Из-под закатанных рукавов торчали огромные, как у гориллы, жилистые лапищи. Должно быть, встречные стараются переходить на другую сторону улицы при виде такого молодца!
Но зато Лоренс сверкал белозубой голливудской улыбкой и прямо-таки излучал добродушие. В манере говорить была бесцеремонность, которая коробила тонкий слух Говарда, но с этим приходилось мириться, тем более, что гости не спрашивали, можно ли им остаться или лучше убираться восвояси.
- Старина, ты не ответил, - напомнил Лоренс.
- Насчет обитателей замка? - вспомнил Говард, - Нет, сэр, никого кроме меня, в замке нет. Вчера еще были странные, сказал бы я, гости, но они покинули замок.
Гости, которые уехали, Лоренса явно не интересовали. Он сосредоточенно думал, глядя на носки ботинок Говарда. Потом быстро поднял взгляд.
- Хитришь, старина? - спросил он с таким выражением на лице, словно прицелился в лоб.
- То есть, простите? - растерялся Говард, который вообще не имел привычки хитрить. - Что вы хотите сказать?
- То самое, что слышал, - подал голос негр Гарри.
Лучше бы он этого не делал, лучше молчал бы до скончания света. Голос его был таким скрипучим и жутким, что по коже Говарда побежали мурашки. Он даже не предполагал, что люди могут обладать таким гнусным голосом.
- Прошу вести себя так, как подобает гостям, - выпятил грудь Говард. - Я не позволю грубить мне.
- Ты нагрубил, Гарри? - обернулся к слуге Лоренс.
Тот только презрительно хмыкнул.
- И я нет, - сказал Лоренс. - Тебе что-то показалось, старина. Вот и мне кажется.
- Что вам может казаться?
- А то, старина Говард, - так вроде тебя? - что ты попрятал людей, и они притаились с ружьями, чтобы по твоему сигналу жахнуть по тощему заду моего слуги Гарри.
Как ни расстроен был Говард, а смех разобрал его, и он долго корчился от хохота, хватаясь за живот.
- Ты не слишком развеселился? - спросил Лоренс.
Говард почувствовал, что его держат за ворот пиджака. Это чтоб его, потомственного барона, кто-то посмел взять за шкирку!
Хорошо, что Лоренс успел отойти. Говард гневно выпрямился и отчеканил слова:
- Если вы еще раз посмеете „прикоснуться ко мне...
- Не продолжай, - махнул рукой Лоренс, - я все понял. Пока ты здесь хозяин, и я должен с тобой считаться.
- Что значит ваше «пока»?
- Не смотри на меня таким зверем, - сиял зубами Лоренс. - Я чертовски обаятельный парень. И в доску свой. Ты в этом убедишься. Мы еще будем друзьями.
Говард успокоил себя и сказал как можно любезнее:
- Вы мои гости. Располагайтесь, замок в вашем распоряжении. Я попросил бы только об одном - не беспокоить меня. Я очень занят, и мне дорога каждая минута. Буду в библиотеке, которая находится в башне. Если у вас возникнут вопросы, можете обратиться.
Сказав эти слова, Говард двинулся в сторону башни, но Лоренс окликнул его. Говард остановился и посмотрел назад.
- Ты принимаешь меня за дурачка? - улыбался Лоренс.
- Почему вы так решили?
- Ты скроешься в башне, и тогда твои люди будут осыпать нас пулями. Не так ли?
- У вас больное воображение.
- Лучше иметь больное воображение, чем быть холодным трупом. Нет, старина. Ты не уйдешь. Побудь моим заложником.
Лоренс достал пистолет из-под куртки и направил на Говарда.
- Вы – сумасшедший, - сказал Говард и остался на месте.
- Гарри, - обратился к негру Лоренс, - пробегись рысцой по замку, мы с Говардом подождем тебя, а заодно мило побеседуем.
Вместо того, чтобы кинуться выполнять повеление хозяина, негр Гарри достал из- за спины висевший на ремне жезл, похожий на полицейскую дубину. Держа его за ручку, он повел другой конец по замку, словно каким-то сверхмощным миноискателем прощупывал стены.
- Похоже, он прав, - прохрипел Гарри.
- Ты хочешь сказать, что здесь в самом деле никого нет?
Негр кивнул и спрятал жезл.
- Не верю я в эту твою палку, - остался недоволен Лоренс. - Убедись своими глазами.
По лицу негра было видно, что мысленно он обругал своего хозяина не самыми ласковыми словами, но подчинился и пошел. У него были короткие седые волосы и шишковатый затылок, словно по нему долго били камнем, отчего и образовались эти странные бугры. И сзади Гарри не выглядел красавцем.
Когда слуга скрылся в замке, Лоренс спрятал пистолет и спросил, как ни в чем не бывало:
- Ты мне не ответил: как поживаешь, старина?
- Отлично, - с некоторым вызовом ответил Говард.
- Я рад за тебя, - сказал Лоренс. - А я месяц торчал в этом Лондоне и чуть не сдох с тоски. Каждый день попойки, женщины, карты... Чтоб ты имел какое-то представление обо мне, скажу тебе, что я единственный наследник миллиардера. Мой предок, то есть папа, три года назад откинул копыта или, культурно говоря, - приказал долго жить. Он, каналья, держал меня в большой строгости. Заставлял учиться...
- Что же в этом плохого?
- А зачем учиться, если есть деньги?
- И на самом деле! - усмехнулся Говард.
- Я рад, что ты согласен. Мой предок хотел, чтоб я стал его подобием и приумножил нажитые им богатства. А я подсчитал, что нужно прожить двести лет, чтоб прокутить эти деньги. Разве я проживу двести лет? Ты ответь - проживу?
- Конечно, нет.
- Даже сто не проживу, - махнул рукой Лоренс. - И почему я должен приумножать, если не успею пустить на ветер даже то, что получил в наследство? Резонный вопрос?
- Еще бы!
- Первым делом я пустился путешествовать и уже успел объездить все крупные города, побывать на всех материках и должен сказать, что земной шарик не так велик. Он успел мне изрядно надоесть. У меня была даже мысль купить на свои миллиарды хорошую дозу взрывчатки и разнести в клочья всю планету, которая успела надоесть за три года.
- Не испросив согласия других? - насмешливо спросил Говард.
- А что мне другие? Люди, старина, надоели мне еще больше. Это такие животные, что о них говорить тошно. Они любят только деньги. А я даже деньги не люблю, потому что их у меня много. А что касается людей, то ничего хорошего сказать о них не могу. Месяца два назад я летел на самолете, в котором было более ста пассажиров. Я поил их и влил в каждого столько, сколько влезло. Должен сказать, что за чужой счет они готовы были лопнуть. Пьяные стали так отвратительны мне, что я предложил экипажу покинуть самолет. Для этого были приготовлены парашюты. Самолет принадлежал мне, я мог с ним поступить так, как мне заблагорассудится.
- И выпрыгнули? - не поверил Говард.
- Как нечего делать! Как раз плюнуть. А эти свиньи летели дальше без пилотов и орали песни. Сейчас они тихо лежат на дне Тихого океана. Остроумно я поступил?
- Весьма, - отвернулся Говард.
- Я также поступил бы с нашей планетой, но меня останавливает одно - некуда спрыгнуть с парашютом.
Беседа была малоприятна Говарду, и он спросил:
- Могу ли я идти? Вы всегда найдете меня в библиотеке.
- Тебе не интересно слушать меня?
- Я уже говорил, что занят.
- Все это ерунда! Люди заняты глупостями. Даже тот, кто говорит, что он сидит над научной работой, которая перевернет мир, занимается чепухой. Ничего в этой жизни не надо объяснять. Я все понял. Жизнь - это скука. И ничего не надо менять, потому что нельзя изменить натуру человека, жадную, мерзкую, низменную.
- Почему бы вам не умереть в таком случае?
- Я думал об этом. Но слишком много радости я принесу презренным людишкам. И мои деньги достанутся государству, тем же людям. А я этого не хочу. Я лопну, но истрачу на себя до последнего пенса. Я хочу умереть нищим. Только тогда моя жизнь будет иметь какой-то смысл, если я прокучу деньги, заработанные моими предками.
Тут вернулся негр и доложил, что никого не обнаружил.
- А служанка? - спросил Лоренс.
- Нет никакой служанки.
- Но она должна быть.
Говард с интересом посмотрел на американца.
- Откуда вам известно, что должна быть служанка? - спросил Говард.
- Не убил же ты ее от скуки? - усмехнулся Лоренс.
- Еще два дня назад она была в замке, - внес ясность Говард. - Но я ее отпустил.
- Не могу понять, зачем тебе это нужно было, - сказал презрительно Лоренс, - но хоть то утешительно, что лорд Дейли не соврал.
- Вы знаете лорда Дейли? - был поражен Говард.
- Чего бы я сюда приперся? Он обыграл меня в карты, старый мошенник.
- Он вас направил сюда?
- Мною никто не может распоряжаться, - заявил Лоренс. - Выбрось подобные глупости из головы, иначе я рассержусь. Этот маразматик кое-что рассказал о тебе, старина. Я даже знаю, что ты втрескался в какую-то принцессу и не можешь очухаться. Раз лорд не обманул насчет того, что в замке кроме тебя и служанки никого нет, то, видимо, и про эту дурацкую любовь не придумал.
- Вам что до этого?
- Я хотел посмотреть на чудака, который страдает от любви. Это потешное зрелище!
- Я не страдаю...
- Не пудри мне мозги, старина. Я не верю в любовь. Все это вранье. И в этом ты скоро убедишься. Я сюда направился с определенным намерением.
Негр при этом разговоре стоял в трех шагах, расставив ноги и опустив глаза. Он был похож на изваяние. Едва ли он слушал разговор. Скорее всего, он обладал способностью спать стоя. По крайней мере - очень похоже было на это.
- Каково же ваше намерение? - спросил Говард.
- Согласись, что все продается в мире.
- Не могу с этим согласиться.
- Ты только набиваешь цену.
- Цену на что?
- На свою любовь. На что же еще?
- Вы решили купить мою любовь? - поразился Говард.
- Именно с этим намерением я и приехал. Того же самого хочет лорд Дейли, насколько я понял. Этот лысый лис специально завел разговор со мной по поводу тебя. Он знал, каналья, что я не поверю ни в какую любовь и постараюсь доказать, что все в мире покупается. Итак, твоя цена?
- Вы сошли с ума?
- Ничуть. Миллион долларов.
- Вы даете миллион долларов за мою любовь к принцессе?