– Поехали обратно в гостиницу, – предложил Ворчун. – Видишь, они не реагируют.
– Уехать? Сейчас? – удивился Вольдемар. – У нас только начал налаживаться контакт со свидетелями. Впрочем, вы можете поступать как хотите, а я остаюсь!
– Послушай, Вольдемар, на что ты рассчитываешь? – вздохнул Ворчун.
– Ну, я посижу немного, посмотрю мультяшки, а потом они мне все расскажут. Они что-то знают, Ворчун, я это чувствую, – прошептал Вольдемар.
– Они знают, что ты идиот. Если ты хочешь остаться, мы заберем сумку, – вступил в разговор Толстяк. Он разозлился, что Вольдемар хочет потратить такую огромную сумму денег на угощение неизвестно кого. Вот если бы парень угостил их, купив хотя бы по полпорции мороженого...
– Что ты сказал? Кажется, ты меня оскорбил, Толстяк, – нахмурился Вольдемар.
– Успокойся, – пробурчал Ворчун. – Он сказал, чтобы ты отдал сумку мне, а то еще мы останемся без копейки денег. Нам нечем будет расплатиться за гостиницу.
– Нет, Толстяк, повтори, как ты меня назвал? – не унимался Вольдемар.
– Может быть, глупым? – смутился Толстяк. Он вспомнил, что Вольдемар почему- то особенно болезненно отреагировал на слово «идиот».
– Нет, не глупым.
– Сумасшедшим? – выкручивался Толстяк.
– Нет, не сумасшедшим.
– Тише, не заводись, – попытался урезонить Вольдемара Ворчун.
– Ладно, Ворчун, я буду завтра говорить по телефону с отцом Домиником и доложу ему, что Толстяк вставляет мне палки в колеса и мешает расследованию. А теперь убирайтесь и не мешайте мне работать!
Ворчун кивнул Толстяку и Малышу, и они направились к выходу. Уже стоя в дверях, Ворчун произнес:
– Поступай как хочешь, но может случиться так, что, вернувшись в гостиницу, ты нас уже не найдешь.
Очутившись на улице, сыщики сели на свой велосипед и начали крутить педали.
В кемпинге дела обстояли неважно. Все кончилось тем, что Вольдемар должен был покинуть заведение, поскольку хмурые парни не обращали на него никакого внимания, хотя и выключили телевизор.
Вольдемар, конечно же, не знал, что не успела дверь заведения захлопнуться за ним, как один из парней подбежал к телефону. Неизвестно, созвонился ли он с мамашей Дармштадской или позвонил еще кому-либо, кто мог предупредить разбойников о том, что ими интересуются какие-то загадочные типы.
К своему удивлению, Вольдемар не обнаружил своего велосипеда. Тогда он сунул руки в карманы и пешком отправился в гостиницу. Ночь была черна. Редкие фонари не могли рассеять мрак. Путь предстоял неблизкий, к тому же Вольдемар не очень хорошо его запомнил. Словом, у него были все основания для мрачного настроения. Но больше всего он страдал от уязвленного самолюбия. Этот самодовольный Ворчун оказался прав, и это было невыносимо. Ничего нового о судьбе Николь выяснить не удалось.
Так, с каждым шагом все глубже погружаясь в пучину черной улицы, Вольдемар уже успел отшагать несколько километров, когда за его спиной послышалось тихое урчание мотора. Темно-синяя малолитражка остановилась рядом с ним, и грубый голос крикнул:
– А ну-ка, щенок, иди сюда!
Вольдемар прижал свою сумку к груди и отпрянул на обочину, чтобы скрыться в темноте. Но не тут-то было. Из автомобиля вышли подозрительные типы. Стало ясно, что встреча была отнюдь не случайной. Вольдемар почувствовал себя неуютно. Интуиция сыщика подсказывала ему, что его неприятности будут иметь продолжение.
Глава тринадцатаяМИШКИ-ГАММИ В ПОИСКАХ ВОЛЬДЕМАРА
Ворчун проснулся среди ночи и зажег ночник. Часы показывали половину третьего. Рядом, безмятежно разметав в стороны руки и ноги и чему-то улыбаясь во сне, спали Толстяк и Малыш.
Ворчун вышел в коридор и приотворил дверь в комнату Вольдемара. Кровать была пустой.
«И где этого дурачка черти носят?!» – подумал мишка-гамми. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Дело в том, что его мучили угрызения совести. В конце концов, Вольдемар не виноват в том, что он такой недотепа. Ведь он даже не подозревал, какая роль ему отводилась в расследовании. Незавидная, прямо скажем, роль. Роль червячка, на которого ловят рыбку.
Ворчун винил себя за то, что бросил своего напарника одного там, в кемпинге, среди взрослых. А ведь он, Ворчун, если разобраться, много старше и опытней Вольдемара. Его долг – беречь, охранять несчастного «червячка».
«Чтобы потом подсечь рыбку», – подумал Ворчун и покраснел от стыда.
А этот умник, отец Доминик, конечно, не удосужился рассказать Вольдемару о своей теории невезучести – как же, ведь это нарушило бы чистоту эксперимента! Да и его величество Ян Гринлиф Двенадцатый хорош! Бросил бедного ребенка в котел. А ведь Вольдемар был не такой уж плохой парень.
Поймав себя на том, что он думает о напарнике в прошедшем времени, Ворчун попытался стряхнуть с себя наваждение.
Он вернулся в свою комнату, тихо, чтобы не разбудить друзей, оделся и вышел. В дверях он на секунду задержался и бросил прощальный взгляд на мишек-гамми.
«Хорошие у меня друзья, – подумал он. – Они славно поработали днем. Пусть выспятся. Кто знает, доведется ли им еще когда-нибудь поспать на такой постели.»
Ворчун спустился вниз и попытался выйти из дома. В этот момент со стороны входных дверей раздались странные звуки, словно кто-то жалобно скулил. Было похоже, что бродячий пес возжелал провести ночь в теплом и уютном человеческом жилище.
Ворчун подошел к двери и слегка толкнул ее. Это был не бродячий пес, это был Вольдемар, хотя и напоминавший побитую бродячую собаку. Он стоял на четвереньках и, судя по цвету его брюк, проделал большую часть пути именно таким образом. Под глазом Вольдемара красовался фиолетовый фингал размером с голубиное яйцо.
Ворчун подхватил Вольдемара под руки и усадил в кресло.
– Где это тебя так? Врача не надо вызывать?
– Нет, не надо, – простонал Вольдемар, пытаясь выбрать наименее болезненную позу. – Но наша сумка исчезла!
– Как!? – воскликнул Ворчун. – Да знаешь ли ты, что...
Ворчун вовремя остановился и не произнес больше ни слова. Дело было в том, что в сумке хранились волшебная мазь Бабушки и запасные бутылочки с соком-гамми. Если бы он сказал об этом парню, то выдал бы и себя, и своих друзей и Вольдемар узнал бы, что Ворчун, Толстяк и Малыш вовсе не племянники отца Доминика, а самые что ни на есть настоящие медведи-гамми.
Ворчун лихорадочно подумал о том, что если утром он не натрет себя волшебной мазью, то немедленно превратится опять из взрослого дяди-сыщика в симпатичного мишку-гамми. Надо было срочно спасать положение!
Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить хозяйку дома, Ворчун взбежал по лестнице в комнату, где спали его друзья, и негромко воскликнул:
– Караул! Подъем! Случилось непоправимое!
– Что такое, что? – спохватились Толстяк и Малыш.
– Вольдемар потерял нашу сумку! У нас осталась в запасе всего одна бутылочка сока-гамми. Быстренько собираемся и едем в кемпинг! – распорядился Ворчун. – Более того, если до рассвета мы не успеем натереться волшебной мазью, мы превратимся в тех, кем мы являемся на самом деле.
– Да, – закряхтел Толстяк, поднимаясь, – и тогда нам придется вести ночной образ жизни, чтобы нас никто не видел.
– Да-а, – прошептал Малыш, – Вольдемара обработали в кемпинге. Клянусь щупальцем осьминога, я вышибу у этих любителей ячменного напитка охоту к чужим сумкам!
Эту ночь в кемпинге запомнят надолго.
Посетителей в зале прибавилось. Парни уже не только сидели за столиками, но и висели за стойками, потому что они выпили почти все пиво, которое было в баре кемпинга. Головы всех повернулись ко входу, когда в дверях появился разъяренный Ворчун с друзьями. Впрочем, его появление не было таким уж неожиданным. Ему предшествовал некий грохот в прихожей, как землетрясению предшествует подземный гул.
Одуревшие от пива клиенты осоловелыми глазами смотрели на сыщиков. Но то, что сыщики прыгали почти до потолка, быстро привело их в чувство. Конечно же, секрет этого умения состоял в том, что мишки-гамми, перед тем как войти в бар, осушили оставшуюся бутылочку сока-гамми до дна, и это придало им невероятную силу.
Разгорячившийся Малыш в первую очередь подскочил к бармену и так двинул его, что тот растянулся на полу, попутно сбросив со стойки дюжину открытых бутылок пива. Поднявшись с пола, бармен был уже совершенно иным человеком, с абсолютно новыми взглядами. Он охотно рассказал, кто именно расправился с Вольдемаром. На вопрос о том, где находится хозяйка кемпинга, он тут же нарисовал план, на котором указал дом госпожи Дармштадской, и показал, как туда проехать. Это было очень любезно с его стороны, так как дом, где жила мать Квазио, Фернандо, Чумички и Залысины, находился в таком месте, которое не значилось ни в одном адресном справочнике.
Словом, Малыш умел находить убедительные аргументы.
Когда, руководствуясь полученным планом, Ворчун, Толстяк и Малыш добрались до дома хозяйки кемпинга, Вольдемар успел несколько оклематься, однако брел тихо, не вмешиваясь в проводимую его помощниками операцию.
Очертания дома сливались с чернотой окружающего леса. Лишь в центре стены, освещенной тусклой лампочкой, выделялась массивная входная дверь. В двери, на уровне глаз, было прорезано смотровое окошко, прикрытое изнутри прочной створкой. Наружной ручки на двери не было. Ворчун внимательно осмотрел дверь и пришел к выводу, что вышибить ее можно только с помощью бульдозера. В настоящий момент бульдозера у Ворчуна не было, и он вежливо постучал.
Створка приоткрылась, и в ней показалась чья-то физиономия – усы, глаза и довольно крупный нос.
– Чего надо? – грубо спросил субъект.
– Мне надо поговорить с хозяйкой, – Ворчун был сама любезность.
– Черт побери, вы знаете, который час? Это частная собственность, убирайтесь, или я вызову полицию! – створка захлопнулась.
«Ну, насчет полиции парень малость перехватил!» – решил Ворчун и снова постучал.