- А на что я?
- Как ты им докажешь?
- Словами, мой император. Одними словами. Нет другого такого гоблина, как я, который владел бы словами лучше, чем самый искусный воин мечом. Положись на меня, мой император, орки послушав меня, сочтут себя самыми счастливыми. Знаешь ли ты, какое у них лучшее лакомство?
- Ну, как не знать!
- Вот именно! Для них зажарить человека и съесть его - самое большое удовольствие. В этих краях потому и нет людей, что орки слопали их и теперь стучат зубами от голода. А подданных короля Джона - да будет ему пусто! - еще достаточно много, есть чем поживиться оркам.
- Все-таки мерзкие они существа!
- Ты прав, мой император. Никак нельзя назвать иначе тех, кто пожирает людей. Но что нам до того! Нам нужны воины.
- Когда я построю империю, то орки в ней займут низшую ступень. А может быть, я их всех уничтожу. Тогда не будет у меня врагов. Да я и не хочу, чтобы население империи было слишком велико.
- Я восхищаюсь твоей мудростью, мой император. Когда нас меньше, больше достанется каждому.
Икторн никогда в жизни не ходил столько пешком. Он в буквальном и переносном смысле всегда был на коне. Недавнее поражение его уже не омрачало, он почти забыл о нем, так как сам был в безопасности, да еще были орки, которых он поведет на штурм.
- Может, передохнем? - предложил Икторн. - Какая разница, если придем на несколько часов позже.
- Собственно, никакой, - согласился Подлиза, у которого подкашивались ноги.
- Надо подыскать подходящее место.
- Если бы у нас было еще что перекусить.
- Не говори о том, чего нет. Ты меня раздражаешь.
- Молчу, мой император. Молчу, как камень, что лежит у дороги. Молчу, как тот пень, что торчит слева от нас, как мертвый враг, пораженный безжалостным мечом величайшего воина Икторна. И молчал бы всегда, когда бы не было моего обожаемого императора. Вот о нем я не могу молчать, если даже меня будут поджаривать на огне отвратительные орки, если даже они будут разрывать меня на куски. Каждая часть моего любимого тела будет славить императора, и врагам станет страшно при виде моих расчлененных пальцев, кричащих: «Да здравствует император!»
Икторн не мог заставить Подлизу замолчать. На это у него не хватило силы воли. Ведь так приятно было слушать, когда о тебе говорят такие слова!
Под неумолчную льстивую болтовню Подлизы прошли еще около ста футов и наткнулись на небольшую бревенчатую будку, похожую на большую собачью конуру.
- Разведай, есть ли кто там, - велел Икторн, спрятавшись за куст.
- Ты хочешь сказать, чтобы я подошел к этой халупе и заглянул в окно?
- Именно это я велю тебе.
- Мой император не подумал, отдавая приказ. Мне ничего не стоит подойти и заглянуть. Но тут же выскочит гигантский волколак, а это, похоже, его жилище, и растерзает за миг. Как же император останется без меня? Кто ему будет говорить истинную правду?
- Ты просто трус.
- Допускаю такую мысль! Но докажи обратное, что ты не трус.
- Похоже, ты приказываешь императору?
- О, нет! Как я посмею? Не лучше ли нам унести ноги, пока не поздно?
- Я слишком устал и хочу отдохнуть.
- И я, но еще больше хочу остаться живым.
После минутного препирательства они решили покидать камни в стороны. Если кто- то выскочит, то можно скрыться в лесу.
Они кидали камни, пока не устали и не убедились, что в халупе никого нет. Однако подошли к ней с большой предосторожностью. Подлиза ступал задом наперед, чтобы в случае опасности сразу дать стрекача.
Приоткрыв дверь, заглянули внутрь и облегченно вздохнули, потому что на самом деле там никого не было.
Икторн развалился на голом топчане, а Подлиза скрючился в углу, прикрыв себя на всякий случай соломой, лежавшей на полу.
Усталость дала себя знать, оба тут же захрапели.
Через несколько минут король Джон и мишки-гамми подошли к этой деревянной постройке. Солнышко понюхала воздух и показала лапой на будку.
- Почти уверена, что Подлиза прячется здесь.
- Тогда тихо! - попросил Колдун.
Он, крадучись, подошел к будке, заглянул в маленькое окошко и тут же сноровисто побежал, схватил палку, вернулся и запер снаружи дверь.
- Теперь они в наших руках, - сказал довольный Колдун.
Все по очереди заглянули в окошко и убедились, что Икторн спит на топчане.
- Но Подлизы нет, - сказал Малыш.
- У тебя совсем нет нюха, - упрекнула Солнышко.
- У меня преотличный нюх! - выпятил грудь Малыш.
- А я не уверена.
- А я уверен, что ты зря не уверена!
Бабушка замахала лапами.
- Вы что это, молодежь? Уже опять ссоритесь?
- Нет, Бабушка, - смутилась Солнышко. - Мы не ссоримся.
- Ага, - передразнил Малыш, - мы тренируемся в остроумии.
- Успокойся, Малыш, - уступила Солнышко. - У тебя отличный нюх, я не сомневаюсь, но ты немножко ошибаешься. Подлиза где-то тут прячется.
- Ну, если прячется, то это другое дело, - согласился Малыш.
Ворчун посмотрел на короля Джона.
- Что будем делать? - спросил он. - Охранять их сон?
- Похоже на то, - согласился Толстяк. - Чего доброго, я буду охранником Икторна.
- Не надо нервничать, друзья, - сказал примирительно Джон. - Я как раз думаю, что делать.
- Король думает! - зашипела на Малыша Солнышко.
- Это я тебе должен сказать - король думает, - прошептал Малыш.
- Это почему ты должен сказать, когда я уже сказала?
- Потому что я молчу, а ты говоришь и мешаешь думать королю.
- Это я мешаю думать?
- Ну, не я же!
- Я ответила бы тебе, но не буду. Прикушу язык. Лучше я останусь без языка, чем буду отвечать тебе и тем мешать королю думать.
- Прикуси язык. Вот будет славно!
Король посмотрел на детей и улыбнулся.
- Какие же вы неугомонные! Я пришел к той мысли, что нам нечего ждать. Слишком много чести!
- Верные слова, король! - оценил Ворчун. - Браво! Позвольте мне вежливо постучать в дверь.
- Сделай это, Ворчун, - попросил король.
Ворчун подобрал дубину, которой можно было одним ударом повалить быка, подошел к двери и несколько раз ударил так, что халупа чуть не развалилась.
- А-а! - закричал кто-то внутри.
Голос был очень похож на голос Подлизы. Но он тут же смолк, видимо, поняв, в чем дело.
Тогда послышался сильный удар по двери изнутри и возмущенный голос Икторна:
- Кто нас запер? Сейчас же отоприте!
- Будет исполнено, герцог! - громко ответил Ворчун. - Но вам следует несколько остыть. Соблаговолите выбросить в окошко склянки, которые вы у нас украли.
- Что я буду иметь?
- Ровным счетом ничего, - сказал Толстяк. - Просто вернете украденное.
- Да, и заодно пусть выбросит в окошко меч, - подсказал Малыш.
- Ну, уж нет! Я буду биться!
- Тогда нам придется спалить будку, - вздохнул Ворчун.
- Вы не посмеете это сделать!
- Еще как посмеем. Я считаю до трех.
- Не надо считать, - тут же сдался Икторн и выбросил в окно мешочек со склянками.
Мишки поспешно бросились и разобрали свое чудодейственное варево. Когда они отошли от окна, Икторн выбросил свой меч.
- Король Джон с вами? - спросил Икторн.
- Я здесь, - ответил король.
- Я хотел бы поговорить с вами.
- Говорите, я слушаю.
- Мы с вами благородного происхождения, король. Ничего не хочу сказать плохого про ваших друзей, хотя не стал бы иметь дело с такой шантрапой...
- Выбирайте выражения, герцог, - строго произнес король.
- Ну, да не в них дело. Я хотел узнать у вас, как у человека благородного, как вы обращаетесь с пленными? Я признал бы себя таковым, если бы условия меня устроили.
- Вот нахал! - возмутился Ворчун.
- Он еще будет говорить об условиях! - подхватил Толстяк.
- А вы ждали от него чего-то другого? - усмехнулся умудренный Малыш.
- Я слышу все, что угодно, - снова раздался голос Икторна, - только не слова короля. Или теперь в этом королевстве слуги говорят больше самого властителя?
Икторн явно старался задеть самолюбие Джона. Конечно, сам он не догадался бы вести себя так, но лежавший под соломой Подлиза подсказывал.
- Сдавайся в плен, - шептал он, - а я тебя выручу.
- Дело в том, - заговорил король, - что я считаюсь со своими друзьями. И это не мои слуги, а мои соратники. В этом большая разница. Я так скажу, Икторн, что я еще не решил, как с вами поступить. Вам придется несколько подождать, пока я буду советоваться с друзьями.
Икторн не ожидал такого поворота. Мишки ничего хорошего не посоветуют королю, так как их советы не устроят герцога.
- Что делать? - спросил он Подлизу.
- Поинтересуйся насчет меня.
- Тогда они поймут, что ты здесь.
- Ах, да! А жалко. Хотелось бы знать, что они со мной сделают.
- Шкуру снимут – вот что.
- Типун тебе на язык!
- Заткнись, дрянь. Надоел ты мне. Я должен подумать, как спастись.
- Чем?
- На что ты намекаешь?
- Я хотел только узнать, есть ли у тебя чем думать.
- Убью, скотина!
- Позову на помощь. Ты лучше веди себя смирно, подобающе обстоятельствам. Пока ты не на троне и не император, а жалкий пленный. Я посоветовал бы тебе, как спастись, но едва ли ты этого стоишь.
- Я стою, стою, посоветуй. Я больше не буду.
- Чего ты не будешь больше?
- Обижать тебя.
- Как будто ты можешь меня обидеть! Какие глупости! Я не знаю, что значит - обида.
- Хорошо, хорошо я обещаю тебе звание главного советника при императоре.
- Это что-то. Ради этого стоит попробовать спасти тебя.
- Спаси, а уж я отблагодарю тебя. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю.
- Не говори то, чего нет. Но я тебя знаю, ты прав. И сейчас ты должен повиниться. Прошлые погрешения признай за ошибки. Бей себя в грудь, рви на голове волосы и ругай себя на чем свет стоит. Они чувствительные дураки, поверят.
- Ты думаешь?
- Уж я-то знаю. Да, еще. Превозноси короля Далина.