«Только Чарли чувствует себя всегда хорошо», – подумал Джимми.
Котенок, словно прочтя его мысли, открыл глаза и тихо мяукнул.
– Чарли хочет есть, – сказал Джимми.
– Интересно, как он отнесется к соку-гамми? – засмеялась Солнышко.
– Вот, Чарли, поешь, – предложил Малыш и влил в рот ему несколько капель сока.
Котенок сначала фыркнул, но затем облизнулся и с удовольствием замурлыкал.
– Понравилось, – удивился Джимми.
– Это хорошо, – улыбнулась Бабушка.
Джимми снова обернулся и посмотрел на горы.
– Скажи, Колдун, ты не знаешь, что это?
– Горы ограждают темный мир от мира Света, – ответил Колдун, заглядывая в толстую книгу. – Точно так же, как и та каменная стена. У них нет никакого названия, но их пересекает одна дорога. Для умерших она запретна. Она недлинна, но это трудная дорога.
Колдун захлопнул книгу.
– Да, – проговорил Джимми, – только я ничего не понял.
– Одно понятно, – проворчал Толстяк, – нам надо идти и идти и никуда не сворачивать.
Иногда они проходили селения мертвых, темные крыши виднелись черными углами на звездном небе, – под звездами, которые вечно стояли на одном и том же месте. После селений снова тянулась пустыня, где никто не жил и ничто не росло.
«Интересно, сколько прошло часов или лет с тех пор, как мы пришли в эту страну?» – подумал Джимми.
– Куда ведет эта дорога? – снова спросил мальчик у Колдуна.
Колдун покачал головой, перелистывая книгу.
– Не знаю, – сказал он. – Тут не написано. Написано лишь то, что здесь могут быть дороги, которые вообще никуда не ведут.
– Нам ничего не остается, как только идти вперед, – сказал Малыш.
И они шли вперед.
Джимми ощущал, что грунт под ногами становится ровнее, а Сигмундир рядом с ним явно занервничал. А потом он остановился. Долгий спуск закончился.
– Это, наверное, конец, – сказал Сигмундир. – Дальше никакой дороги, значит не надо больше идти вперед.
Джимми огляделся вокруг. Они стояли в долине у подножия гор. Под ногами были камни, вокруг валялись валуны, на ощупь шероховатые. Казалось, будто когда-то эта узкая долина была руслом реки и здесь текла вода.
Словно читая его мысли, Бабушка произнесла:
– А может быть, это путь огненной вулканической реки, которая давно успела остыть?
– В таком случае, – сказал Колдун, – эти черные пики, вздымающиеся впереди, были вулканами.
Джимми неподвижно стоял в узкой темной долине. И Сигмундир также неподвижно стоял рядом. Они смотрели в темноту, как бы утратив дар речи.
«Мы зашли слишком далеко», – думал Джимми.
Будто бы вторя его мысли, Сигмундир сказал:
– Мы зашли действительно слишком далеко, чтобы вернуться назад... Но, кажется, ко мне возвращается какое-то давнее воспоминание... Голос робота был необычно тихим.
В этот момент какие-то звуки заставили Джимми встряхнуться. Друзья прошли достаточно, чтобы встретиться с тем, кого искали. И в этот миг голос в темноте произнес:
– Вы зашли слишком далеко...
Джимми ответил старой поговоркой:
– Лишь зайдя слишком далеко, можно пройти достаточно много.
– Вы вышли к реке, – сказал голос. – Вы вышли к Мертвой реке. Вы не сможете вернуться назад.
– Той дорогой – да, не сможем, – сказал Джимми, обращаясь куда-то в темноту.
Молчание длилось несколько минут.
– Но мы можем отыскать новую дорогу, – продолжал Джимми.
Ответа не было.
– Мы здесь встретились с тобой как равные, – сказал Джимми. – Если ты Шестирукий Трианд, если ты здесь не видишь нас, то мы тоже не видим тебя.
Снова не было ответа. Джимми сделал шаг вперед, во тьму.
– Эй, Шестирукий Трианд, – закричал он. – Мы же не сможем ранить тебя, не сможем тебя убить, чего ты нас боишься?
– Я не боюсь, – раздался голос из темноты.
Затем медленно, слегка мерцая, из тьмы выступило некое подобие человека и остановилось на некотором расстоянии от Джимми и его друзей, среди огромных, смутно выступающих из мрака массивных валунов. Это существо было высоким, широкоплечим, шестируким.
– Я не боюсь, – сказал Трианд. – Чего же бояться мертвому человеку? А вы находитесь в стране мертвых.
Он засмеялся, смех его прозвучал фальшиво и жутко в этой узкой каменной долине под нависающими горами.
На мгновение у Джимми перехватило дыхание. Он вцепился в железную руку робота и внимательно слушал.
– Я не знаю, что может испугать тебя, Шестирукий Трианд. Наверняка, не смерть. Но мне кажется, что именно ее ты боишься, поэтому и убегаешь от нас.
– Да. Я живу, мое тело живет.
– Но не здравствует, – сказал Джимми. – И ты знаешь о том, что я пришел расправиться с иллюзией твоего существования.
– Я знаю тайну бессмертия, – закричал Шестирукий Трианд. – А ты – просто маленький вздорный мальчишка, и, похоже, принимаешь меня за обычного заурядного колдуна. Меня, единственного из всех колдунов, отыскавшего дорогу бессмертия, которую не смог найти никто другой.
– Может быть, потому, что ее никто и не искал, – сказал Джимми.
– Искали! Многие искали, но не сумели найти, а я сумел! Потому что я – бессмертен! Я величайший из всех колдунов, и все живые существа находятся у меня в подчинении. Хочешь узнать, дерзкий мальчишка, как я добился этого?
Джимми сделал шаг навстречу. Он заметил, что, хотя у этого шестирукого колдуна не было глаз, он каким-то образом видел в темноте, видел все, что происходило вокруг.
Шестирукий Трианд закричал:
– Вы все тупоумные существа, следуете своим глупым путем, но я – существо высшей породы, я стою выше вас всех, я не хочу идти вашим путем. И я не позволю тебе, глупый мальчишка, уничтожить себя, каких бы пророчеств ты мне ни вычитывал и какие бы книги ни показывал! Я много лет собирал все чары и заклинания, которые знали колдуны, мне удалось создать одно заклинание, величайшее из всех. Величайшее и последнее.
Джимми засмеялся.
– И, произнеся это заклинание, ты умер, – сказал он.
– Да! Я умер! Но я открыл дверь, которая была закрыта с самого начала времен, и теперь, когда захочу, я прихожу в это место, а когда захочу – возвращаюсь назад, в мир живых. Я единственный стал владыкой над живыми существами! – закричал Шестирукий Трианд. – Все они теперь ходят туда-сюда, ив смерти в жизнь, из жизни в смерть, когда я им приказываю. Вот какова моя сила, дерзкий мальчишка. Все должны являться ко мне, как только я позову, и живые и мертвые! Ибо я – единственный, кто был и мертвым, и живым!
– Эй, Трианд! – прервал его Джимми. – Куда это они должны приходить к тебе, куда это ты их призываешь, что-то я не понял?
– В некое место между мирами, – зашипел Шестирукий Трианд.
– Но там нет ни жизни, ни смерти, – сказал Джимми. – Что ты называешь жизнью, Трианд?
– Силу. Власть.
– Тогда, что такое любовь? – спросил Джимми.
– Сила, – упрямо повторил колдун, сгорбившись.
– А свет?
– Тьма!
В это время Сигмундир сделал шаг вперед и обратился к Шестирукому Трианду:
– Послушай, назови свое имя.
– У меня нет имени!
– Но ведь все в этой стране носят свои истинные имена, – сказал робот.
– Тогда скажи мне свое.
– Меня зовут Сигмундир, – произнес робот. – А тебя?
– А меня зовут Шестирукий Трианд.
Сигмундир засмеялся.
– Это же обыденное имя, а не истинное. Где твое имя, где твоя суть? Может быть ты потерял ее на другой планете, где оставил меня сторожить пещеру колдовской силы? В стране, где живут разноцветные гномы? Ты многое забыл, властитель двух миров, а я кое- что вспомнил, – засмеялся Сигмундир. – Ты забыл, что такое свет и что такое любовь, ты даже забыл свое истинное имя. А я вспомнил, это был ты.
Ты оставил меня сторожить ту пещеру, пещеру своей силы... Но теперь я, обладающий этой силой, пришел сразиться с тобой!
Шестирукий Трианд зло усмехнулся.
– Ты всего лишь робот, вещь, ты не имеешь надо мной власти. Ты не настоящий, существую только я!
– Ты существуешь без имени, без настоящего имени, без формы, – сказал Джимми. – Ты можешь обращаться во что угодно, но ты не можешь видеть настоящего света. И тьму ты тоже не видишь. Хоть ты называешь меня глупым мальчишкой, но я – человек, а ты продал зеленую землю, солнце, звезды ради того, чтобы спасти себя, ради того, чтобы стать властелином над всеми живыми существами. Но ты забыл о том, что эти живые существа страдают, страдают от того, что ты мешаешь им жить, от того, что ты творишь зло. Ведь продав все доброе, что только было, ты тем самым продал и самого себя. Ты отдал все – за иллюзию, а теперь пытаешься притянуть к себе мир, весь свет и всю жизнь, всех живых существ. Но ведь жизнь ты утратил, чтобы наполнить свою пустоту, свое ничтожество. А наполнить бездну невозможно.
Голос Джимми неожиданно зазвенел, как сталь, в холодной долине под горами, и Трианд, сжав кулаки на своих шести руках, весь словно оцепенел. Но потом он поднял лицо, и тусклый звездный свет упал на него. Похоже, он плакал, но слез не было, потому что не было видно его глаз в темноте. Его рот судорожно открывался и закрывался, хватая темноту. Но ни слова не произнес Трианд, только стонал. Наконец выговорил он одно слово, с трудом двигая искривленными губами:
– Жизнь...
– Я дал бы тебе жизнь, если б мог, Трианд, но я не могу, ты мертв. Я могу даровать тебе лишь смерть! – воскликнул Джимми.
– Нет! – пронзительно взвизгнул Шестирукий колдун и повторил: – Нет-нет! Нет, ты не сможешь, никто не сможет убить меня, в каких бы книгах это ни было написано. Я смогу открыть дверь между мирами, но закрыть ее не могу. Никто не может закрыть ее, и она уже никогда не закроется, и она тянет, тянет меня к себе. Я должен идти назад к ней, потом снова возвращаться сюда, в пыль и холод и в безмолвие... Она меня всасывает... всасывает... Я не могу уйти от нее, не могу ее закрыть. И она, в конце концов, высосет из мира весь свет. Все реки станут подобными этой мертвой реке. И нет силы, способной закрыть дверь, которую открыл я!