Дичембре расправила складки на помявшемся подоле.
– Наверное, твой брат хороший парень.
– Да. Если бы он был здесь, всего этого не случилось бы… Он не… – Корвин замолчал на полуслове.
Из комнаты по другую сторону печи послышались шаги, а за ними – недовольные, нервные голоса. «Тут нет», «Ищите лучше!», «Мы не можем копаться здесь всю ночь», – ворчали они. Веспер и его люди обыскали всю комнату: скрипучие дверцы и ящики стрекотали, как сверчки, одежда роем вылетала из шкафов.
Корвин и Дичембре затаились. Несколько минут спустя голоса стихли, а шаги удалились по коридору.
– Не бойся, – прошептала Дичембре, – здесь им нас не найти. Сейчас набьют карманы и убегут.
– Это не воры, – серьёзно произнёс Корвин.
– А я думаю, воры, – возразила Дичембре. – Наверняка хотели похитить тебя и потребовать выкуп. В «Вечернем Кошмаре» писали о таком случае.
– Нет, они не за мной пришли. – Корвин перевёл взгляд с брошенного на ковре посреди комнаты ботинка на перевязанную оторванным рукавом ногу. – Если бы хотели похитить, уже похитили бы.
– Почему ты не превратился? Почему не вылетел в окно, чтобы тебя не схватили?
– В этом-то всё и дело. Ты видела их оружие? Это ведь не шпаги, а кочерги. Они знают, кто мой отец.
Дичембре вздрогнула, вспомнив заточенные кочерги, раздвоенные железные крюки, холодный язвительный голос, шептавший что-то ей на ухо.
– Тот парень, Эрнест, – стала размышлять она вслух. – Он спросил меня шёпотом: «Где?» Интересно, он это о твоём отце?
– Что?
– Когда он меня выталкивал за дверь, наклонился и спросил: «Где?» – повторила Дичембре.
– Нет, дело не в отце. – Корвин намотал на палец воображаемый дымный ус, копируя любимый жест мистера Лунро: он делал так всякий раз, когда размышлял над каким-нибудь важным вопросом, например какой узел завязать на галстуке или какие цветы подарить мисс Малхони сегодня. – Они не могут не знать, что по ночам он работает.
– Но если они не хотят украсть тебя, не хотят выследить его, что же тогда им нужно?
Корвин покачал головой, продолжая щипать себя за щеку.
– А где мехи? – воскликнул он внезапно.
– Не волнуйся, мехи в безопасности, они у меня с собой, здесь, под по…
Дичембре побледнела, похлопала себя по бокам, пригладила подол, перебрала все складки, но не нащупала ни деревянной доски, ни сужающегося кончика, ни плоских расширяющихся ручек. Мехов не было.
– Как так? Были же здесь…
– Ты что, их потеряла?
– Дай подумать. Может, они упали вместе со шляпой, когда мы убегали, или…
– Или что?
– Или я забыла их в столовой. Я не помню, я была так напугана… Корвин, ты куда?
Корвин соскочил с кровати и похромал к двери, за которой ждал проход, усыпанный белой золой.
– Искать мехи.
– Нам надо прятаться здесь, пока Чёрный Человек не вернётся.
– Если они найдут мехи, никакого Чёрного Человека больше не будет.
– Я тебя не отпущу! – Дичембре прыгнула на стул, оттолкнулась от кровати и приземлилась прямо перед Корвином, перегородив ему дорогу.
– Послушай меня, – вздохнул мальчик, – приспособления для камина, которые отец тебе передал, сделаны из особого сплава, нейтрализующего наши магические способности. Не знаю, где они его раздобыли, но их кочерги сделаны из него же. Поэтому они смогли меня ранить, но против отца у них шансов нет, если только…
Дичембре уже догадалась и смогла закончить фразу:
– Если только они не найдут мехи и не превратят его в человека.
Корвин кивнул.
– Я пойду с тобой!
– Ты только мешаться будешь.
– Ты не можешь летать, да и ходишь с трудом.
Корвин недовольно скрестил руки на груди:
– И что ты предлагаешь? Понесёшь меня на руках?
Взгляд Дичембре упал на слабый огонёк, мерцавший в масляной лампе на тумбочке.
– Сказать по правде, у меня есть идея получше.
В лампе
Веспер и его люди перевернули комнату вверх дном. Пол походил на море во время шторма. Волны тафты и муслина вырывались из открытых ящиков, захлёстывали мебель, набегали на берега кровати.
Дичембре поплыла через это море погрома, нырнула в водоворот перекрученных передников и добралась до шкафа.
– Сундук пропал, – сказала она. – Ты прав. Они его забрали.
– Надо найти мехи. Об остальном потом подумаем, – ответил Корвин, подпрыгнул, сделал сальто и нырнул в лампу.
Они продвигались так: Дичембре кралась на цыпочках по коридорам, прижимая лампу к груди, Корвин время от времени выглядывал из стеклянной колбы, вытягивал дымную шею, заглядывал за угол проверить, нет ли там кого, и писал в воздухе крупными буквами: «ПУТЬ СВОБОДЕН».
– Признай, это была хорошая идея, – прошептала Дичембре.
– Пш-ш, – ответила лампа. И не поймёшь, то ли это шипение пламени, то ли недовольный голос.
Дичембре дошла до деревянной лестницы, ведущей на первый этаж. Но первая же ступенька выдала её бесшумные благодаря мягким коврам шаги скрипом досок.
– Долго будешь стоять? – проворчал Корвин. От возмущения дым внутри лампы распался на бесформенные клочки.
Дичембре сделала ещё шаг. Вторая ступенька тоже заскрипела.
– Я не могу тут идти, нас услышат, – поспешила объяснить она, пока лампа снова не заворчала.
Дичембре осмотрелась по сторонам, в голову пришла мысль.
– Попробуем короткой дорогой, – сказала она, залезла на перила и, скользя по лакированному дереву, покатилась вниз: оборки платья и косички развевались в воздухе.
Прыжок, приземление – и девушка спряталась за штору. Подняла лампу, постучала ногтем по замутневшему стеклу.
– Эй, ты в порядке? – спросила она Корвина.
Густые взъерошенные дымные кудри показались над вспыхнувшим огоньком лампы, размытое дрожащее «Да» поднялось над ней.
Дичембре улыбнулась. А потом – незаметная, как Чёрный Человек, – пробралась в столовую.
Полдень ходил взад-вперёд и размахивал металлической кочергой, то опуская её вниз, как клюшку для крокета, то поднимая вверх, как ракетку. Ею он крушил фарфоровые статуэтки, так что осколки разлетались во все стороны, а то, что не крушил, распихивал по карманам.
Дичембре и Корвин решили начать поиски со столовой – последнего места, где мехи были точно.
– Может, под столом? – подсказала лампа.
– Отличная мысль! – похвалила Дичембре Корвина, так что он покраснел. По крайней мере, ей так показалось: дым в лампе слегка дрогнул, и по краям пламени появился розоватый ореол.
Из-за спинки дивана, за которой спряталась Дичембре, было видно скатерть в пятнах, перекошенную на одну сторону, осколки тарелок и стаканов на полу. Украшения тоже были разбиты: всюду валялись оплавленные свечи, поломанные цветы, разорванные гирлянды из листьев. Даже кожура цитрусовых в камине пахла неприятно.
Держа лампу над головой, девушка поползла на локтях: обогнула железную вешалку и обшитое по углам лентами кресло, протиснулась под круглый журнальный столик, на котором стоял чудом уцелевший чайный сервиз. Наконец шмыгнула под большой стол, проползла под ним на четвереньках. Всюду крошки, остатки ужина – и никаких мехов.
– Эй, что ты тут делаешь?
Дичембре вздрогнула, затаила дыхание. Она слышала, как Полдень подбирается по осколкам тарелок и стаканов прямо к столу. К счастью, скатерть, стянутая до самого пола, скрывала их, словно занавес. Сквозь маленькую дырочку, ту самую, что оставил Корвин, когда вонзил нож в стол, Дичембре выглянула посмотреть, что творится снаружи.
Она вздохнула с облегчением: в дверях столовой был тот парень, Эрнест; шарф надвинут на лицо, чёрная кочерга прицеплена к поясу.
– Чего пришёл? – зарычал на него Полдень.
– А чего ты тут грохочешь? – ответил Эрнест.
– А что, нельзя? Боишься, соседи прибегут ругаться? – Полдень закинул кочергу на мраморную полку и скинул на пол всё, что на ней стояло.
– Да нет, просто я сам был неподалёку и зашёл поругаться.
Эрнест собрался было уйти, но Полдень схватил его за плечи.
– Со мной, парень, остроумничать не надо. – Он смял в кулаке воротник пиджака Эрнеста и поднял кочергу. – Ты мне не указ!
– Так меня Веспер послал, – спокойно ответил Эрнест.
Гнев мгновенно потух. Дрожащими пальцами Полдень почтительно отряхнул и разгладил воротник Эрнеста, который только что сам смял.
– Можешь передать ему, что я его ищу? – буркнул Полдень, кочерга поникла, голос тоже.
Эрнест одёрнул пиджак и пожал плечами. Шарф съехал на шею, на мгновение открыв его лицо.
Дичембре сгорала от любопытства. Она потянулась вперёд, случайно задев рукавом чайную ложку. Ложка в пустой чашке завертелась и зазвенела как колокольчик. Тишину, только что наступившую в столовой, прервал громкий дребезг. Дичембре замерла, но так и не решилась оторвать взгляд от дырки в скатерти.
– Что это? – воскликнул Полдень.
– Ты тоже слышал? – Эрнест поспешил натянуть шарф на нос, затянул его покрепче на затылке, после чего обвёл взглядом столовую и остановился на столе.
Дичембре обняла лампу. Сердце ушло в пятки: она ждала, что парень вот-вот отдёрнет скатерть, вынет из ножен чёрную кочергу и приставит к её горлу. Но вместо этого…
– Фарфор дрожит. – Эрнест рассмеялся и похлопал Полдня по спине. – Ты даже его до смерти напугал!
– Прекрати!
Эрнест, довольный собой, ушёл. Дичембре показалось, что перед выходом он ещё раз бросил взгляд на стол.
– Передай Весперу, что я работаю в поте лица! – крикнул ему вслед Полдень, развернулся и пошёл в противоположную сторону столовой.
Дичембре только этого и ждала. Осторожно, чтобы вновь не задеть тарелки и приборы, она выскользнула из-под скатерти. Правда, она успела сделать лишь несколько шагов, прежде чем увидела в стекле серванта отражение Полдня, стоявшего за её спиной. Он остановился посреди столовой, занёс кочергу над головой и бросил прямо в Дичембре. Она замешкалась на мгновение, но успела отскочить в сторону. Кочерга пролетела мимо и воткнулась в стену. Дичембре хотела было спрятаться, но её противник оказался быстрее. Он вскочил на стол, схватил серебряную кочергу и спрыгнул с другой стороны, перегородив Дичембре дорогу.