– И что же? Ты разглядел ее?
– Да. Это была плохая, черная звезда, – ответил Малыш.
– И когда я это понял, то подумал: если бы у меня был пистолет, я бы заставил упасть эту злую звезду... И я вспомнил, Джимми, что в ящике у тебя лежит маленький пистолетик, и тогда решил, что сегодня у меня день рождения, – заключил Малыш и радостно подпрыгнул вместе с пистолетиком.
Конечно, Малыш тут же захотел испытать свой подарок.
– Проверка! – сказал он. – Сейчас как бабахну, как шандарахну, знаешь, как будет весело!
Но Джимми сказал очень твердо:
– Нет! Мы разбудим весь дом.
Малыш пожал плечами. Мишки-гамми переглянулись.
– Ну и что ж? – сказал Ворчун. – Снова заснут. Рано или поздно.
– А если они не знают, как надо быстро засыпать, я научу их считать звезды, – добавил Малыш.
Однако Джимми «уперся рогом» и ни за что не соглашался на испытание тут пистолета. Тогда мишки-гамми, посоветовавшись, придумали такой выход.
– Мы полетим к нам в замок, – заявил Малыш. – Все равно ведь нам придется праздновать мой день рождения... Не найдется ли у вас тортика? Захватили бы с собой...
Но торта на этот раз не было; не было и бисквита; а когда Ворчун стал бурчать и мишки-гамми что-то недовольно забормотали, Джимми сказал: мол, все это ерунда, не надо из-за таких мелочей так расстраиваться...
– Может, у вас есть хоть булочки или печенье? – поинтересовался Толстяк.
– Печенье есть, – ответил Джимми.
– Ну, тогда беги скорей и тащи сюда все, что найдешь, – обрадовался Толстяк.
Джимми пробрался на кухню, затем вернулся, нагруженный печеньем. Мама разрешила ему в случае необходимости давать мишкам-гамми печенье, конфеты и другие сладости. А сейчас необходимость в этом как раз была. Правда, мама не разрешала подниматься с мишками-гамми на воздушных шариках, не разрешала совершать путешествия в подземный замок, но об этом Джимми совсем забыл и потому искренне удивился бы, если б кто-нибудь ему об этом напомнил.
Мишки-гамми, подпрыгнув несколько раз, подхватили Джимми и плавно поднялись ввысь на воздушных шарах. Джимми уже не боялся высоты, внизу мелькали яркие огни большого города, вверху стремительно проносились таинственные звезды.
«Замок мишек-гамми не похож ни на один замок в мире», – с восторгом подумал Джимми, когда они, наконец, опустились вниз.
У Джимми от избытка впечатлений даже немного кружилась голова. Бабушка приготовила ему настоящий сок-гамми. И Джимми с удовольствием выпил его. Вдруг откуда-то раздались дикие вопли.
– Слышишь? – спросил Малыш. – Это наши гоблины.
– Кто? – переспросил Джимми.
– Да гоблины...
– Я думаю, – сказал Ворчун, – сейчас самое время их немного попугать.
И мишки-гамми вместе с Джимми двинулись по длинному коридору. Мишки-гамми ловко подпрыгивали на своих воздушных шариках и Джимми, выпив сок-гамми, теперь мог подпрыгивать точно так же, легко и свободно.
– Хулиганы-гоблины, отвратительные уроды, – ругался Малыш, перепрыгивая с выступа на выступ. – Дадим по мордам всем уродам... – смеялся он.
Затем все вместе так же легко взлетели. На мгновение Джимми показалось, что они коснулись далеких звезд.
– Куда мы летим? – спросил он.
– К гоблинам! – ответил Колдун.
Наконец, они приземлились возле одного из распахнутых окон многоэтажного дома. Из комнаты раздавались крики.
– Здесь гоблины? – уточнил Джимми.
– Да! Тише! – предупредил Толстяк.
– Давайте поглядим, из-за чего это они так развеселились? – предложил Ворчун.
Мишки-гамми заглянули в комнату. Джимми тоже осторожно заглянул вслед за ними.
И увидел двух гоблинов. Они расположились прямо на полу, а перед ними была разложена газета. Видимо, в такое неистовство их привело то, что они читали.
– Отхватить десять тысяч долларов просто так, за здорово живешь, представляешь! – кричал один из гоблинов.
– И, к тому же, мишки-гамми летают здесь, над Нью-Йорком! – отвечал другой.
Когда Джимми понял, о чем они говорят, то покраснел от досады и злости, но Толстяк лишь захихикал.
Малыш стремительно вытащил пистолетик. Никто и опомниться не успел, как выстрел прогремел прямо под окном.
– Откройте, полиция! – закричал Малыш строгим голосом.
Гоблины вскочили в испуге.
– Нас тут нет! – завопили они. И спрятались в шкафу...
Мишки-гамми и Джимми вскоре присели на дальнюю скамейку в одном из близлежащих скверов. Малыш уплетал печенье, мишки-гамми пили свой сок.
Джимми осторожно спросил:
– Мишки-гамми, вы можете отгадать, кто будет за мной присматривать, когда папа и мама отправятся в путешествие?
– Я думаю, что мы с тобой вполне справимся, – сказала Бабушка. – Ты ведь уже совсем взрослый.
– За мной будет присматривать тетя Софи. Так сказала моя мама. И еще мой новый учитель музыки дядя Карл.
Мишки-гамми, подпрыгнув, расхохотались. У Малыша глаза подозрительно заблестели.
– А кто такая эта тетя Софи? – спросил он.
– Тетя Софи – наша дальняя родственница, – охотно ответил Джимми. – Она приедет в Нью-Йорк лечиться...
Затем Джимми рассказал мишкам-гамми, какой нудный характер у тети Софи. Рассказал, что она проживет у них все время, пока папа и мама будут плавать на теплоходе, а Ник и Мэри разъедутся на каникулы кто куда.
– Уж не знаю, как все получится, – с тревогой сказал Джимми.
– Ха-ха! – засмеялись, подпрыгивая один выше другого, мишки-гамми.
– Твоя тетя Софи и дядя Карл проведут две незабываемые недели, поверь мне! – сказал Малыш.
Джимми еще больше встревожился, но Толстяк похлопал его по плечу, чтобы ободрить.
– Тише – сказал он. – Мы только поиграем с ними. Очень мило поиграем...
Малыш выстрелил над самым ухом Джимми, который от неожиданности даже подпрыгнул на месте.
– И бедной тете Софи не придется лечиться у доктора, – сказал Малыш. – Ее лечением займусь я. Я – самый лучший в мире доктор.
– Ты? – удивился Джимми. – Да разве ты знаешь, как лечить тетю Софи?
Мишки-гамми переглянулись и вновь захохотали, подпрыгивая.
– Мы не знаем? – смеялся Толстяк. – Обещаем тебе, что мы вылечим ее за два дня.
– Что именно у нее болит? – поинтересовалась Бабушка.
– Ноги, – ответил Джимми. – У нее часто немеют ноги.
– Обещаю тебе, – сказал Малыш, – что она запрыгает здесь как конь. Для этого существуют три процедуры.
– Какие процедуры? – недоверчиво спросил Джимми.
– Щекотание, разозление и дуракаваляние, – серьезно ответил Малыш.
– Никакого другого лечения не потребуется, я авторитетно подтверждаю, – заявил Колдун.
Джимми заметил, что Малыш вновь заряжает пистолетик.
– Не надо, Малыш, прошу! – взмолился Джимми. – Не стреляй больше.
– Тише, тише, – сказал Толстяк. – Стреляй, но только тише...
– Послушай, – произнес Малыш, помолчав, – я вот сижу тут и обдумываю одну вещь.
– Какую? – поинтересовался Джимми.
– А как, по-твоему, может ли твой новый учитель музыки, дядя Карл, тоже страдать онемением ног?
Но прежде чем Джимми успел ответить, Малыш, ликуя, поднял руку с пистолетом над головой и выстрелил. Резкий звук прокатился по скверу. Джимми разволновался, а мишки-гамми сидели с невозмутимым видом и жевали печенье.
– Ведь у меня сегодня день рождения, – сказал Малыш. – Мне все можно...
Он проглотил последний кусочек печенья и замурлыкал какую-то песенку на варварский мотив.
Глава третья
В тот вечер, когда мама и папа отправились в путешествие, мелкий дождь барабанил по окнам. Ровно за десять минут до их отъезда в квартиру буквально вбежал учитель музыки, дядя Карл.
– Наконец-то! – обрадовалась мама. Она целый день прождала дядю Карла, чтобы перепоручить ему Джимми до тех пор, пока не приедет тетя Софи.
– Я не мог прийти к вам раньше, – извинился дядя Карл, – к сожалению...
Маме и папе нужно было о многом договориться с дядей Карлом, но времени на это уже не оставалось.
– Главное, занимайтесь с мальчиком, – сказала мама со слезами на глазах. – Учите его музыке и присматривайте за ним. На днях приедет Софи и поможет вам...
– Надеюсь, что с вашим сыном ничего не случится, – сказал дядя Карл. И повторил: – Очень на это надеюсь.
А потом папа и мама обняли Джимми на прощание и исчезли в лифте.
Джимми остался один на один с учителем музыки. Учитель восседал за инструментом, большой, грузный, раздраженный и приглаживал волосы своими длинными, дрожащими после игры в ресторане пальцами.
Джимми робко посмотрел на него и попытался улыбнуться, чтобы выказать свое дружелюбие. Затем он тоже сел за инструмент, рядом с дядей Карлом, и начал играть гаммы. Джимми помнил, что когда дядя Карл в первый раз пришел к ним, Джимми его настолько боялся, что даже испытывал отвращение к музыке, хотя и понимал, что музыка здесь была ни при чем.
Но теперь ведь все иначе: надо было наоборот радоваться тому, что дядя Карл здесь, в их доме. И хотя встреча учителя музыки и мишек-гамми не предвещала ничего хорошего, Джимми был благодарен дяде Карлу за то, что тот согласился присматривать за ним до приезда тети Софи. Ведь иначе мама никогда в жизни не разрешила бы ему остаться, чтобы оберегать мишек- гамми. Это точно. Поэтому Джимми хотелось с самого начала зарекомендовать себя прилежным учеником и воспитанным мальчиком.
Закончив играть, Джимми вежливо спросил у дяди Карла:
– Как поживает Элизабет?
Дядя Карл не ответил, а лишь буркнул что-то невразумительное. Элизабет была его сестрой. Джимми ее никогда не видел, зато много о ней слышал. Даже много. От дяди Карла, в перерывах между занятиями, узнал, что они живут вместе с сестрой Элизабет, но не очень ладят. Джимми понял, что дядя Карл недоволен сестрой. Он считал ее нескромной и глупой.
Все началось с того, что Элизабет выступила по телевидению с рассказом о привидениях, а дядя Карл никак не мог с этим примириться. Правда, потом ему тоже удалось выступить по телевидению и рассказать всей Америке о своей системе обучения детей музыке. Но все же этого оказалось недостаточно, чтобы п