- Да, Колдун, ты прав, - подхватил Малыш. - Но что ты хочешь сказать?
- Нам нужно постоять и подождать, - сказал Колдун. - Здесь есть какая-то тайна. Давайте посмотрим, насколько поднимется вода.
- Что это нам даст? - не согласился Толстяк. - Мы можем со спокойной совестью идти назад. Очень жалко, что мы в наш лозунг внесли слово «упрек». Я, к сожалению, не могу упрекнуть Колдуна, но ради правды, которую ставлю превыше всего, его предположения о привидениях оказались детским вымыслом.
И только он успел это сказать, как раздался глухой рев. Посреди озера возникла воронка, уровень воды заметно стал снижаться. Отважные путешественники увидели возникающую из-под воды дверь.
Само ложе подводного озера было конусообразным. И в пяти футах от той площадки, на которой стояли мишки-гамми, находилась дверь, неизвестно куда ведущая. К ней спускалась лесенка.
Видимо, в этом гроте находилось устройство, которое при определенном уровне озера срабатывало.
- Вы поняли? - спросил Колдун.
- Нет, мы ничего не поняли, - честно признался Ворчун.
- Это очень просто!
- Когда ты стал таким умным!? - проворчал Толстяк, чувствуя, что его мечты о приятном отдыхе улетучиваются.
- Поставьте линейку на карандаш, который должен быть на середине. Что получится?
- Крохотные качели, - тут же догадался Малыш.
- На концы линейки поставьте стаканы с водой, - продолжал Колдун. - Теперь через соломинку отсосите воду из одного стакана. Что получится?
- Этот конец линейки поднимется, - уверенно предположил Малыш.
- Вот по такому принципу срабатывает и этот механизм, - заключил Колдун. - Ручеек поднимает уровень подземного озера, открывается клапан - и вода уходит, открывая дверь.
Мишки-гамми были поражены, когда увидели, как дверь открылась сама, сработал механизм.
- Вперед! - крикнул Колдун и первый стал спускаться по узкой лесенке.
- Не слишком ли мы рискуем? - подал голос Толстяк.
Но Ворчун пихнул его в бок.
- Если не идешь сам, то уступи дорогу.
- И в самом деле! - пихнул с другой стороны Малыш.
Толстяк вынужден был повиноваться и последовать за Колдуном.
- Видела бы моя мама, - вздыхал Толстяк, - как я сам лезу в петлю.
- Шевелись же ты! - прикрикнул Колдун.
Все мишки-гамми удачно одолели лесенку и прошли в открытую дверь. В следующую минуту они в один голос закричали:
- О-о!
И было чему удивляться! Они оказались в небольшом помещении со множеством полок на стенах, на которых что-то мерцало и переливалось яркими красками.
- Это золото! - закричал Ворчун.
- Это изумруды! - вторила Солнышко.
- Какое богатство! - простонал Толстяк.
Мишки-гамми оказались в пещере, которая была буквально набита золотом, серебром и драгоценными камнями. Их было так много, что трудно было поверить, что это не сон. Колдун и впрямь ущипнул себя за ухо.
Заметив это, Толстяк сказал:
- Нет, мы не спим.
- Поразительно! - глухо выдохнула Бабушка. - Сэр Говард питается сухими хлебными корками, а под его ногами лежат несметные богатства.
- Ура! - закричал Малыш. - Какие мы герои!
- Теперь сэр Говард спасен! - радовалась Солнышко.
- Еще бы! - усмехнулся Ворчун. - На это золото можно купить все островное королевство с потрохами.
Малышу заявление Ворчуна показалось очень смешным, и он безудержно захохотал.
- Если бы принцесса знала, какого богатого жениха может заполучить! - воскликнул Толстяк. - Хотел бы я на миг увидеть ее лицо, когда б она узнала о богатствах сэра Говарда, которого предпочла какому-то придурку.
Теперь Толстяк чувствовал, что в обнаружении клада основная заслуга принадлежит ему. К такой мысли он пришел, когда рассудил, что только благодаря его сдержанности так благополучно закончился поход. Ведь он запросто мог уговорить в самом начале идти отдыхать, но он этого не сделал. Вот в чем его заслуга!
Пока мишки-гамми приходили в себя, а потом заглядывали в наполненные золотыми монетами бочки и мешки, набитые изумрудами, времени прошло много. Все испуганно обернулись, когда Малыш закричал:
- Дверь!
Мишки увидели, как медленно и неотвратимо закрылась сама по себе дверь. Ворчун бросился к ней и толкнул изо всех сил, но этих сил оказалось недостаточно.
- Мы в ловушке, - определил и без того ясную ситуацию Толстяк. - Я предупреждал - добром это не кончится.
- Да-а, - покачала головой Бабушка. - Похоже, эта дверь подчиняется только сама себе.
- Но она откроется, - бодро сказал Малыш, - раз открывалась.
- Только один маленький вопрос - когда? - подсказал Толстяк.
- Как это когда? - спросила испуганно Солнышко.
- Ты видела ручеек? - спросил Толстяк. - Жалкая струя. Если Колдун, наш великий путаник, прав, и механизм работает так, как он объяснял, то неизвестно, как долго подземное озеро будет заполняться водой. Может, сутки. А может, пятьдесят лет.
- Пятьдесят лет! - не поверил Малыш.
- Незавидное положение, - пробормотал Ворчун.
Глава шестаяНОВЫЕ ГОСТИ
Тем временем Говард обошел замок и нигде не обнаружил мишек.
- Куда они могли подеваться? - недоумевал он.
Подумав, он вышел за крепостные стены и не обнаружил на месте воздушный шар. А поскольку он не знал, что мишки- гамми прибрали его, то уверенно подумал, что гости улетели. Могли, конечно, попрощаться, но видимо что-то помешало им это сделать или постеснялись побеспокоить его. В любом случае, было жаль, что они так мало погостили.
Сэр Говард, проснувшись утром, подумал, что было бы с его стороны уместным рассказать гостям, как прекрасна принцесса, и нарисовать ее словесный портрет. Задача была не из самых простых, но Говард был уверен, что справится.
Ему даже в голову пришли стихи, когда он чистил зубы.
Она прекрасна, как луна,
Прекраснее луны она.
В этом двустишии - казалось Говарду - довольно точно отражается его чувство, но объект сравнения несколько смущает. Так ли уж прекрасна луна? Светлый круг на небе. Правда, все великие поэты и не очень великие восхваляли луну, но признаться, Говард не разделял этих восторгов.
Было бы разумнее сравнить с солнцем. На принцессу так же невозможно смотреть, как на дневное светило, красота ее ослепляет.
Говард был сегодня в ударе. В голову пришли тут же другие стихи. Он как раз в этот миг зашнуровывал ботинки.
Вот эти строки:
Прекраснее солнца она,
Пред нею бледнеет луна.
Эти строки больше устраивали Говарда, потому что кроме эмоциональной силы несли еще объяснение природного явления - луна потому так бледна, что принцесса прекраснее. Именно этим объясняется бледность ночного светила.
С тех пор, как Говард полюбил свою принцессу, богатые знания, которыми наполнялась голова за годы учебы, куда-то выветрились и многие простые явления стали пониматься им совершенно иначе. Дунет, к примеру, ветер, а Говард уже думает, что это принцесса вздохнула. Или пойдет дождь, а ему кажется, что это слезы принцессы. Надо знать природу влюбленного сердца, чтоб понять Говарда!
Он сидел на берегу озера, глядел на облака, которые отражались в спокойной воде, и думал о том, что в эти минуты, должно быть, так же сидит принцесса и смотрит на воду. Эти мысли утешали Говарда и приносили сладостное умиление.
Вдруг ему показалось, что стрекочет какое-то насекомое.
Он стал гадать, что это могло быть. А звук нарастал. И вскоре Говард понял, что никакое это не насекомое, а обыкновенный вертолет.
Случалось, иногда над замком пролетали вертолеты, поэтому Говард тут же успокоился. Но вертолет навис над его головой и явно намеревался приземлиться, для чего выбирал место.
Остров от стен замка опускался полого, и вертолет мог бы опрокинуться, если бы сел где-нибудь здесь, поэтому пилот выбрал внутренний дворик замка.
Говард увидел, как вертолет скрылся за стеной.
Он поспешил к замку и вскоре увидел маленький вертолет с повисшими от усталости лопастями и двух людей, спустившихся на булыжник.
Один из них был одет под ковбоя: широкополая шляпа скрывала ему лицо, виден был только квадратный подбородок, но это был явно белый человек. Второй был негром средних лет, одетым в клетчатую рубаху и джинсы.
Оба они были выше среднего роста, стройные и жилистые.
- Меня зовут Лоренс, - вместо приветствия произнес белый, судя по выговору - американец, и протянул руку, сделав несколько шагов навстречу.
- Сэр Говард, - представился в свою очередь хозяин замка и почувствовал сильное рукопожатие.
Улыбающийся, белозубый и уверенный, как истинный янки, Лоренс смотрел на Говарда так, словно принес с собой счастье и благоденствие или, по крайней мере, - своим появлением весьма обрадовал Говарда.
- Мой слуга, - показал на негра Лоренс, - носит чертовски сложное имя - Нгсмпгар. Ты, старина, сломаешь язык. Я даже не стал пытаться произносить и тут же назвал этого молодца - Гарри. Зови его так и ты. Тем более, что ему глубоко наплевать, как к нему обращаются, только бы реже. Лентяй высшей марки. Если бы организовали соревнование лентяев, Гарри занял бы первое место. Как ты поживаешь, старина?
Говард не знал, что ответить на этот вопрос, и только чуть улыбнулся, давая понять, что у него все нормально.
- В таком замке должно жить много народу, - сказал Лоренс, не интересуясь ответом Говарда. - Но почему я никого не вижу? Или они окочурились от страха при моем появлении?
И он громогласно расхохотался. Целый табун лошадей своим ржанием не заглушил бы этот хохот.
Лицо негра оставалось невозмутимым. Этот Гарри был еще тот тип. У него было такое лицо, словно он только что зарезал не менее пятерых законопослушных граждан. Никак нельзя было назвать его взгляд добрым. Говарду стало не по себе, когда негр Гарри скользнул по нему взглядом. Он посмотрел не в глаза, а на шею, словно примерился.