Деньги следовало экономить, но она все же вызвала такси. Она ехала в школу, где учились младшие дети. Они слишком давно не виделись. В последние месяцы она осознанно не искала окольных путей, чтобы встретиться с детьми, в глубине души понимая: Шумилов прав. Они не должны видеть мать такой.
Школа располагалась на Рублево-Успенском в доме, похожем на английский замок. Лиза подошла к знакомому охраннику и протянула паспорт.
– Позовите, пожалуйста, Егора и Диму Шумиловых, – сказала она с привычной обезоруживающей улыбкой.
Парень вздрогнул, но тут же взял себя в руки.
– А вы кто?
– В каком смысле? Я их мать, вы меня не узнали? Так сильно изменилась?
– Я не могу вас впустить, лучше уходите, – тихо сказал парень.
– Да с какой стати?! Немедленно позовите детей! Это ваша прямая обязанность. Паспорт я вам предоставила. Что еще?
– У меня здесь записано, – со вздохом сказал парень, кивнув на журнал, – что их мать Алина Шумилова. А вы – Елизавета Каменовская.
Так. Значит, Шумилов впервые в жизни официально женился. А она ничего об этом не знала. Но сейчас ее это не слишком волновало.
– Послушайте, Алина их мачеха. Их мама – я! И вам это великолепно известно!
– Простите, но господин Шумилов просил никому, кроме Алины Викторовны, детей не давать, она всегда сама за ними приезжает. Мне очень жаль.
Охранник явно опасался, что Лиза устроит скандал в его смену.
В сердцах она позвонила Аркадию.
– Меня не пускают к детям! Ты совсем сдурел, свою Алину их матерью записал.
– Прости, но она фактически выполняет обязанности их матери. И кстати, неплохо справляется. У нас всего одна няня на шестерых, а не три, как было раньше…
– Конечно, ведь Пашка с Егором уже взрослые, им няня не нужна. Да и Димка почти подросток. Что это за цирк? Их мать – я! И они меня любят…
– Конечно. Но пока ты не бросишь пить, ты их не увидишь.
– Я бросила…
– Давно ли?! Вот когда завяжешь окончательно, тогда и поговорим.
Из трубки понеслись короткие гудки.
Лиза ехала назад на общественном транспорте, от слез, застилавших глаза, едва разбирала дорогу. Приближался новый год, тот праздник, который она всегда обожала. Они наряжали елку в гостиной и часами сидели с детьми у камина, читая книжки.
Лиза впервые за долгие годы встречала новый год одна. Но теперь она твердо знала, что справится. С собой, с Шумиловым, с его Алиной, с кем угодно. Сделает все, чтобы снова быть рядом со своими мальчиками.
Когда били куранты, Лиза, как в детстве, написала на листочке желание, сожгла его и бросила пепел в бокал с минералкой. Когда-то это работало.
Она мечтала об одном – поскорее вернуться в монастырь и молиться о встрече с детьми.
Ехать в Дивеево решено было в конце января. Оксана с радостью согласилась составить компанию. Женщины решили пожить пару недель в монастыре в качестве послушниц.
Встреч с Лейлой Гарибян Лиза теперь избегала. После того как закончились деньги от продажи платьев, Лиза взяла в долг у торговки приличную сумму, а отдавать было нечем. Лейла периодически названивала ей, требуя деньги назад. Кроме того, дали о себе знать ростовщики, которым она заложила квартиру по настоянию Виктора. Там речь вообще шла о сумме, которая в данный момент жизни казалась Лизе фантастической.
В последнее время ростовщики стали ей угрожать. Ясное дело – искать деньги придется. Где – вот вопрос. Наверное, придется все-таки оставить гордость и идти на поклон к кому-то из старых рублевских подружек. Лиза решила подумать об этом после поездки в Дивеево.
Они договорились, что Оксана заедет за ней, ведь своей машины у Лизы теперь не было.
Звонок раздался в восемь утра. Намного раньше назначенного часа. Лиза пошла открывать, недоумевая, кто бы это мог быть. Если не Оксана, то кто? Только бы не Лейла.
Она открыла дверь и тут же получила удар ногой в живот.
В последний месяц Катя очень волновалась за Лизу. После ухода от Шумилова та клялась, что безумно счастлива с Виктором, но Катя слишком хорошо знала подругу. Что-то в этой истории было не так. Но Лизка гордая, она жаловаться не станет. И тогда Снегирева решила прилететь без предупреждения, чтобы застать лучшую подругу врасплох. Адрес взяла у Лизиной мамы.
Она позвонила в дверь, но никто не спешил открывать. Дрыхнет, наверное. Вот ведь человек – работать не привыкла, зато отдыхает, можно сказать, профессионально. Раньше двенадцати не встает.
Катя надавила на звонок посильнее и в этот момент поняла, что дверь не заперта. Она не колебалась.
Лиза лежала на диване, и на ее теле, похоже, не было живого места. Кроме того, подруга была без сознания. Над ней суетилась толстая армянка.
– Это не я, честно… Я за долгом пришла, а тут… такое… Кто-то так ее отделал.
За долгом. Похоже, все было гораздо хуже, чем Катя предполагала.
– Нужно немедленно вызвать «Скорую», – сказала Снегирева, все еще не в силах поверить, все это происходит наяву.
– Уже едет, – вздохнула Лейла Гарибян. – Только бы не померла до врачей.
Глава 39
Неделю Лиза была между жизнью и смертью. В воскресенье, в половине десятого утра бизнес-леди Оксана Кутепова сообщила на своей странице в социальной сети, что подруга скончалась. Новость подхватили другие пользователи, и вот уже появились сообщения, написанные с показной скорбью на страницах московских знаменитостей и жен олигархов. Всех тех, кто прежде хорошо знал светскую львицу Елизавету Каменовскую, а в последний год делал вид, что они незнакомы.
Аркадий Шумилов лично съездил в Южное Бутово, к матери Лизы и вручил ей двести тысяч наличными. По его мнению, этого с лихвой должно было хватить на похороны. Вот и все. Больше участвовать в жизни и смерти бывшей жены банкир не желал. Он считал, что Лиза предала его и детей. А предательства Аркадий Шумилов не прощал. Правда, он попытался выяснить, куда делся Степа. Он хотел забрать его назад домой, но так и не нашел. Пес просто испарился.
Дети устроили бунт. Его такие разные сыновья на сей раз были единодушны. Пашка ненавидел папу. Еще с тех пор, как он не пустил сына учиться в Питер. Все случилось точно так, как предрекала Лиза.
– Папа, мы все пойдем на похороны. Без вариантов, – рычал старший сын, сверкая зелеными глазами матери.
– Ты не будешь ставить мне условия.
– Она наша мама! – смело выступил вперед очкарик Егор. Он встал рядом с братом, готовый ко всему. Будто им сейчас вместе предстояло оборонять Брестскую крепость и погибнуть. Не меньше.
– Я хочу к маме! – по-детски рыдал, вторя им, Димка.
– Да поймите вы. Там будет толпа журналистов. Я не желаю видеть ваши скорбные мордахи по всем каналам. Она не перестает быть вашей мамой, если вы останетесь дома. А вы останетесь.
Пашка легко подхватил кресло и швырнул во французское окно гостиной. Осколки посыпались на пол, и тут же подул пронизывающий ветер.
Аркадий вдруг вспомнил ту ночь, когда они с Лизой впервые стали близки. Тогда это самое окно разбил уже тоже покойный Гриша Константинов. Они с Лизой все собирались вставить бронированные стекла. Да так и не собрались.
Но Аркадий Шумилов никогда не стал бы тем, кем он стал, если бы его так просто можно было пронять. Он посадил всех троих своих детей, включая маленького Димку, под домашний арест. И все трое колотились в двери и кричали страшные проклятия, пока где-то далеко немногочисленные друзья прощались с их матерью.
Лизу хоронили в закрытом гробу. Катя и Кристина Валерьевна объяснили собравшимся, что тело слишком изуродовано. Как и ожидалось, народа на похоронах было немного. Репортеров желтых изданий было здесь больше, чем подруг. Из старых рублевских подружек – только Агния Верховцева. Она появилась в церкви во всем блеске – на тончайших шпильках, в шляпке с сетчатой вуалью и норковой шубе в пол.
– Если бы Лиза могла видеть свои похороны, она бы не умерла, – грустно заметила Агния.
Зато на следующий день в студии скандального ток-шоу «Голая правда» были все, кто хоть немного был знаком со зверски убитой Лизой Каменовской.
– Столица в ужасе. От побоев умерла жена олигарха Елизавета Каменовская! У нее было все, о чем можно мечтать: эксклюзивная коллекция бриллиантов, дома за границей и даже яхта, названная ее именем. Кроме того, Елизавета была безумно красива. В юности она даже победила в конкурсе красоты, завоевав титул «Мисс Магадан», – вещал ведущий шоу, популярный журналист Сергей Мерцалов.
Когда ведущий спросил, что думают подруги о причастности к убийству бывшего мужа банкира Шумилова и о том, что Аркадий Львович якобы избивал гражданскую супругу, все, как по команде поджали подкачанные филлером губы и заявили, что Шумилов Лизу любил, на руках носил, пылинки сдувал и даже пальцем никогда ни-ни. Что вы, что вы. Вот любовник, тот да, был козел. Бросил Лизу и свалил в Штаты, где открыл свой фитнес-центр. На какие шиши, спрашивается? Явно ведь на Лизины деньги.
Пришел знаменитый адвокат по разводам и сообщил, что Лиза приходила к нему и спрашивала, на что имеет право после разрыва с олигархом, а он ей честно сказал, что ни на что.
Пришла Лейла Гарибян и рассказала, как пришла к Лизе требовать долг, а та избитая и без сознания – видать, еще кому-то задолжала.
Пришла Агния Верховцева и горько вздыхала, что Лизочку, как простую смертную, отпевали с тремя другими покойниками, а ведь она была идеалом красоты, настоящей королевой. А потом, когда Мерцалов начал расспрашивать Агнию про бриллианты и гламурный образ жизни подруги, она вдруг разозлилась, вырвала микрофон из рук Мерцалова, явно не ожидавшего такой прыти от хрупкой дизайнерши, и заявила:
– Лиза была добрая. И очень красивая. И замечательная мама. Она жила своими детьми. И она всем помогала. А сама, как без денег осталась, никого из вас о помощи не просила, потому что знала, кто вы есть. И все вот эти люди, которые говорят, что с ней не общались… Да если они и не общались, то только несколько последних месяцев. А бриллианты… вот знаете, сколько было у нее бриллиантов, всех она была достойна.