— Вам нельзя помогать, да?
Он лишь кивнул.
— И уговаривать? И предлагать? И просить… И настаивать… И снимать наказание… — Ник сдвинула ворот вниз, показывая две аккуратные ранки на шее. — Ну вот… Как-то так, Мигель. И у меня оправдание есть — вы меня до колик в животе пугаете. А еще я не люблю вампиров.
Стол просто взорвался щепами в воздух. Кресло влетело в стену, и тут же понеслось обратно ошметками кожи и внутренней обивки. Потом были полки и что-то еще. Кажется, посуда, бумаги и инфопланшет. Мигель носился так, что Ник его не видела — только последствия его гнева. Но ни щепки не упало на саму Ник — первым делом Мигель все же набросил на Ник то самое заклинание. И она опять не заметила, как же его формируют.
Когда последнее перо, из неизвестно как сюда попавшей подушки упало на пол, Мигель скинул оперенный пиджак, поправил рукава рубашки и громко сказал, открывая дверь:
— Джонс, живо сюда!
Тот вошел, без предупреждения переходя в боевую форму — разгром в кабинете поражал воображение. Осень мягко пошел по кругу, обходя Переса и готовясь нападать. Выдвинулись клыки, выросли когти, он чуть наклонился вперед.
Мигель лишь бросил ему, даже не отслеживая его передвижения:
— А я ведь считал тебя другом. И верил, что это взаимно.
Лин осторожно заглянул в кабинет и решил, что имеет право тут находиться.
Он вошел, рассматривая разгром, смирно сидящую на стуле Ник, уже замершего и перешедшего в обычное состояние Джонса.
Перес ткнул в Лина указательным пальцем:
— На что угодно готов спорить — и ты тоже был в курсе. Один я идиот верю, что межвидовая дружба существует.
Ник пришла парням на помощь, точнее она решила заступиться за Линдро:
— Справедливости ради, Лин единственный, кто настаивал на разговоре. Если бы не он, я бы не решилась сегодня поговорить с тобой, Мигель.
— И я бы не узнал, что мой друг сегодня обрел свободу от меня. Документы — тут я не в силах ничего поделать, но ведь привязка важнее. Привязка — это уже свобода… Я бы не узнал…
Джонс растерянно поправил прядь волос:
— Я…
Перес обиженно фыркнул:
— Пффф… Лучше молчи. Я еще отвратительно зол.
Ник тихо сказала:
— Мигель, а давай я сама все им объясню. А ты пока позлишься — тут, кроме стула, на котором я сижу, больше нечего громить. Хочешь, я встану?
Мигель скривился:
— Сиди. Я не настолько зол, чтобы сгонять уставшую девушку со стула.
— Будет просто замечательно — если кто-то все же все объяснит. Я хотя бы пойму — что значит этот разгром, — пояснил Лин, вставая у плеча Ник.
— Это сожаление о разрушенной дружбе, — мрачно пробормотал Перес.
— А давайте все же я. — напомнила о себе Ник. — Так будет понятнее. Хорошо?
Перес равнодушно пожал плечами и пошел дорывать шторы — может, он и хотел их поправить, но… Уж лучше бы стоял у стены. Впрочем, он это сам понял. Оперся плечами на стену, сложил руки на груди — ни дать ни взять статуя обиды или скорби. Джонс встал сбоку от него, не хотел стоять напротив — это могло выглядеть, как вызов. Ник подтянула ноги на стул, натягивая на колени свой свитер. Лин положил ей ладонь на плечо — кажется, он уже не был уверен, что дал правильный совет Ник — погром в кабинете и его впечатлили.
Ник собралась с мыслями:
— Я не знаю точный контракт о выкупе Джонса у лордов Холма — разглашать договор строго запрещено, иначе Джонс снова должен вернуться в Холмы. Настолько я поняла — на третьих лиц, случайно догадавшихся, это не распространяется… Иначе плакала моя покупка… Мигель смог выкупить у фейри капитана Джонса, но условия выкупа не давали никаких шансов ни на свободу, ни на снисхождение. Наказание отменять нельзя — восхваление должно остаться. Давать свободу от привязки на крови нельзя. Если Джонс надоест — его можно или уничтожить, полагаю — самолично, или отправить на бои, или снова продать — только лорду или леди Холмов. А те все помнят, кто такой Генерал и его наказание. Тот, кто держит слово лучше фейри, не заслуживает снисхождения в Холмах. Предлагать выкупить нельзя. Предлагать деньги на выкуп тоже нельзя. А сумма там немаленькая… Что там еще… И говорить самому Джонсу условия покупки нельзя…
Лин вздохнул:
— Ничего нельзя.
— Да, Лин. Ничего нельзя. — она поймала его руку и сжала. Лин понятливо переплел свои пальцы с её. Стало чуть легче. — И тут я… Правда, я считала себя экстраординарным ловцом, полностью заслужившим все почести. А оказалось, что я настоящей мощи и скорости высшего вампира никогда не видела… А еще же был Тамиор — Мигель надеялся, что этот лорд за помощь в освобождении изо льда поможет, но звезды не сошлись. Ну а я… Я боролась, как могла с Джонсом и с его порядочностью — он не хотел рисковать мной в процессе снятия привязки.
Джонс, глядя в пол, сказал:
— Не надо меня выкупать. Ник сняла привязку на крови, Мигель. Мне этого более чем достаточно. Нужны восхваления, Мигель, — да сколько хочешь. У меня никогда не было друга надежнее тебя. И неожиданнее. И вернее.
— Замолчи — я же сейчас убью! — вспылил Перес. — Ты правда считаешь, что я без твоих од и дня прожить не могу?! Да я устал от тебя, от твоих заскоков, от незаслуженной лести… Я тебя с удовольствием продам Ник и впервые с того самого чертового поля буду счастлив.
Джонс закончил восхваление:
— И, кажется, твою дружбу я тоже потерял.
— Не дождешься, Генерал. И плевать — ты заслужил этот позывной.
— Я его ненавижу, Мигель. Ты бы только знал, как я его ненавижу.
— Ясно, Элита. — тут же пошел на попятный Перес. — Но Ник я тебя продам — она обещала дать тебе свободу. Окончательную свободу.
— Не надо продавать меня. Меня и тут неплохо кормят.
— Боишься, не выживешь? — хмыкнул понятливо Перес. — Продажа — это последний шанс, если со мной что-то случится. Я не хочу, чтобы ты оказался обратно в Холмах. Только не это. И я прекрасно понимаю, что мисс Доу нельзя выдавать. Нельзя всем демонстрировать её настоящее происхождение, пусть считают нагайной. Так безопаснее. Продажа — крайний случай, хоть видит кровь, изначально я хотел тебе дать свободу.
— Я лучше на лордов пойду, чем выдам Ник, Мигель. Прими это, хорошо?
— Хорошо. Жизнь твоя.
Ник тихо сказала:
— А давайте взорвем Холмы к рогатым оркам.
Мигель одобрительно качнул головой:
— Хорошее предложение. Жаль, неосуществимое.
— Я в деле с Холмами. Весь отряд в деле. Лабораторию, где создали Ник, надо взорвать к рогатым оркам. — вмешался неожиданно Лин. Он специально для Ник пояснил: — Именно отряд Мигеля вытащил мою мать и меня из лаборатории проекта «Лилигрицы».
Перес качнул головой:
— О, кровь, да сколько можно это помнить, Линдро! Обычное задание для штурм-отряда — взорвать нелегальную дрянь, вот мать твоя заставила погоняться за ней — мы же, как приличные вампиры, хотели помочь. И, Ник, Линдро прав — ты вполне можешь оказаться сбежавшей лабораторной мышкой. В великую любовь, уж прости, я, старая сволочь, не верю. Но тут пока глухо, Лин. Я с осени собираю информацию о происхождении Ник, но тишина: Сорок Первый округ — дикая дрянь, без обид, Ник.
— Я помню отца… Он любил меня.
— Ты можешь помнить вживленные воспоминания. Ложь. А может, ты сама это придумала. Все так хрупко, Ник, в мире, где есть вампиры, управляющие разумом. Про возможности фейри я вообще молчу. И… Ник, только не злись и не обижайся. Ты предупредила же Брендона о последствиях употребления своей крови? — Он посмотрел на задумчивую Ник и кивнул своим мыслям. — Не предупредила. Некоторое время тебе придется потерпеть Брендона. Будь терпимее к его чувствам, прошу. Не обижай, как по осени. Понимаю, что тебе его любовь сейчас как бы ни к чему, но кровь леди — это кровь леди. Сам попался как-то. Вкусно было одуряюще, а потом… Потом я месяц хвостом за ней ходил, выполняя любую прихоть и малейшее желание. Таскался, ползал в грязи, умолял, рыдал, как ребенок… Когда я отошел от действия её крови — удавиться хотелось. Выйти на солнце, и чтобы больше не было — у леди очень извращенный юмор. Брендон, впрочем, его уже испытал на себе. Прошу — хоть озолочу, чуть потерпи, хорошо, Ник?
Она передернула плечами:
— Как бы… Мигель… Я сняла привязку еще дней десять назад.
Перес скривился:
— Отвратительное чувство — быть отстающим и неудачником. Хуже быть не может. Я пропустил у друга влюбленность в леди Холма. Я пропустил то, что пропустить невозможно. Пойти, что ли, снова прогуляться по солнцу… И, Брендон, будешь мне своими самоубийственными заскоками нервы мотать — я тебя Ник все же продам. Травматик — травматиком, но ты меня уже достал.
— Больше не повторится, — только и ответил Джонс. — Честно.
Лин чуть дернул Ник за рукав:
— Мы, пожалуй, пойдем — а вы тут разбирайтесь, разбирайтесь, кто и в чем неправ…
— Идите, — царственно разрешил Мигель. Потом все же не удержался, бросил в спину Ник, — леди, прошу… Не надо мне больше показывать неприличные знаки — вы все же леди!
Глава 20 Нетрудный разговор
Лин вышел из кабинета, пропуская Ник вперед:
— Не обращай на него внимания. Он сволочь, но наша сволочь. Для вампира у него вполне замечательный характер… Есть какие-то планы на вечер? Ты спать или..?
— Я есть хочу. И привести себя в порядок хочу. И никуда не идти. И не хочу одиночества. Ты бы знал, как я ненавижу одиночество.
— Поверь, когда рядом с тобой шестеро оборотней, ты его скоро полюбишь. И, Ник, дай, пожалуйста, мне разрешение вмешиваться в твою судьбу. Я не хочу оказаться последним, кто узнает о тебе новости. Тем более вокруг тебя всегда такое движение, что я не успеваю отслеживать происходящее и осмысливать.
— Давай поговорим об этом за едой. И…
— Что тебе принести?
— А можно те самые пирожки? Пигоди?
— Учти, Мигель оказался к тебе крайне любезен, мне, когда я случайно объелся чеснока, он сразу сказал, что я воняю помойкой. И я не уверен, что смогу найти пигоди в этой глуши. Потерпишь до Либорайо?