Глаза Малыша блестели.
– Издать самый громкий в мире хлоп! – объявил он и от восторга подпрыгнул несколько раз на месте. – Вот этим мы сейчас и займемся!
Он схватил пакет и со всех ног побежал в ванную комнату. Джимми, раздираемый любопытством, бросился за ним. Ему очень хотелось узнать, как делают самый громкий в мире хлоп. Малыш уже стоял, наклонившись над ванной, и наполнял пакет водой.
– Ты глупый, да? Разве можно лить воду в бумажный пакет? Неужели ты этого не понимаешь? – заговорил Джимми.
– А что такое? – спросил Малыш и помахал пакетом с водой у Джимми под носом, чтобы Джимми воочию убедился, что в бумажный пакет можно лить воду. Затем Малыш стремглав кинулся назад, в комнату Джимми.
Джимми побежал за ним, полный нехороших предчувствий. И они оправдались...
Малыш высунулся из окна почти полностью: так, что видны были из комнаты только его задние лапы.
– Эге-гей! – завопил он так, что могла услышать и Статуя Свободы. – Посмотрите все вниз, сейчас я произведу самый сильный в мире хлоп!
– Стой! Нет! Погоди! – крикнул Джимми и тоже лег на подоконник. – Не надо, Малыш, не надо, – умолял он. – Скажите ему, мишки-гамми!
Но было уже поздно. Мешок полетел вниз, и Джимми увидел, как он разорвался, словно бомба, у ног проходящей мимо дамы, которая явно направлялась в молочное кафе неподалеку. И стало совершенно ясно, что этот самый громкий в мире хлоп ей почему-то решительно не понравился.
– Смотрите! – сказал Малыш, - Она ахнула, словно мы сбросили вазон с дифенбахией, а не всего-ничего: каких-то жалких полтора стакана воды.
Джимми с грохотом захлопнул окно. Он не хотел, чтобы Малыш продолжал выбрасывать на улицу разные вещи.
– Я думаю, так нельзя поступать, – сказал Джимми с самым серьезным видом, на который только был способен. Малыш в ответ лишь расхохотался и несколько раз подпрыгнул высоко, до самого потолка, а затем плавно приземлился возле Джимми.
– «Я думаю, так нельзя поступать!» – гнусаво передразнил он Джимми. – А как, по-твоему, можно? Швырять вниз пакеты с тухлыми яйцами? Помидорами? Или бросать на асфальт помидоры прямо в банках? Это, наверное, причуды твоей мамы?
Малыш снова подпрыгнул и грузно шмякнулся на пол.
– Скажу тебе, Джимми, по секрету, – произнес он, – вообще-то ты и твоя мама – очень странные люди, но мы вас все-таки любим...
Джимми покраснел. Он был теперь счастлив. Мишки- гамми любили его. Да и маму. Это здорово!
Малыш подошел к Джимми и дружески похлопал его по плечу.
– Давай во что-нибудь поиграем? Согласен? – предложил он.
Джимми был согласен. И он стал тут же лихорадочно соображать, во что бы такое поиграть с удивительными мишками-гамми.
– Вот, к примеру, – предложил Малыш, – мы могли бы так играть: стол – это наша подводная лодка, а кругом океан... Кстати...
И Малыш показал на струйку воды, которая появилась под дверью ванной комнаты.
У Джимми перехватило дыхание.
– Ты что, не закрыл кран? – чуть не закричал он с ужасом.
Малыш наклонил голову и, смеясь, посмотрел на Джимми:
– Угадай, закрыл я кран или нет? Считаю до трех раз!..
Джимми распахнул дверь в гостиную. Малыш был прав. Океан из пресной воды разливался повсюду. Ванная и гостиная были залиты ею, она стояла уже так высоко, что в ней можно было плескаться, если была охота. Мишки-гамми пришли в неописуемый восторг. Они, один за другим, прыгали прямо в воду, барахтались в ней, плескались...
– Ура! – кричали они. – Бывают все-таки дни, когда случаются удивительные, невероятные вещи!
Джимми закрыл кран в ванной и выпустил из нее воду, а потом опустился на стул в гостиной и с отчаянием уставился на пол.
– Ой-ой-ой, – прошептал он. – Что же скажет мама?
Малыш перестал прыгать в воде и с обидой посмотрел на Джимми.
– Послушай, Джимми, это уж слишком! – сказал он. – Неужели она такая ворчунья, твоя мама?
– Несколько ведер самой обыкновенной воды! – засмеялась Солнышко. – Пустячок... Подумаешь...
И мишки-гамми снова запрыгали, да так высоко, что обрызгали Джимми всего – с головы до ног.
– Отличная водица! – сказал Малыш. И опять подпрыгнул, и вновь Джимми обдало брызгами.
– Неужто твоя мама никогда не принимает ножных ванн? – засмеялся Малыш. – Неужто она только и делает, что все дни напролет швыряет из окон на головы прохожим цветочные вазоны?
Джимми ничего не ответил. Он думал. Нужно было во что бы то ни стало все убрать до прихода мамы.
– Мишки-гамми, мы должны поскорее...
Он не договорил, а резво вскочил со стула и помчался на кухню. Вернулся с ведром и тряпкой.
– Давайте, мишки-гамми, помогайте!.. – заговорил он и вдруг обнаружил, что мишек-гамми рядом нет!
Их не было ни в гостиной, ни в прихожей, ни в ванной – нигде. Но все это время, пока он их искал, Джимми слышал знакомые голоса и смех. Он подбежал к окну и увидел разноцветные шарики. Мишки-гамми тоже заметили Джимми. Джимми восторженно замахал им тряпкой, подзывая к себе, а мишки-гамми в ответ лишь помахали ему своими шарами.
– Эге-гей! – крикнул Малыш. – Вот летят гуманоиды – мишки-гамми, стоящие десять тысяч долларов!
И мишки-гамми улетели. А Джимми с огорчением стал собирать тряпкой воду с пола в квартире.
Глава вторая
Надо сказать, что мишкам-гамми очень повезло. Они вовремя решили улететь в свой подземный замок. Потому что, когда мама Джимми вернулась, она всерьез рассердилась и из-за исчезнувшей дифенбахии, и из-за потопа в квартире, хотя Джимми успел кое-как вытереть пол.
Мама сразу поняла, кто все это натворил, и даже рассказала папе, когда он пришел обедать.
– Может, это и нехорошо с моей стороны, – сказала мама, – потому что я к мишкам-гамми за последнее время стала понемногу привыкать, но я сейчас сама готова заплатить десять тысяч долларов, только бы от них отделаться.
– Ой, что ты, мама! – воскликнул Джимми.
– Ладно, не будем сейчас больше об этом говорить, – сказала мама, – потому что во время еды надо, чтобы было весело.
Мама часто это повторяла: «Во время еды надо, чтобы было весело». И Джимми тоже так думал. И им, на самом деле, всегда было весело, когда они все вместе сидели за столом и болтали, о чем попало. Джимми больше говорил, чем ел, особенно, когда на обед подавали рыбу или овощной суп. Но сегодня мама подала им вкусные отбивные, а на сладкое – клубнику, потому что начались летние каникулы и Ник и Мэри уезжали из дома. Ник – учиться автовождению, а Мэри – на ферму, где было много лошадей. Так что это был своеобразный прощальный обед, и мама постаралась, чтобы он превратился в маленький пир.
– Не огорчайся, Джимми, – сказал папа. – Мы тоже уедем втроем – мама, ты и я.
И он рассказал – чудесная новость! – что мама заказала билеты на теплоход. Через неделю они отправятся на огромном теплоходе по океану. Будут заходить в разные порты.
– Ты рад, Джимми? – спросила мама. И папа его об этом спросил. И Ник, и Мэри тоже.
– Правда, Джимми, это здорово!
– Ага! – согласился Джимми.
И он на самом деле думал, что это наверняка будет здорово. Хоть и смутно догадывался: что-то во всем этом есть и не очень хорошее. Потом понял, что именно: мишки-гамми! Как же он может бросить их одних именно в тот момент, когда действительно им нужен! И хотя мишки-гамми никакие не дурацкие гуманоиды, а просто волшебные медвежата, умеющие прыгать и летать, опасность им все равно угрожает, если люди станут за ними охотиться, чтобы получить десять тысяч долларов.
Джимми думал об этом все время, пока вытирал пол после великого потопа. Кто знает, что какому-нибудь психопату может взбрести в голову. Вдруг посадят мишек-гамми в клетку в зоопарке или придумают что-нибудь еще более ужасное. Во всяком случае, не дадут мишкам-гамми спокойно жить. И летать на своих воздушных шариках над Нью-Йорком. И вообще, везде, где им захочется... Это уж точно.
И Джимми решил остаться дома и охранять мишек- гамми. Он тут же, сидя за столом и уплетая отбивную, объяснил всем, почему он не может никуда ехать.
Ник расхохотался.
– Мишки-гамми в клетке! Вот это да!.. Ой, представь себе, Джимми, что ты со своими друзьями придешь в зоопарк поглядеть на разных зверей и вы все будете читать, что там написано на табличках. Вот ты и прочтешь на одной: «Медведь белый», а на другой: «Медведь гималайский», и вдруг: «Мульти-мишки-гам- ми прыгающие».
– Не смей! – вскипел Джимми, – Что за чушь!
Но Ник продолжал хохотать.
– «Мульти-мишки-гамми, летающие и прыгающие... Просьба кормить сладостями...»
– Дурак, – сказал Джимми. – Ты просто дурак.
– Джимми, пойми, если ты не поедешь, значит, и мы не сможем поехать, – сказала мама.
– Спокойно можете, – возразил Джимми. – А мы с мишками-гамми будем вместе вести хозяйство.
– Ха-ха! И затопите весь дом, да? И вышвырнете из окон всю мебель на улицу! – захохотала Мэри.
– Дура, – сказал Джимми и ей «комплимент».
На этот раз сидеть за обеденным столом оказалось не так весело, как обычно. И хотя Джимми был от природы мальчиком милым и добрым, когда надо было, он мог удивительно заупрямиться. Вот и сейчас он стал тверд, как камень, и не проявлял никакой склонности вести переговоры со своими родственниками.
– Послушай, Джимми, – начал было папа, но так и не смог закончить фразу, потому что в эту минуту с почты принесли заказное письмо.
Мэри тотчас выскочила из-за стола, даже не спросив разрешения. Она ждала письмо от какого-то длинноволосого мальчишки, поэтому пулей вылетела в прихожую. Но на самом деле принесли письмо совсем не от длинноволосого ухажера Мэри, а от тети Софи, которая приходилась дальней родственницей по папиной линии и которая раз в год приезжала в Нью-Йорк, чтобы посоветоваться со своим врачом и погостить у родителей Джимми, Тетя Софи не желала жить в гостинице: она считала, что это слишком дорого. Впрочем, денег у нее было всегда очень много, но она предпочитала их тратить на другие нужды.