ногами вперед. Ну а я — человек упертый, но скромный, а потому буду действовать согласно первоначальному плану. То бишь выбирать.
Волк, сняв очки, удивленно моргнул — а потом вдруг сел прямо на землю и расхохотался. Не насмешливо, не глумливо — просто весело ему стало:
— Нет, Панин, недооценили мы тебя, ох недооценили! Прав твой Ляхов — богема мы и есть… только ты-то, пожалуй, из этого состояния вырос. Молодец, без дураков, молодец, не зря Руди в тебя верил! — потом вдруг посерьезнел, снова нацепил очки, поднялся, отряхивая штаны. — Ну, мстить, полагаю, в твои планы не входит?
— Кабы входило, так я б вас поодиночке отлавливал, — Олег улыбнулся одними губами. — Вот как тебя сейчас.
— А что — хочется?
— Да не то слово, — вздохнул Олег. — Только я еще при этом о последствиях думаю — в отличие от. Ну, допустим, исполнил я тебя — и в вашем… картеле местечко освободилось, а природа пустоты не терпит, и вклинится туда очередной Леваллуа или еще какая подобная сволочь. Так что вот.
— Понятно, — протянул Волк, снова усаживаясь на бревно, отстегнул от пояса фляжку, протянул Олегу. Мелькнула было мысль гордо отказаться, но Олег ее отринул: во-первых, из всей компании «заговорщиков» только этот… человек?.. пытался ему хоть чем-то помочь, пусть и в своем интересе, и обижать его лишний раз не хотелось — и так наговорил тут черта с рогами… Во-вторых, он чувствовал, что выпить ему действительно не помешает: где-то внутри, глубоко запрятанный им даже от себя, ледяным червячком копошился страх — противный, гаденький, зудящий… Не какой-то конкретный, а так, вообще — страх, и все тут.
Коньяк, пусть и виртуальный, обжигал глотку так же, как в реале. Олег, пару раз глотнув от души, вернул фляжку Волку, снова полез за сигаретами. Волк тоже приложился к фляжке, взял предложенную сигаретку. Закурив, осведомился:
— Ну и как ты теперь себя ощущаешь? По-прежнему как тот мужик из анекдота?
Олегу понадобилось секунд пять, чтобы припомнить их первую встречу и отрицательно помотать головой.
— Знаешь, домой хочу, — неожиданно даже для себя признался он. — Только где тот дом — хрен его знает. Заблудился я.
— Знакомое состояние, — кивнул Волк. — Мне в свое время пришлось умереть, чтобы из такой штуки вылезти… Надеюсь, ты без этого обойдешься? И не сочти за лесть, но кое-кому ты уже помог найти свой дом.
— Это ты про Кэт? — горько усмехнулся Олег. — «Найти свой дом» — это все красивые слова и пустые хлопоты в казенном доме. Не уберег я ее — даже не тогда, в Вундерланде, а куда как раньше.
— В то время я тебя не знал, — пожал плечами Волк. — Лично, по крайней мере… Я сильно ошибусь, если скажу, что ты переменился? Такому, как сейчас, тебе вряд ли доверили бы Выбор, — его ироническая улыбка относилась не то к самому Олегу, не то к компании горе-заговорщиков — понимай как хочешь. Олег по размышлении предпочел второй вариант: как-то все же не настолько обидно. Взял фляжку из руки Волка, снова глотнул — залить страх, паскудную неуверенность в себе, стыд за себя-прежнего, воспоминания, непрошеные мысли, мрачные прогнозы… Этак мне, пожалуй, лучше сразу в коньяке утопиться, с хмурой насмешкой подумал он.
— Значит, ты выбрал — выбирать, — подытожил Волк. — Я, честно сказать, на такое и не надеялся… разве что боялся. И сейчас, конечно, боюсь, но отговаривать тебя не стану.
— И правильно сделаешь. Бесполезно.
— Переломный момент, похоже, у тебя в Вундерланде наступил, когда ты… желал, — Волк, кажется, просто размышлял вслух. — И такого от тебя точно никто не ждал — распорядиться целым миром. Хорошо все-таки, что ты не рвешься в диктаторы…
— Что значит — распорядиться? — нахмурился Олег.
— Ты, кажется, хотел правды? — усмехнулся Волк. — Ну так вот тебе еще кусочек правды: ты там со своим желанием внес изменения в структуру Мира. Незначительные, чего уж там, но с непредсказуемыми последствиями. Нет, по-человечески я тебя понимаю… Все мы в какой-то степени вносим изменения — со своей верой, своими желаниями и прочим в том же роде, но…
— Она бы и сама так решила, если бы довелось, — хрипло произнес Олег. Почему-то слова Волка задели его всерьез. — И я не хочу ничего менять.
— А ты бы и не смог, — хмыкнул Волк. — Извини, конечно, что пришлось тебе об этом напомнить… но правда — оружие обоюдоострое, и бьет она очень больно. Иногда убивает.
— По крайней мере, убивает быстро, — Олег нашел в себе силы усмехнуться. — Вранье тоже убивает, только медленнее и гаже. Кажется, мы с тобой все друг другу сказали? Или у тебя будут еще напутствия и кусочки правды?