– От человека, который вполне может стать любимым! – парировала я.
– Да-да, помню. Стобалльный… голубой, – хмыкнул босс.
– Синеглазый, – поправила ретиво и возмутилась: – Да в любом случае! Это был мой подарок, мои цветы! А вы мало того что соврали, так еще без спроса скормили их коню!
– Каюсь, скормил. Но не помню, чтобы врал. Не подскажете, когда я успел так низко пасть в ваших глазах? – Вайзер даже подался вперед, чтобы лучше меня услышать, на что я ответила максимальным разворотом к начальству и прожигающим взглядом.
– Если вы притащили маргаритки в конюшню, значит, охранная система дома ничего подозрительного в них не нашла!
Он отстранился. Несколько мгновений смотрел на меня с сомнением, затем покачал головой и как маленькой объяснил:
– Это означает лишь то, что страж согласился с моим предложением уничтожить цветы. И знаете… удивительно, как Гриня не подавился той сотней мобильных следилок, которые пряталась в них!
Опаньки!
Ожидая моего ответа или другой реакции на слова, Альхар Эбенитович вопросительно поднял бровь. А я с трудом припомнила значение слова «мобильные», то бишь подвижные, способные самостоятельно перемещаться. Так это что, они весь дом могли заполонить и вслед за мной в офис, мастерские и лаборатории забраться?
Судорожно сглотнула, постаралась придать себе как можно более беспечный вид. Иными словами, вернулась в прежнее положение «лицом вперед» и предалась созерцанию проплывающих пейзажей. А красиво в этой части столицы! Тихо и зелено, точь-в-точь как у нас в Петухах…
– И что скажете теперь? – спросил босс, так и не дождавшись ни слова. – Мисс Питт?
Одна его рука коснулась моего плеча, вторая натянула поводья. Все ясно. Мы дальше не полетим, пока он справедливость не восстановит. И вроде бы легко и просто сейчас признать, что Вайзер был прав и зря я его черенком вил огрела, но во мне еще живы дух противоречия и обида за маргаритки.
– А… ну, если все так сложно и опасно, тогда я даже не знаю, кто мне прислал цветы.
– Неужели?
– Да! Дело в том, что у меня лично врагов, завистников и злопыхателей нет, так что это ваши. Вы им опять дорогу перешли, а мстят они через меня.
Скосила глаза на начальство и увидела, что брови босса плавно переползли на середину лба. Однако он быстро справился с собой и принял прежний укоряющий вид.
– Мисс Питт, с местью вы и сами прекрасно справляетесь, проверено неоднократно и не только мной. А что до остального… Сожалею, но среди моих врагов голубых стобалльных нет.
– Синеглазых, – снова вступилась я за знакомого незнакомца.
– Этих тоже нет.
Тут вампир прицыкнул на Гриню, и конь мягко спланировал вниз к основанию скалы, в самую гущу деревьев.
– А куда это вы направляетесь? – спросила я через минуту, когда Вайзер спрятал коня в густой заросли колючих кустарников и без объяснений начал подниматься по скале.
– Я в Подземелье, и вы со мной, – произнес он, протягивая руку, за которую я не спешила хвататься. Во-первых, босс уже был на высоте в три метра от земли, во-вторых, я не горела желанием лезть в Подземелье. Три дня заточения все еще были памятны.
– Но главный вход не здесь, а на другом склоне. И знаете, там всем посетителям выдают карту проходов и пропуск с маячком, чтобы никто не потерялся, а также каски, фонарики и сигнальные огоньки на случай, если заплутать все же удалось.
– Мисс Питт, карта, которую там выдают посетителям, не несет и десятой доли всех проходов и тоннелей Подземелья. А маячок на пропуске призван не только спасти в случае чего, но и предотвратить вход посетителей в запрещенные коридоры. Он их блокирует.
Что ж, зерно правды в этом есть, и логически объясняет самоуверенность некоторых похитителей. Однако босс перечислил не все.
– А каска, фонарик и сигнальные огоньки?
– Со мной вы не потеряетесь.
– А без вас? – спросила с сомнением и прищуром. – Вдруг вы опять обо мне забудете. Что тогда? Я останусь одна в темноте и холоде… среди злобных гномов. – От одной лишь мысли поежилась, обхватила себя руками и с укором посмотрела на нахмурившегося вампира.
– А вы реже бейте меня по голове. Тогда мне не придется забывать, а вам – оставаться в темноте, – посоветовал вредный Вайзер и спрыгнул вниз.
– Так, может, вы как-нибудь сами там разберетесь? – Я шагнула в сторону.
– Сам не смогу.
– А я в вас верю. – Еще шаг назад и невероятно искреннее: – Вы ведь такой умный, ловкий, пробивной… Да-да, именно такой, стоит только вспомнить двери с антивампирской обшивкой.
– Я в себя тоже верю. – С легкой полуулыбкой принял он похвалу, не пресекая моего отступления. – Но пока я буду следилки расставлять, мне нужно, чтобы кто-нибудь внимательный постоял на стреме.
– Чего? – Я остановилась в полуметре от плотной стены кустов, в которых прятался Гриня, и удивленно воззрилась на свое начальство. В голове не совмещались рисковая затея босса и образ благочестивого гения, что фактически проживает в своих мастерских. Я вернулась к Вайзеру, посмотрела в глаза и вопросила с недоверием: – Вы туда не просто так… да еще меня сообщницей?
– Напарницей, – поправил уверенный в безгрешности вампир и косвенно меня похвалил: – Мне рекомендовали вас как отличного спеца в сфере диверсий. И даже пару-тройку историй в пример привели.
Вот и все! Вся репутация благовоспитанной девушки коту под хвост. Теперь босс привыкнет не только к мягкому кофе, но и к незаконным вылазкам в стан «врага»… И прощай, спокойная работа.
– Кто рекомендации дал? – спросила, предчувствуя долгий и строгий разговор со стражем, Батяней и Джеймсом заодно.
– Лица пожелали остаться неизвестными…
Все ясно, одним разговором тут не обойдешься.
– К тому же неужели вы оставите меня без музы? – лукаво поинтересовался гений.
– Вернемся – побью, – прошептала я.
– Что вы сказали?
Опаньки! Услышал. Повторять побоялась: еще уверю начальство в своей драчливости.
– Я сказала, что быть вашим вдохновителем весьма тяжело, – произнесла со вздохом, старательно не обращая внимания на скептический прищур вампира. – Нужно было податься в музы Николаса Перини. Никаких затрат, во всяком случае с моей стороны, зато какой эффект!
– Очень интересно. В чем же заключались затраты с его стороны?
– Видели его ссадины и синяки?
– Видел, – мрачно подтвердил босс.
– Моя заслуга.
– Не вижу причин для гордости.
– Ну… После их получения кутюрье в сжатые сроки завершил плащ иллюзий и получил вольную от бала. А вы…
– Еще легко отделался. Всего-то двадцать парных композиций оттанцевал, – съехидничал Вайзер, обнял меня и одним плавным прыжком преодолел расстояние до нижнего уступа на скале. Сорок метров с «утяжелением» в руках, мысленно присвистнула и чуть не пропустила следующие слова вампира:
– Закройте глаза и не дышите.
Вовремя посоветовал! Мы же проникли в Подземелье фактически с черного входа, а именно чаши, в которую ссыпались свободные от руды каменные обломки, щебень и пыль. В первое мгновение я подумала, что нам удалось спуститься много ниже королевства гномов. Здесь было жарко, душно, шумно и страшно, как в Преисподней, если опираться на книги древних. Шагнув назад, я уже хотела протиснуться в ту щель, через которую мы попали в этот ад, но босс не дал мне такой возможности.
– Мисс Питт, – прорычал он в самое ухо, – не время трусить!
Легко сказать! Когда я строила диверсии и проказы, мне досконально была известна местность и периоды общественной активности на ней. То бишь я была продуманной и подготовленной. А тут… меня тянут в неизвестном направлении сквозь жар и грохот, в которых столбом стоит каменная пыль, и сердце то и дело екает от ужаса. Приходится напоминать себе, что Альхар Эбенитович вампир пусть и вредный, но все же добрый, и если он до сих пор меня нигде не прикопал, то и сейчас не сподобится.
Спустя час и тридцать три шипящих проклятия босса я куталась в его куртку, шмыгала носом и старалась не сильно стучать зубами. Только в этот раз не от холода, а от ужаса. После аналога Преисподней, подвала со слизнями и дремучего леса гигантских грибов стоять в абсолютной темноте и прислушиваться к каждому шороху было особенно страшно. А все потому, что Вайзер, которого я имела неосторожность «раздеть» своим несчастным взглядом и замершим видом, сказал, что на такую мерзлячку, как я, вряд ли хоть одна здешняя тварь позарится. Скорее примет за свою. И раз так, то оставил он меня в темноте и тишине одну, зато с веревочкой, дернув за которую я должна была предупредить начальство о приближении посторонних. А расслышать явление гномов, да сквозь стук зубов, не так-то просто, особенно если подозрительными кажутся каждый едва уловимый шорох и собственного сердца стук.
Если ранее я еще могла сомневаться, то сейчас более чем уверена, что вот-вот перестану стоять в проходе одна и обзаведусь компанией. Именно поэтому я уже пять раз ощутимо дернула за веревочку, но не привлекла внимания босса.
– Умер, что ли? – возмутилась тихо и запоздало закрыла ладошкой рот.
А эхо моего шепотка уже полетело во все концы прохода и, видимо, насторожило того, кто осторожно крался сюда. Звук шагов стал более тихим, расстояние между шорохами – более продолжительным, но направление не изменилось.
– Ну босс! Где вы там?
Я вновь дала сигнал тревоги, а в ответ – тишина. И жутко так стало! А еще тревожно. Вдруг его там поймали, оглушили, бьют ногами или топят в ближайшем озере с тонкой коркой льда? А я тут! Невесть чего боюсь и жду, когда меня спасут! Нет, это не дело.
Наплевав на приближающийся шорох и возможную опасность, решительно развернулась, начала наматывать веревочку на одну руку и аккуратно прощупывать стеночку второй. Медленно продвигаясь вперед, я все больше убеждалась, что Вайзер попал в беду. Во-первых, слишком тихо, раньше он хоть шкрябался, устанавливая свои следилки. Во-вторых, пройдя более сотни метров по прямой, я уперлась в камень, который передавил веревочку, а вместе с ней и все мои сигналы. Представила, что гномы уже тихо отпели и похоронили босса, и схватилась за голову.