Никто из членов семьи никогда не радовался приезду тети Софи. И мама, и папа сразу мрачнели. Но затем мама говорила: «Мы ведь все же ее родственники и потому должны быть терпимы к ее многочисленным недостаткам...» Но стоило тете Софи прожить в доме лишь два дня, и она успевала «достать» детей своими замечаниями, а у мамы на лбу появлялась глубокая складка, и она становилась такой же молчаливой и напряженной, каким всегда бывал папа с той самой минуты, как тетя Софи переступала порог их дома. А Ник и Мэри вообще усиленно старались не попадаться ей на глаза; их почти никогда не бывало дома в то время, когда тут гостила тетя Софи.
«Только Джимми с ней ладит», – говорила мама. Однако это было не совсем так. Потому что и у Джимми начало иссякать терпение. Когда тятя Софи гостила у них в прошлый раз, он нарисовал ее портрет в своем альбоме, а под рисунком написал: «Тупица».
Тетя Софи случайно увидела этот рисунок и сказала:
– Плохо ты нарисовал эту уродливую лошадь...
Разумеется, тетя Софи считала, что все всё делают плохо и не так, как надо. Короче, это была нелегкая гостья, и, когда она, наконец, уложив свои вещи в чемоданы, уезжала к себе домой, Джимми казалось, что дом вдруг расцветал, и в комнатах звенела веселая музыка. Все становились оживленнее и общительнее, словно случилось что-то очень приятное, а на самом деле ведь почти ничего не случилось, просто уехала тетя Софи.
И вот теперь, как было написано в письме, она снова собиралась приехать и пробыть у них никак не менее двух недель. «Пусть никто не беспокоится», – писала тетя, – она уверена, что приятно и с пользой проведет это время, тем более, что доктор назначил ей курс уколов и лечебный массаж.
– Ну вот, мы только собрались попутешествовать... – вздохнула мама. – А Джимми не хочет с нами ехать, да, к тому же, еще приезжает эта несносная тетя Софи!
Тут папа стукнул кулаком по столу и сказал, что лично он непременно отправится в путешествие и во что бы то ни стало возьмет с собой маму, даже если ему придется ее похитить... А Джимми может поступать, как ему вздумается: захочет – поедет с ними, нет – останется дома. Пусть сам решает. Что же касается тети Софи, то она может приезжать и жить у них в квартире, ходить к докторам столько, сколько ей вздумается, а если ей что-нибудь не подходит, то может и вовсе не приезжать. Во всяком случае – папа это заявил со всей определенностью – он отправится в положенный день на причал, сядет на теплоход, и даже десять родных теток его не остановят.
– Да, конечно, – сказала мама, – но все это надо как следует обдумать.
А когда через пять минут мама все как следует обдумала, то сказала, что попросит тетю Софи, может быть, та согласится помогать по хозяйству Джимми, и еще помогать его новому учителю музыки...
Надо сказать, что недавно папа и мама решили обучать Джимми игре на фортепиано. И для этой цели был взят в дом учитель музыки – его звали дядя Карл.
Дядя Карл был в свое время неплохим музыкантом, но теперь играл в соседнем небольшом ресторанчике и давал уроки сразу нескольким ученикам. Как говорили пацаны во дворе «Зашибал деньгу».
Когда в доме появилось пианино, Джимми не придал этому особого значения. Однако сейчас предстояло осваивать этот инструмент, а Джимми не слишком нравилось общество дяди Карла.
– Ну что ж, – сказал папа, – пусть тетя Софи приезжает и скрашивает одиночество Джимми, дяди Карла... и мишек-гамми.
Ник улыбнулся:
– Вот подобралась компания!
– Ты забыл еще про африканских попугаев! – добавила Мэри.
Ник захохотал так, что едва не свалился со стула.
А Мэри обхватила Джимми обеими руками и с неподдельным изумлением поглядела ему в глаза, сказав насмешливо:
– Ведь бывают же на свете такие люди, как мой младший брат! – сказала она. – Он отказывается от замечательного путешествия с мамой и папой ради того, чтобы остаться дома в обществе тети Софи, учителя музыки и мишек-гамми.
– Если у тебя есть настоящие друзья, их нельзя бросать! – убежденно заявил Джимми.
Но Джимми, конечно же, понимал, как ему будет трудно! Немыслимо трудно будет с мишками-гамми, которые начнут скакать, летать вокруг дяди Карла и тети Софи... Нет, что и говорить, кто-то должен остаться дома и все распутывать.
– И этим «кто-то» буду я, потому что больше некому, понимаешь, Микли! И ты, Лили? – спрашивал Джимми у своих птиц.
Джимми протянул палец сквозь прутья клетки и погладил маленькую головку Лили. Правда, ей это не очень-то понравилось.
– А теперь нам лучше всего поспать, – сказал он. – Утро вечера мудренее.
И тут послышался знакомый шепот, буханье – и в комнате появились мишки-гамми.
– Вот так история с нами приключилась! – воскликнул Малыш. – Решительно все надо самому держать в голове, если что-то забудешь – конец, рассчитывать не на кого.
Джимми сел на кровати.
– А о чем ты забыл?
– Я забыл, что у меня день рождения! Весь длинный сегодняшний день у меня, оказывается, день рождения, а мы все об этом совершенно забыли... И даже никто не сказал: «Поздравляю тебя, Малыш!»
– Не понимаю, – удивился Джимми, – как у тебя может быть день рождения сегодня, десятого июня? Я же помню, что у тебя день рождения в апреле. Ты мне как-то сам говорил.
– Точно, был, – подтвердила Бабушка, – Был в апреле.
– А почему вы все думаете, что у меня должен быть день рождения всегда в один и тот же день, когда в любом году столько других прекрасных дней? – резонно перебил ее Малыш. – Десятое июня, например, по-настоящему прекрасный день. Почему же мне его не выбрать для своего дня рождения? Может, ты против, Джимми?
Джимми засмеялся:
– Нет, я не против.
– И мы тоже «за»! – закричали мишки-гамми.
– Пусть у тебя, Малыш, будет день рождения всегда, когда тебе хочется! – сказала Солнышко. Это была мудрая мысль.
– Тогда, – подхватил Малыш и хитро улыбнулся, – тогда я прошу дарить мне мои подарки.
Джимми вылез из постели в глубокой задумчивости. Не так-то легко столь быстро найти для Малыша подходящий подарок, но он решил все же попробовать.
– Сейчас пошарю у себя в ящиках, – сказал Джимми.
– Хорошо, – охотно согласился Малыш и приготовился терпеливо ждать. Но взгляд его упал на цветочный вазон, в котором он раньше посадил персиковую косточку. Недолго думая, Малыш кинулся к горшку и пальцем выковырял косточку из земли. – Нужно посмотреть, растет она или нет. Ой, гляди, по-моему, она стала намного больше! – с восторгом отметил он, и снова сунув косточку в землю, обтер грязные пальцы о пижаму Джимми. – Лет через двадцать все у тебя будет замечательно, Джимми, – с уверенностью заявил он.
– Почему? – удивился Джимми.
– Потому, что ты сможешь спать днем в тени персикового дерева! Здорово, правда? Да, кровать тебе, конечно, придется выбросить, мебель вообще абсолютно не подходит к персиковому дереву... Так, а где же мои подарки? Сколько можно ждать?
Джимми вытащил одну из своих маленьких игрушечных машинок, но Малыш сразу покачал головой. Тогда Джимми показал ему свой компьютер, потом – конструктор, потом – мешочек с разноцветными камушками, но Малыш всякий раз только молча качал головой. И тогда Джимми, наконец, догадался о том, что Малыш хочет получить в подарок пистолет! Тот давно уже лежал в верхнем ящике стола, в яркой коробке. Это был самый маленький пистолет в мире, и, конечно, самый прекрасный. Папа привез его из Мексики и сразу отдал Джимми. Ник и Райс ему очень завидовали, потому что они в жизни не видели таких маленьких пистолетов. Он выглядел точь-в-точь, как настоящий, и стрелял почти так же громко... Совершенно непонятно, говорил папа, как такая прелестная малютка может так громко стрелять.
– Будь осторожен и не стреляй на улице, чтобы людей вокруг не пугать, – сказал папа, когда положил эту крохотульку Джимми на ладонь.
По понятным причинам, Джимми решил никогда не показывать этот пистолет мишкам-гамми. Впрочем, Джимми понимал, что не очень-то красиво с его стороны таить от друзей замечательную и редкую игрушку. Да, к тому же, все оказалось бессмысленным, потому что Малыш как-то сам обнаружил этот пистолетик, когда привычно рылся в ящиках Джимми.
Малышу пистолет, конечно же, необычайно понравился. «Может, поэтому он и решил устроить себе сегодня день рождения», – подумал Джимми и, глубоко вздохнув, достал коробку из ящика.
– Поздравляю тебя, дорогой Малыш! – сказал он. – Желаю тебе...
Но «именинник» не дал ему договорить.
Малыш издал дикий вопль, подпрыгнул до потолка и расцеловал Джимми в обе щеки. Все мишки-гамми тоже запрыгали от радости.
– Ты – лучший в мире друг! – воскликнула Солнышко.
– Да! – подтвердил Малыш.
И Джимми вдруг почувствовал себя счастливым, таким счастливым, словно у него было еще сто таких пистолетиков.
– Понимаешь, – сказал Малыш, – он мне в самом деле очень нужен. Сегодня же вечером.
– Зачем? – с тревогой спросил Джимми.
– Чтобы, лежа в постели, считать звезды, – сразу объяснил Малыш.
Надо сказать, что Малыш не раз жаловался Джимми, что плохо спит.
– По ночам, правда, я сплю, как убитый, – говорил он. – И по утрам тоже. Да и до часу дня. Но вот после обеда я лежу, лежу и ворочаюсь, и не могу сомкнуть глаз. Просто кошмар!
Тогда-то Малыш и научил Джимми, как следует бороться с бессонницей. Если вам не удается сразу заснуть, то нужно притвориться спящим и представить себе, что видишь множество звезд, которые, срываясь, падают с темного неба. И все эти сверкающие звезды надо пересчитать одну за одной, как раз в тот момент, когда они срываются с неба... И тогда сон тебя обязательно одолеет.
– Понимаешь, я никак не мог уснуть сегодня вечером, – сказал Малыш. – Я все лежал и пересчитывал звезды. Но вот среди них нашлась одна такая звезда, которая дрожала и никак не хотела падать...
Джимми удивился.
– Почему?.. Чего же она хотела?
– Чтобы я разглядывал ее, – ответил Малыш.