– Да что же это такое?! – расстроился Толстяк и хлопнул Колдуна по спине.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил Колдун и принялся декламировать заклинание:
Пусть клык останется тебе,
А мне – мое здоровье.
Ты будешь рыскать по траве,
А я – сидеть и пить свой эль,
Ты одержишь ровно сорок побед,
А я прекрасно отдохну за это время!
Ты слопаешь пятнадцать фунтов мяса,
И Господь с тобой –
Главное, чтобы ты ничего не откусил от меня!
– Сильно сказано, – прошептал Толстяк. – Пятнадцать фунтов!
Когда взойдет восемнадцатая луна,
Ты вдруг окажешься в ладошке моей,
Мой хищник крученый,
Мой серый кардинал,
Мышиный король с двумя резцами впереди!
Некоторое время царила полная тишина. Никто, включая самого Колдуна, не решался пошевелиться.
– Ха! – вдруг воскликнул Хлюбб. – Ерунда на постном масле! Ничего не заработало! Ха-ха!
– Не работает! Не работает! – в восторге завопили остальные гномы, похватав свои копья.
– Что будем делать, коллеги? – осведомился Колдун у мишек-гамми. – Видимо, заклинание не сработало, так как было рассчитано на более крупных хищников...
Но почему-то Ябеда, который внимательно наблюдал за Хлюббом и его солдатами, вдруг покрылся обильным холодным потом и в страхе зажал себе рот рукой.
Капрал как-то странно повел себя. Он стал надуваться, словно праздничный шарик. Честное слово, дружок. Вот как я говорю, так оно и было – Хлюбб прямо на глазах очень резко раздался в размерах.
Голос капрала стал громче и ниже, словно это говорил не он, а какой-то великан:
– Итак, мои верные солдаты, сейчас мы положим конец существованию этих сельскохозяйственных вредителей – медведей-гамми!
Глава 27
Верные солдаты поначалу ничего не поняли, потому что вдруг увидели, как их любимый начальник вырос до размеров ракетного комплекса «Скай-Хай», что во Флориде.
– Что с вами, доблестный Хлюбб?! – в ужасе возопил Ябеда.
– А что? Ничего! Я себя прекрасно чувствую! А-ха-ха! Просто прекрасно, Ябеда!
Голос капрала доносился до него с огромной высоты. Хлюбб в считанные секунды превратился в настоящего великана.
И тут точно такая же петрушка стала происходить с остальными гномами. Они вдруг начинали дрожать мелкой дрожью, потом вдруг резко передергивались и вытягивались в высоту сразу футов эдак на пять. Потом снова дрожали, и снова вытягивались.
– А ты молодец, Колдун...
Ябеда, который теперь едва не упирался головою в небеса, подхватил старейшину гамми и поднял его к своему лицу. Колдун почувствовал себя дурно – на такой высоте явно не хватало кислородной маски.
– Я знаю, что ты не нарочно так сделал, глупый медведь, – широко улыбнулся гном. – Ты не хотел. О, конечно же ты не хотел!
Ябеда сжал Колдуна в ладони так, что тот чуть не потерял сознание.
– Ты знаешь, что теперь произойдет в твоей Долине и в волшебном крае? Ты догадываешься, кто теперь начнет всем заправлять здесь?
Колдун сделал какое-то слабое движение лапой.
– Нет! Ха-ха! Ты ошибаешься! – засмеялся Ябеда. – Даже не герцог Икторн. Даже не он!
Гном с идиотской улыбкой посмотрел вокруг. Теперь он мог окинуть взглядом чуть ли не половину волшебного края.
– Это буду я!! – вскричал он так громко, что с деревьев посыпались шишки. – Я буду Самым Большим Начальником на этой земле!
Где-то далеко-далеко внизу лили горючие слезы Ворчун, Толстяк и Малыш.
– Матушка-Природа, – причитал Малыш, – что же теперь с нами всеми будет?
– Это конец, – сжимал кулаки Ворчун. – Гибель всего гамми-генофонда...
– Кончились, кончились веселые беззаботные деньки! – рыдал Толстяк. – Я уже съел все, что мне было отпущено судьбой! Я больше не едок!
Только принц-дракон не рыдал и не плакал. Гасс лежал в глубоком забытьи. Его не мог бы разбудить теперь даже «Шаттл», взлетающий над самым ухом. Гассу снилась родная пещера, и рядом с пей – Элдуин и Бернис.
Между тем Колдун, хоть и чувствовал себя скверно, никаких признаков паники не подавал.
Когда Ябеда закончил свою восторженную речь, старейшина гамми деловито достал из кармана песочные часы и, перевернув их, поставил на колено.
Ябеда, глядя на его действия, очень удивился.
– Что это ты сейчас делаешь? – спросил он, поднося ладонь с сидящим на ней Колдуном к самому лицу.
– Время засекаю, – спокойно отозвался Колдун.
– Зачем?
– Если через две с половиной минуты ты и твои дружки не превратитесь в кучку мышиного помета, то я и в самом деле накололся с заклинанием.
Первый помощник Икторна судорожно сглотнул.
– Что все это означает? Почему мы должны превратиться в мышиный помет, черт подери?
Колдун развел руками.
– Я здесь ни при чем. Так в книжке написано: «В случае, если при применении заклинания у вас появятся какие-нибудь сомнения в собственной правоте, или просто почувствуете себя неважно – вам следует воспользоваться песочными часами фирмы «Шеймус Ллойд» – и все ваши неприятности покажутся вам не более значительными, чем кучка мышиного помета!»
Ябеда тут же схватил часы Колдуна и вперился в них горящим взглядом. Он долго изучал надпись на бронзовом ободке, вокруг тонкой перемычки, медленно шевеля губами.
– Да это «Шеймус Ллойд», – помог ему Колдун. – Можешь не напрягать зрение.
– «Шеймус Ллойд»!! – в ужасе вскричал Ябеда.
– Конечно, – кашлянул старейшина гамми. – Но дело не в этом. Вы все равно превратитесь в мышей.
– Что ты нам мозги пудришь, старик! Сначала твердил нам что-то про помет, затем мы уже должны превратиться в мышей!.. Это еще с какой стати?
– Вы превратитесь в мышей потому, что я вас об этом очень сильно попросил. Вы не сможете мне отказать.
– Когда ты нас просил об этом, болван?
– Когда прочитал заклинание. Оно рассчитано на то, чтобы превратить крупных хищников в маленьких грызунов. Я теперь понял, что, имея в виду ваш небольшой рост, который никак не позволил бы отнести вас к разряду крупных хищников, заклинание сначала автоматически перевело вас в этот разряд и увеличило до прямо-таки гигантских размеров. Ну а потом волшебство должно сделать то, о чем я просил в самом начале... – Колдун взял обратно свои часы и глянул на них. – Уже через пару секунд.
Он примерно оценил расстояние до земли и сказал:
– Однако мне пора собираться.
В ту же секунду раздался слабый хлопок, словно ребенок хлопнул в ладоши.
Великаны Ябеда, Хлюбб и остальные из числа его солдат вдруг исчезли. Толстяк, который, почти не отрываясь, смотрел на них, еще некоторое время видел перед глазами неясный ореол, словно после того, как перегорит лампочка.
Но потом и этот ореол исчез.
Зато под ногами медведей-гамми порскнули в стороны несколько крохотных лесных желтогорлых мышек.
А сверху летел Колдун с песочными часами в руках. Он упал на крепкие сосновые ветви, которые, спружинив, отбросили его на другие ветви, пониже. А те, в свою очередь, помогли Колдуну перелететь еще ниже... Это Матушка-Природа игралась с Колдуном и благодарила за то, что его колдовство на этот раз не возымело никаких роковых последствий.
Глава 28
– Прекрасно, – сказал Колдун, наконец очутившись на земле. – Все всегда кончается пре красно.
Он встал на лапы и спрятал песочные часы и карман.
– Замечательные часы, – сказал он. – Никогда не врут.
– Зато из-за тебя весь волшебный край едва не ахнулся во тьму невежества и раздора, – сказал Ворчун.
– Ты и в самом деле думал, что я позволю Ябеде править бал на этой земле?! – несказанно обиделся Колдун. – Тогда все уроки магии, которые я тебе давал, ничегошеньки не стоят. Все насмарку. Да, насмарку.
Колдун возмущенно затряс головой. Ну кто его поймет? Сказать ему, что он сам пять минут назад был перепуган, как трехмесячный заяц – так ведь не поверит, обидится...
– Первое правило, которое я просил вас запомнить, – начал он наставлять молодежь, – это то, что все всегда заканчивается хорошо. В любой сказке об этом написано. И не только написано, но и делом подтверждено. Потому что всегда в конце концов какой-нибудь сэр Левелин обязательно увозит какую-нибудь девицу Джеральдину в какой-нибудь из своих прекрасных замков.
– Дедушка, – попытался прервать этот поток красноречия Малыш, – у нас тут, между прочим, дракон умирает... Неужели ты ничего не приду маешь?
Колдун вздохнул и наклонился над телом Гасси. Он внимательно слушал сердце принца, потом по стучал его по груди и, сняв очки, поднялся.
– Между прочим, – обратился он к Малышу, – ты всегда перебивал меня, когда я рассказывал вам сказку. И больше всех боялся, что девицу Джеральдину слопает монстр... Это я тебе к слову говорю, Малыш, – поднял он руку, заметив, как тот нетерпеливо переступает лапами. – А что касается дракона, то он очень плох. Можно сказать, без надежен.
Колдун снял свой колпак и медленно протер им стекла очков.
– Но ты что-нибудь сделаешь для него, да? – развел лапами Малыш.
– Разве твой дед, как ты меня называешь, похож на существо, которое бросает раненого посреди лесов? – язвительно спросил Колдун.
– Нет, – помотал головой Малыш.
– То-то и оно, – Колдун удовлетворенно сморкнулся в колпак и снова водрузил его на голову. – У тебя золотой дедушка, Малыш.
– В общем так, – он несколько раз хлопнул в ладоши, – нашему дракону очень повезло в том, что у него на груди имелся природный, так сказать, панцирь. Так что копья гномов не причинили ему особого вреда. Другое дело – то, что дракон на грани нервного истощения. И тут дела его в самом деле плохи... Но я берусь совершить маленький медицинский шедевр – я поставлю на ноги этого парня!
Медведи, включая даже вечного скептика Ворчуна, зааплодировали Колдуну.