- И часто ты бывал в светском обществе? - спросила Бабушка.
- Чтобы иметь представление о том, как ведутся разговоры в светском обществе, не обязательно там бывать, достаточно иметь богатое воображение.
- Ты хочешь сказать, что оно у тебя богатое? - спросил Ворчун.
- Разве кто-то из вас сомневается? - распахнул глаза Толстяк и поглядел на кресло, куда его тянуло, словно магнитом.
- Ладно вам препираться - заявил Малыш. - Я пойду в лес.
- И я! - крикнула Солнышко.
- Недурно прогуляться по воздуху, - решил Колдун, - а Бабушка, могла бы за это время приготовить обед.
- Какой обед? - проворчала Бабушка. - Уже дело к ужину.
Тут они все заметили, что по углам зала сгустились сумерки.
- Осталось уточнить, - сказал Малыш, - зачем надо идти в лес?
- Что за каминный зал, - развел лапами Ворчун, - если нет огня в камине. А огня без дров не будет. Дров же в этом замке не найти. Последний раз этот камин горел сто лет назад.
Выговорив столь длинную тираду, Ворчун устало вздохнул и было ясно, что теперь замолчит надолго и никаких других пояснений от него не дождешься. Хотя пояснения и не нужны были, потому что все уставились на камин и всем стало ясно: в нем должен пылать огонь.
- Распределимся так, - заявил Толстяк, - Бабушка готовит ужин, Солнышко помогает ей, Ворчун достает дрова, Малыш помогает ему, Колдун собирает воздушный шар, а я подумаю о светской беседе. И все заняты.
- Мы совсем забыли о воздушном шаре, - забурчал Ворчун. - А нам еще лететь и лететь, если мы хотим путешествовать. Я займусь шаром, а Колдун поищет дрова.
- Колдун никогда их не найдет, - не согласился Толстяк. - Он без своей книги даже не определит, где дрова, а где камни.
- По вопросу дров я буду старшим! - крикнул в сердцах Малыш. - Мы так проговорим до ночи.
- Пусть Малыш будет старшим, - согласился толстяк, потому что кресло манило его. - Я на себя беру самое сложное.
С этими словами он забрался с ногами в кресло, и если бы остальные мишки не вышли из зала по своим делам, то через минуту услышали бы самый музыкальный в мире храп.
Бабушке и впрямь понадобилась помощь Солнышка, потому что вековой беспорядок на кухне мог вызвать отчаяние. Но Бабушка и Солнышко принялись за дело и вскоре все расставили на свои места.
Видя, как неумело садится в лодку Колдун, и опасаясь, что он выкупает в озере Малыша, Ворчун сказал:
- Подождите.
- Чего нам ждать? - не понял Колдун. - Темноты? Пусть каждый занимается своим делом и не мешает другим.
- Хотел бы я знать, Колдун, как ты займешься своим делом, если даже не догадался взять топор.
- О да! Я как раз подумал, что не совсем ловко будет ломать деревья лапами, и мысль о топоре промелькнула в моей голове, но другие мысли, более философского характера, оттеснили ее, и тогда ты увидел то, что увидел, как два лучших в мире дровосека, какими являемся мы с Малышом, чуть не поплыли рубить дрова без топора, но учитывая...
- Остановись, Колдун, - попросил Ворчун. - А ты, Малыш, беги.
- Куда я должен бежать, Колдун?
- Ты должен обежать замок.
- Зачем? - спросил Малыш.
- Ты обеги, а тогда поймешь.
- О, кажется, я догадываюсь, что имеет в виду Ворчун, который мало тратит слов, что, с одной стороны, порождает неудобство - не всегда поймешь его мысль, но, с другой стороны, у него больше времени остается молча думать, и на этот раз я не сомневаюсь, что он прав. Я в твои годы, Малыш, давно уже побежал бы и через несколько минут вернулся бы с криком: «Я нашел дрова!» Тогда нам не понадобилось бы...
Малыш не дослушал Колдуна, а кинулся бежать. Колдун же помог Ворчуну собрать и упаковать воздушный шар.
К этому времени вернулся Малыш и радостно сообщил, что по ту сторону замка стоят целые поленницы дров, правда, они изрядно покрылись мхом, и некоторые поленья даже пустили побеги.
После этого не стоило большого труда трем мишкам натаскать в каминный зал дров и зажечь огонь.
Проворные Бабушка и Солнышко приготовили ужин. Толстяк, удобно расположившись в кресле, сладко похрапывал, мало напоминая джентльмена. Его растолкали и сказали, что пора звать сэра Говарда.
Он спросонья долго не понимал, где находится и чего от него хотят.
- Ты придумал? - приставал к нему Малыш.
- Что я должен был придумать?
- О чем начнешь разговор с сэром Говардом?
- О, не беспокойся, Малыш, - пришел, наконец, в себя Толстяк. - Ты должен знать, с кем имеешь дело. Я все досконально продумал.
- И как мы должны вести себя? - спросила Солнышко.
- Вы сидите и ничего не предпринимайте. Я все беру на себя. Немного поговорю о погоде, потом перекинусь на виды на урожай и трону биржевые новости.
Толстяк вел себя так самоуверенно, что ничего не оставалось, кроме как положиться на него.
- Кто пойдет приглашать сэра Говарда? - спросил Ворчун и стал колоть полешки на чугунной плите возле камина, показывая тем самым, что он занят.
- Малыш, я попрошу тебя, - повел лапой Толстяк.
Тот уже был готов ринуться вперед, но Бабушка остановила:
- Это не солидно. Мы посылаем не за доктором.
- Она права, - согласился Ворчун.
- Тогда пусть идет Солнышко, - предложил толстяк.
- Ты хоть соображаешь? - возмутилась Бабушка. - А еще воображаешь себя джентльменом!
- Остается Колдун, - заключил Толстяк.
- Ну, уж нет! - опять не согласилась Бабушка. - Если Колдун пойдет, то вернется только завтра. Уж лучше ты.
- Вот видите! - поднял лапу Толстяк. - Чуть какое сложное задание, опять я! Я поражаюсь своему спокойствию, с каким переношу все тяготы и лишения. Что вы делали бы без меня? Вот я хочу знать - что? Толстяк, думай, Толстяк, помоги! Толстяк, объясни! И все Толстяк! Я скоро похудею!
- Успокойтесь, - раздался приятный голос сэра Говарда. - Если нужно найти меня, то я уже нашелся.
В дверях стоял Говард, он с восхищением смотрел вокруг себя и изумленно разводил руками.
- Вы сотворили чудо! - сказал он.
- Для нас это привычное дело, - скромно заметил Толстяк.
- Это праздник! - воздел руки к фрескам на потолке Говард.
- Сэр, как вы догадались, что мы хотели устроить праздник? - спросила Солнышко.
- Разве трудно догадаться?
- И вы догадались, что этот праздник мы приготовили для вас? - спросил Малыш, сдвинув брови на переносице.
- Нет, об этом я не догадался.
- Тогда вы знайте, - вскричала Солнышко, - этот праздник - вам.
- Чем я заслужил? - смутился Говард.
- Они все испортили! - схватился за голову толстяк. - Ах, эти дети!
Солнышко и Малыш прикусили язык, они и на самом деле увлеклись и забыли, что существует светский этикет.
- Сэр Говард, - выступил вперед Толстяк, - как вам погода?
- Простите, мистер...
- Можете просто - Толстяк.
- Простите, многоуважаемый Толстяк, но я давно уже не замечаю, какая вокруг меня погода, - с печальным видом признался Говард.
- О, напрасно! - с видом завсегдатая светских тусовок проговорил Толстяк. - От погоды зависит урожай. А разве вас не интересует, каким нынче будет урожай?
- Возможно, я огорчу вас, - сказал Говард, - но опять же должен признаться, что меня также совершенно не интересует урожай.
- Я вас могу понять, - глубокомысленно покивал головой Толстяк. - Вы слишком заняты биржевыми новостями?
- Я никакого представления не имею о бирже, - сознался Говард, чувствуя, что собеседник просто сочтет его полным кретином.
Толстяк покашлял в лапу, совершенно не зная, о чем же еще спросить. Он в эту минуту пожалел, что слишком много времени уделяет отдыху, мог бы почитать две-три книжки о джентльменах и почерпнуть оттуда кой-какие знания.
- Тогда не разделите ли с нами ужин? - предложил Толстяк, точно зная, что никто от такого занятия не откажется.
- Я очень благодарен вам, - прижал к груди руку Говард, - но мне даже неприятно думать о пище. Не примите мой отказ за обиду. Я вам очень признателен. Если позволите, я посижу у камина, а вы поужинайте.
- Чего спрашивать, - удивился Ворчун, - вы хозяин замка!
Толстяк тихо пихнул в бок Ворчуна и сказал:
- Мы немножко проголодались...
- Еще бы! - признал Говард.
- Тогда с вашего позволения...
И как ни хотелось Толстяку быстрее сесть за стол, однако он задержался, чтобы предупредить Говарда.
- Сэр, только не садитесь на то кресло, - показал он, - оно имеет усыпляющее свойство. Я это сам испытал.
- Не бойтесь, мистер, я очень мало сплю.
Толстяка очень занимало, почему сэр Говард мало спит, но еще больше ему хотелось поесть. При этом надо учитывать, что Толстяк знал, как вкусно готовит Бабушка. Он первый ринулся к столу.
Пока мишки ужинали, Говард смотрел на каминный огонь, подбрасывая поленья, и думал. В его голове рождались стихи.
Я сижу у камина, в языках огня
Возникает твой образ опять для меня.
Ему и впрямь казалось, что не пламя пылает перед ним, а Она в ярком алом платье танцует, зубы ее ослепительно сверкают, движения стремительны, неуловимы и прекрасны. Он так явственно вообразил, что видит Ее, что загляделся, и вздрогнул от неожиданности, когда услышал рядом:
- Сэр Говард!
Он посмотрел по сторонам. Мишки, отужинав, расселись вокруг него, и Толстяк обращался к нему.
- Могу ли я спросить?
- Что угодно? - кивнул Говард.
- Тогда скажите нам, почему вы не замечаете погоды, не интересуетесь видами на урожай, почти не едите и мало спите? Может, вы чем-то заняты?
- Да, я очень занят, - согласился Говард.
- Чем же?
- Я думаю.
- И все?
- И все. Я только думаю.
- О чем же, сэр Говард? - спросила Солнышко, удивленно вскинув брови.
- О Ней.
Говард торжественно посмотрел на своих гостей.
- Я поняла! - воскликнула Солнышко. - Вы влюблены!
- Ты права, моя девочка, - признался Говард, - я действительно влюблен, и если бы вы были так любезны и согласились выслушать меня...