– Вот и отлично! – усмехнулся Восьмирукий Гориш. – Зачем противиться моему приказу!
Делать нечего, стали слуги Восьмирукого Гориша собираться в поход. Чтобы они могли кормиться в дальней дороге, дал им Гориш с собой все, что они могли унести, ничего не пожалел.
– Но если вы не достанете колдовской драконий камень, – сказал он, – не смейте домой возвращаться!
Выслушав наказ своего хозяина, вышли слуги за ворота. Где ж его взять, этот колдовской камень? Вскоре они разбрелись в разные стороны, проклиная про себя своего хозяина, Восьмирукого Гориша: «Приходит же в голову такая блажь!»
Вскоре слуги Восьмирукого Гориша решили так: каждый пошел туда, куда его манило сердце. Некоторые спрятались в горах, некоторые отправились за море.
– Если бы был он нам родным отцом, а то просто – хозяин. Приказывает все, что в голову взбредет, – рассудили они.
А Восьмирукий Гориш, ничего не зная, между тем размышлял: «Не подобает прекрасной Монэт жить в обыкновенном доме на отдаленном острове». И приказал он выстроить для нее великолепный дворец. Стены дворца были покрыты золотыми и серебряными узорами, а сам дворец был похож на старинный замок.
Комнаты замка украсили картины знаменитых художников, а стены и потолок поручили расписать искусным мастерам.
«Скоро прекрасная Монэт будет моей, непременно мне достанется она!» – думал Восьмирукий Гориш и, готовясь принять достойно свою избранницу, ожидал с нетерпением возвращения своих слуг, посланных за колдовским камнем. Но вот год закончился, начался следующий, а от них не было ни слуху, ни духу. Не мог Восьмирукий Гориш ждать больше и тайком отправился в сопровождении только двоих приближенных к морю. Там спросил он у одного встречного:
– Скажи-ка, не довелось ли тебе случайно услышать, что один из слуг Восьмирукого Гориша ездил за море охотиться на дракона и добыл колдовской камень?
Человек засмеялся:
– Странно вы говорите, очень странно. Сколько лет я рыбачу на море, но не видел, чтобы хоть один смельчак выходил охотиться на драконов.
Восьмирукий Гориш подумал про себя:
«Пустяки! Этот человек не знает, кто перед ним, и кто мои слуги!»
Сказал своим спутникам Восьмирукий Гориш:
– Стрела моего лука легко поразит на лету любого дракона. А снять потом с него камень – пустое дело. Я не в силах больше ждать, когда явятся эти негодники-слуги, уж слишком они замешкались...
Так решил Восьмирукий Гориш. Сел он на корабль и пустился в скитания по морям. Все дальше и дальше отплывал он от родной стороны. Вдруг откуда ни возьмись налетел сильный ветер. Все вокруг окутала мгла, корабль понесло неизвестно куда, вот-вот, казалось, поглотит его пучина морская. Сердитые волны грозили захлестнуть корабль и крутили его в кипучем водовороте. Гром гремел над самой головой, ослепительно сверкала молния.
Восьмирукий Гориш испугался. За всю свою жизнь не видел он такого отчаянного шторма.
– О ужас! Еще не попадал я в такую беду. Что ж делать теперь, как спастись?
Кормчий тоже пал духом.
– И я долго плавал по морям, но до сих пор не видал такой страшной бури. Одной из двух смертей нам не миновать: или корабль пойдет ко дну, или нас убьет молния. И даже если боги сжалятся над нами, то унесет наш корабль очень далеко, в неведомые моря... Видимо, и я должен встретить безвременный конец из-за того, что служил тебе, Восьмирукий Гориш, желающий убить дракона...
Кормчий в отчаянии заплакал. Восьмирукий Гориш стал упрекать его:
– Кормчий всегда ободряет путников на корабле, и они надеяться на него, как на гору непоколебимую. А ты отнимаешь у меня последнюю надежду.
Кормчий сурово отвечал ему:
– А чем можно помочь богопротивнику? Вихрь кружит, высокие валы грозят поглотить наш корабль. Вот-вот гром поразит нас, а все потому, что ты, Восьмирукий Гориш, замыслил убить дракона. Не иначе как нагнал на нас эту бурю разгневанный дракон. Умоляй теперь его о пощаде, Восьмирукий Гориш!
– Правду ты говоришь! – закричал Восьмирукий Гориш и громко стал просить о помощи: – Помоги мне, всемогущий боже. По глупости своей задумал я убить дракона, не трону я ни волоска на нем! Не трону, прости и пощади меня!
Обливаясь слезами, размахивая всеми своими восемью руками, Гориш в отчаянии тысячу раз повторял мольбу. Кто знает, может, и действительно в ответ на его мольбы раскаты грома утихли. Стало немного светлее, но вихрь бушевал по-прежнему.
– Ты видишь теперь сам, что бурю наслал на нас дракон, – сказал кормчий. – К счастью, подул добрый ветер. Он не умчит нас в гибельную даль, отнесет куда-нибудь, может быть, даже к родным берегам.
Но Восьмирукий Гориш был так напуган, что уже не верил успокоительным словам. Благоприятный ветер дул, не меняя направления, несколько дней подряд, и в самом деле отнес корабль к родным берегам. Однако, испуганный Гориш вообразил, что корабль пристал к какому-то неведомому острову, и упал, трепеща от ужаса. Двое его спутников отправились на остров известить жителей о приезде Восьмирукого Гориша.
Один из волшебников, живущих на острове, сам вышел к кораблю, но Восьмирукий не соглашался ни за что встать на ноги и все лежал ничком на дне корабля. Что было делать! Пришлось подхватить Восьмирукого Гориша за ноги, за руки и вытащить на прибрежный песок. Немало часов прошло, прежде чем Восьмирукий Гориш догадался, что он не на безвестном острове, среди чудовищ, и, наконец, поднялся на ноги. Но что у него был за вид!
Ветром ему надуло какую-то болезнь. Его живот вздулся горой. Все восемь рук распухли, глаза воспламенились – будто по обе стороны носа прицепили ему по огромному красному помидору. Один из волшебников, живущих на острове, не мог удержаться от улыбки...
Кое-как добрался Восьмирукий Гориш к себе домой. Откуда-то узнали об этом слуги, посланные за колдовским драконьим камнем, сразу же возвратились все как один и стали плакаться:
– Не смогли мы достать этот колдовской драконий камень, а вернуться без него боялись. Но теперь вы, хозяин, и сами на опыте знаете, как трудно его добыть. Наверное, не будете ругать нас?
Восьмирукий Гориш встал и сказал:
– Какое счастье, что не достали вы этот проклятый драконий камень! Ведь Дракон – один из Богов грома. Если бы вы напали на него, то не только бы погибли все до одного, но хуже того, – я и сам бы лишился жизни. Спасибо вам, что не поймали дракона! Вижу теперь, что эта злодейка Монэт замышляла меня убить. В жизни больше не подойду к порогу ее дома, и вы тоже туда ни ногой, слышите!
На радостях, что не добыли его слуги драконий колдовской камень, Восьмирукий Гориш пожаловал им все то немногое, что еще оставалось у него в доме...
– Так и закончилось сватовство Восьмирукого Гориша, – улыбнулась Бабушка.
– Да, – задумчиво произнесла Солнышко. – Насколько я понимаю, эта колдунья Монэт, наверняка очень коварная. Зачем только мы отправились туда, в ту страну, где она живет?
Бабушка печально вздохнула.
– То, что мы должны встретиться с Монэт, записано в древней книге гамми, – сказала Бабушка. – А то, что записано в этой книге, имеет особый смысл, иногда мы можем угадать его, иногда – нет.
– А если та самая Монэт загадает нам какую-нибудь такую загадку, как своим женихам? – фыркнул Малыш. – Что мы тогда будем делать?
Бабушка погладила его по голове. Она посмотрела на спящего Джимми, который прижимал к себе котенка Чарли, и сказала:
– С нами едет человек, настоящий мальчик, он поможет нам. Так записано в нашей древней книге.
– Как бы эта самая колдунья Монэт не повредила ему! – забеспокоилась Солнышко.
– На семь бед – один ответ, – усмехнулся Толстяк.
– Ты о чем? – спросил Малыш.
Толстяк вытащил из-за пазухи бутылочку с соком гамми и отпил несколько глотков.
– У нас есть волшебный сок гамми, я думаю, это поможет нам в любой беде, против всех колдунов и волшебников, – заключил Толстяк причмокивая.
– Но, Бабушка, – напомнила Солнышко, – ты еще не рассказала до конца историю прекрасной Монэт. Мне хочется узнать, чем же кончилось сватовство других женихов. Неужели все получили отказ?
– Именно так и случилось, – улыбнулась Бабушка. – Прошло несколько лет, и вот, наконец, один из сыновей царя услышал о несравненной красоте Монэт. Он приказал построить дворец на острове, где жил старик со своей дочерью. Этот дворец построили у самых гор. Потом сын царя призвал к себе одну из придворных дам и сказал ей: «Слышал я, что живет здесь девушка по имени Монэт. Говорят, она отвергла любовь многих колдунов и волшебников, многих благородных людей, никого и знать не хочет. Ступай-ка, погляди, какова она из себя».
Придворная дама, которую звали Фусар, выслушав просьбу хозяина, отправилась немедленно в дом старика. Там ее встретили почтительно. Фусар сказала:
– Наш хозяин услышал, что в мире никто не сравнится с красотой твоей дочери Монэт. Велел он мне хорошенько на нее посмотреть и открыть ему, правду ли гласит молва.
– Пойду скорее, скажу ей, – заторопился старик и стал упрашивать девушку. – Выйди сейчас же! Прибыла посланница от самого хозяина дворца.
Но Монэт и тут наотрез отказалась:
– Нет, не выйду к ней ни за что. Совсем не так уж я хороша собой, как люди говорят. Стыдно мне на глаза им показываться.
Ах, не будь ты дерзкой упрямицей! Разве можно ослушаться повеления самого хозяина дворца? – ужаснулся старик.
Монэт и бровью не повела.
– А я слова хозяина дворца ни во что не ставлю.
Так она и не вышла показаться.
Монэт была для старика все равно что дочь родная, но, услышав, как девушка говорит такие дерзкие слова, старик смутился. Как принудить такую повиноваться?
Делать нечего, вернулся старик ни с чем и сказал:
– Очень я жалею, но дочка наша очень молода и глупа, ничего не хочет слушать. Нрав у нее очень строптивый, не согласна она показаться.
Фусар стала сурово выговаривать старику:
– Сам хозяин дворца приказал мне поглядеть на Монэт. Как же я осмелюсь вернуться, так и не увидев ее ни разу? Подумай сам, возможно ли, чтобы кто-либо из людей не ставил ни во что приказ хозяина дворца?