— Ладно, забыли. В конце концов рассказал ведь.
Некоторое время мы шагали в молчании.
— Так знаете вы, кто такой Фазуло? — наконец спросил я.
— Кто такой был Фазуло, — поправил меня Келли. — Я знаю единственного человека по фамилии Фазуло, и он отбросил коньки давным-давно, году в 77-м или 78-м. Убил полицейского. Помню, их было двое: Фрэнк Фазуло и, как бишь его… Сайкс. Да, фамилия второго была Сайкс. Оба под завязку накачались наркотиками и пошли грабить паб под названием «Килмарнок» в Мишн-Флэтс. Кстати, «Килмарнок» давно закрылся — туда ему и дорога! Столько крови в этом пабе пролилось! Фазуло и Сайкс явились перед самым закрытием, приставили обрез к носу владельца, приказали выложить все деньги из кассы. Им бы денежки хвать — и бежать, так нет, хотелось покрасоваться-покуражиться. А тут, на беду, случись патрульный полицейский. Они его на мушку и… — Келли сделал паузу, выбирая слова, — ну, короче говоря, этот Фазуло был тяжелый случай. Сидел в Уолполе, в Бриджуотере. Изнасилования, вооруженные ограбления. Подобные типы — настоящие звери, воплощенное зло, мерзкие психопаты. Таких безнадежных выродков мало, но они существуют. И этих выродков может вылечить только пуля в лоб или электрический стул.
Я удивленно покосился на Келли. Он не производил впечатления твердолобого, который при всяком случае кричит: вешать их как собак поганых!
— Что, не нравятся мои слова? — усмехнулся Келли. — А ты смотри правде в глаза: наша юридическая система стоит на том, что преступник должен быть наказан — после того как он совершил преступление. Мы совершенно бессильны предотвратить преступление, даже если слепой видит, что оно вот-вот произойдет. Всякий, кто хоть минуту общался с Фрэнком Фазуло, понимал: рано или поздно он кого-нибудь убьет. Так сказать, убийца на взводе. Живая граната, у которой уже вырвана чека. Но что мы, полицейские, можем в этой ситуации? Ждать, когда бабахнет, и затем счищать чьи-то мозги со стены. Нет, это порочная система. Так дальше быть не должно!
— Выходит, он убил патрульного полицейского, который помешал грабежу?
— Хуже. Он его предварительно изнасиловал. А потом танцевал вокруг стойки и праздновал смерть копа. — Келли расстроенно помолчал. — Впрочем, это давняя история, Бог с ней!
Дубинка опять пошла вертеться в его руке: шлеп-шлеп, бац-бац!
— Естественно, полиция была на ушах, — продолжил Келли. — И уже через день-другой нашли Сайкса в одном отельчике. Послали команду спецназа. Они сделали из Сайкса решето. А еще через несколько дней Фрэнк Фазуло покончил счеты с жизнью — спрыгнул с моста. Вероятно, единственный здравый поступок за всю его богомерзкую жизнь!
Шлеп-шлеп, бац-бац!
— Келли, как это у вас так ловко получается?!
Келли пожал плечами.
Шлеп-шлеп, бац-бац!
— Можно мне попробовать?
Он протянул мне дубинку, проинструктировал, как и когда ее перехватывать.
С первого раза дубинка улетела так далеко, что шарахнула меня по подбородку.
— Ты, дружок, не в цирке, — сказал Келли. — У бедра, у бедра надо! Вот так. А ты жонглируешь.
Уронив дубинку раз десять, я сдался и вернул ее хозяину.
— Не огорчайся, — сказал Келли. — Я не один десяток лет тренировался.
31
— Опять нелегкая принесла!
Так приветствовал нас Хулио Вега. Он был снова пьян. Настолько, что не мог смотреть прямо — постоянно «ронял» взгляд, глядел мимо цели.
— Про что теперь спрашивать будете? Гиттенс вас прислал?
— Нет, сэр, — сказал я. — Гиттенс даже не знает, что я к вам поехал.
— Знает, — буркнул Вега. — Гиттенс про все всегда знает.
Мы с Келли «вежливо» оттеснили его в прихожую и прошли в комнату, где мы беседовали с хозяином дома десять дней назад. Телевизор опять был включен — и опять спортивный канал.
Вега выглядел хуже прежнего. Не просто истощенный пьяница, а «бывший человек». Даже у некоторых алкоголиков сохраняется некая живость взгляда. А тут — полная апатия.
— Я хотел бы поговорить о Рауле, — сказал я, садясь в обшарпанное кресло.
Ноль реакции.
— Я хотел бы поговорить! — почти заорал я.
— Ну ты, я пьяный, а не глухой!
Мы с Келли переглянулись. Тяжелый случай!
— Хулио, — сказал я, — какое отношение имеет Фрэнк Фазуло к рейду, во время которого погиб Арчи Траделл?
— Фрэнк Фазуло? Ты это про что?
— В ту ночь, когда вы штурмовали красную дверь, информация от Рауля была как-то связана с Фрэнком Фазуло?
— Совсем охренели, ребята! Я про вашего Фазуло и слыхом не слыхал!
— Расскажите нам подробно про ту ночь, когда вы с Арчи Траделлом совершали рейд против Брекстона.
— Сколько раз рассказывать-то! Нечего мне добавить!
— Хулио, сейчас от ответов вам не уйти! Мы пришли с твердым намерением узнать правду!
Вега вяло потряс головой:
— Мне нечего сказать по данному вопросу.
Странно было слышать эту фразу от почти в стельку пьяного человека. Формула звучала заученно. Что трезвый зазубрил, то у пьяного на устах.
— Хулио, нам необходимо знать, кто скрывался за именем Рауль.
Вега попросту игнорировал меня.
Келли подошел к телевизору и выключил его.
— Так, завязываем с этой мутотой, — сказал он. — Кончай говниться, Хулио, и отвечай на поставленные вопросы. Ясно?
— Да кто ты такой, чтобы меня…
— Заглохни!
Келли повернулся ко мне.
— А теперь — спрашивай!
Вега начал выбираться из кресла — очевидно, чтобы снова включить телевизор.
Келли тычком дубинки в грудь посадил его на прежнее место.
— Сидеть!
— Ты, падла! — завопил Вега. — Включи обратно телик!
— Сам напрашиваешься! — сказал Келли. — Придется твой телик насовсем выключить.
Келли занес дубинку, словно собираясь разбить экран.
— Эй-эй-эй! — закричал Вега. — Ты чего тут устраиваешь? Поиграшки в плохого копа и хорошего копа?
— Я тебе сказал — заткнись! Бен, задавай вопросы.
— Вы чего, совсем того, ребятки? Я — полицейский. Я вам не какой-нибудь…
— Ты себя полицейским считаешь? — спросил Келли, помахивая дубинкой перед самым лицом Веги. — Это ты-то полицейский? Дерьмо ты, а не полицейский! Имя только срамишь!
— Ты куда клонишь, сукин сын?
— Ты нарушил неписаный закон, Хулио!
— Какой такой неписаный закон?
— Ты предал своего партнера!
— Не предавал я его! Его застрелили!
— Да, его застрелили — и после этого ты предал его! Ты совершил страшный грех!
— О каком грехе ты распространяешься? Я любил Арчи!
— А как же ты допустил, что Харолду Брекстону это убийство сошло с рук?
— Мы с Арчи были как братья!
— Кто погнал Арчи под эту дверь?
— Не знаю. Мы получили наводку.
Келли убрал дубинку от лица Веги и наклонился к нему.
— Ну ты и фрукт! Защищаешь Рауля до последнего. Не знаю, трус ты, или продажная тварь, или просто дурак набитый, но впервые я вижу козла-полицейского, который с таким жаром защищает убийцу другого полицейского!
— Никого я не защищаю!
— Все яснее ясного, Хулио! Рауль был твоим стукачом. И вот твой стукачок убивает твоего напарника. Ну ты и наделал в штаны — как бы это все не выплыло наружу!
— Нет! Я… я…
Келли разогнулся.
— И не называй себя больше полицейским. Ты гнида, а не полицейский! Вот я — полицейский. И этот молодой человек — полицейский. — Келли указал дубинкой на меня. — Арчи Траделл тоже был полицейский. А ты — никто. Понял? Ты — никто.
— Я любил Арчи, — слабым голосом выдавил Вега.
Келли вздохнул, плюнул и отошел к окну:
— Больше не могу слушать это блеяние!
На некоторое время воцарилась такая тишина, что из-за окна слышались далекие голоса играющих детишек.
И вдруг Вега неожиданно внятно произнес:
— Я никогда не знал, кто такой Рауль.
Мы с Келли молчали.
— Я с ним никогда не встречался.
Я покосился на Келли. Тот стоял у окна и даже не смотрел на Вегу.
— Была наводка. Больше я ничего не знаю.
Мне показалось, что теперь Вега говорит искренне.
— Послушайте, — сказал я, — Брекстону удалось вывернуться только потому, что вы защищали Рауля — не хотели рисковать его жизнью. Так?
Вега опять тупо смотрел на экран невключенного телевизора.
— По вашим словам, вы не смогли найти Рауля по требованию суда. Вы это под присягой заявили! Согласно вашим утверждениям, вы обошли всю округу, но так и не обнаружили его.
— А может, и не существовало никакого Рауля.
— Что-о?
— Я по крайней мере с ним ни разу не встречался.
Я присел на колено, чтобы заглянуть в глаза Веги.
— Хулио, — сказал я, — для нас чрезвычайно важно услышать от вас правду. Хватит лгать. Что случилось — то случилось. Забудем прошлое, его не изменить. У вас есть возможность повлиять на настоящее — на то, что происходит сегодня.
Вега никак не отреагировал на мои слова.
— Хулио, если Арчи Траделла убил Брекстон, то на этот раз мы можем его додавить. Только нам нужно знать истинную картину того, что произошло в ту роковую ночь. Если наводку сделал не Рауль — то кто?
Гробовое молчание. Похоже, Хулио постепенно вырубался, «уплывал».
— Хулио, еще не поздно. Ты можешь восстановить справедливость. Ты все еще можешь отомстить за смерть друга!
Не знаю, что подействовало на Хулио Вегу — то ли наша с Келли нескончаемая настырность, то ли он сам внутри дозрел, но случилось чудо — Вега вдруг заговорил! Его словно прорвало. Похоже, весь хмель с него слетел. Он выпрямился, речь стала связной. Даже некоторый блеск в глазах появился.
Заурядная бытовая сценка: очень усталый человек долго отмахивается от разговора и вдруг понимает, что есть только один способ избавиться от навязчивого собеседника — побыстрее начать. Раньше начнешь — раньше кончишь. И усталый человек собирает волю в кулак и начинает говорить…
— Все знали про этот наркопритон, — ровным голосом излагал Вега. — В то лето все наркоманы в Мишн-Флэтс отоваривались за красной дверью. Все знали, что Брекстон и его ребята устроили там «хазу» и действуют внаглую, торгуют наркотиками прямо на квартире, без обычных мер предосторожности. Люди в ближайшей округе были в ужасе — самое гнездо преступности было в двух шагах от них. Мы в полиции могли бы прикрыть притон. Однако никто в округе нам помогать не желал. Тряслись от страха — но нам не помогали. Потому что Брекстона и его парней боялись как чумы. В итоге мы не могли найти ни стукача, ни смельчака, который сделал бы контрольный закуп. А без весомых доказательств на руках мы не могли получить ордер на обыск.