– Но, дорогой, я ни в коем случае… – Она хотела еще что-то сказать, однако я, повинуясь жесту босса, продолжила зачитывать ответы.
– Именной жетон их всех весьма позабавил, а некоторых даже потряс. Но увериться в нелепой догадке они смогли лишь после твоих слов о плаще иллюзий.
И еще одна рожица совпала с выражением лица родительницы босса.
– Я правда всего лишь…
– Клятвенно заверила их, что наша с агентом долгая дружба легко пережила мой брак и способна скрасить затянувшийся развод, – огласила я и прикрыла ладошкой рот.
Опаньки! Вот это подстава.
– Ты несправедлив! – возмутилась мадам Вайзер и отставила чашечку с нетронутым кофе. – Я не имела в виду ничего такого. Агент, будь он мужчиной или женщиной, все равно остается агентом. Это вышло случайно, легкая путаница… – Краткая пауза и требовательное: – Нелепое стечение обстоятельств, которое вы должны в сжатые сроки опровергнуть!
Босс забрал из моих дрогнувших рук первый листок, и я зачитала первую строчку второго:
– Мы ничего делать не будем. Но если хочешь, в приватной беседе с подругами невзначай сообщи, что твой благотворительный бал посетил старший лейтенант серой гвардии, – я запнулась и кашлянула, прежде чем продолжить, – под кодовым именем «Джеймс», в котором Джей не что иное, как фамилия очаровательной девушки и музы.
До меня начало доходить, почему босс так долго пребывал в чертежном отделе, а вернувшись, начал перестановку в комнате отдыха. Он сплетни собирал! Прикусив губу, покосилась на вампира, а он продолжил сидеть с таким серьезным видом, с каким смазывает все сочленения Грини. Явно очередной подлости ждет. Посмотрела на мадам Вайзер, затем – на листы в своих руках и поняла: не зря ждет. Ой, что сейчас будет…
– Хорошо, – медленно произнесла родительница босса и грациозным движением поправила волосы. – Быть может, это что-то и спасет, но… почему я? – И она иронично подняла бровь. – С каких пор, мой дорогой сын, ты видишь во мне врага? У тебя есть доказательства для обвинений?
– Мисс Пи-питт не видит магии в тонком ее проявлении и попросту не могла переместить артефакт со своего пальто на плащ иллюзий и обратно.
Веский аргумент. Я застыла, пораженная прозорливостью босса и мыслью, что я на перемещения жетона даже внимания не обратила.
– Это голословно!
У меня из рук забрали второй лист и указали на третий, где аккуратно крупными буквами было выведено: «Это. Видел. Погодник». Зачитав слова, я ожидала бури негодования, жаркого спора и заверений в своей невиновности, а в итоге стала свидетелем холодного кивка и кривой улыбки.
– Что ж… Мисс Джей так мисс Джей. – Мадам Вайзер плавно поднялась и с улыбкой посмотрела на Альхара Эбенитовича: – Или лучше «миссис»?
Он взмахнул рукой, оставляя право выбора за ней, и не менее лукаво улыбнулся. Раунд был за ним. Безоговорочная победа.
После пришел мистер Мокс из лаборатории, а потом – пять гневных ответов от так называемых «шутников». По их мнению, вампирам юморить не дано, поэтому все друзья босса пообещали свернуть моему начальству шею, если оно попытается проделать обещанное.
Вайзер ухмыльнулся и письменно заверил, что постарается держать себя в руках. После чего предложил всем встретиться в эту пятницу в клубе Свободных гениев. Вестники с согласием не заставили себя ждать, и только один из отправителей не удержался от вопроса, приведет ли вампир своего старого друга, то бишь музу.
«Нет, миссис Джей черная вдова, останется у постели мужа, пока тот не отойдет. Но если ты желаешь стать счастливым тринадцатым по счету…» – Ответ босс написал в моем блокноте, не прерывая мистера Мокса, который «и рад бы взять к себе Оливию Милт, но опасается за сотрудников».
– Нестабильная психика несовершеннолетней вампирши может привести к срывам и кровопролитию… подобная вспыльчивость недопустима в среде стерильной чистоты и… конечно, мне известно, что мисс Милт весьма одаренный химик магических веществ…
Он все говорил и говорил, а Альхар Эбенитович безмолвно слушал, давая возможность высказаться и остыть. Затем вампир размашисто написал для меня: «Мисс Питт, при первой же возможности намекните этому болвану… – это слово он зачеркнул и добавил: – благовоспитанному джентльмену, что у Оливии есть родная тетя. Та самая Ивона Милт, по которой он без малого третий год сохнет». Последнее слово было так же быстро перечеркнуто и рядом с ним легло более мягкое определение «восхищается».
Я кивнула, принимая указание, и, уже через минуту провожая мистера Мокса, со вздохом произнесла:
– Жаль, что вы отказались от девочки, ее тетя будет расстроена. – Занятый размышлениями о высоком, он пропустил мои слова мимо ушей.
– А Ивона питала такие надежды… – продолжила я как бы невзначай и открыла перед посетителем дверь приемной.
– Да-да, я знаю…
– Ивона Милт, – повторила, уже ни на что не надеясь, – и есть тетя Оливии.
– Конечно… да… – послышалось от него, и я искренне пожалела, что при мне нет чайника. Огрела бы ученого от души и, вполне возможно, насмерть.
Это же ни в какие ворота! Я ему тут бесценные сведения выдаю, а он идет и ничего не замечает! А может, и не нужна ему гордая красавица? Ведь он даже на ее имя не реагировал как подобает.
– Был рад вновь увидеть вас, Евгения, – пожал Мокс мою руку и ушел.
Шаг, второй, третий, десятый… Я уже успела скрыться в приемной, когда в коридоре вдруг послышались шум и недовольное восклицание Елизаветы Павловны, отвечающей за чистоту офиса на верхних трех этажах. Дверь распахнулась, и мокрый, невероятно счастливый ученый с клочьями пены на волосах и плаще спросил чуть срывающимся голосом:
– Вы сказали – Ивона? Ивона Милт и есть та самая расстроившаяся тетя?
– Д-да, – ответила я.
Мистер Мокс просиял широкой улыбкой и скрылся из виду с восклицанием: «Эврика!»
В последующие несколько часов босс получил еще пару-тройку ехидно ироничных вестников от Сэмюэля Кроткого, который не поленился прилететь в офис вместе с последним письмом и напугать меня до икоты. Вампир-альбинос ворвался в приемную через окно, получил по шее сорванным карнизом, а затем уже и журналом посетителей – от меня. На мой испуганный вскрик из мастерской примчался Вайзер, и ко всему прочему гость заработал кулаком под ребра, отчего согнулся в две погибели и в этом же положении попросил себя простить. Я пообещала над этим подумать и от лица босса предложила перенести их встречу на другой день.
– Погодите! – Нежданный гость выпрямился, посмотрел на Альхара Эбенитовича, как атеист на спустившихся с небес богов, и возликовал: – Так это правда?! Он не может говорить?
– Хотите сказать, молчание – золото? – с опаской вопросила я. Кто знает, какие у босса друзья и на что они способны.
– Нет. Молчание – знак согласия! – провозгласил альбинос и увел Вайзера в кабинет. Единственным, что до меня долетело из-за двери, было: – Не откажи, познакомь меня с этой вдовой!
Сегодня домой я вернулась сама. Мое начальство вызвало для меня карету с сопровождением и письменно пообещало приехать чуть позже. Вот только его «чуть» основательно затянулось, так что босса я увидела только утром, да и то не сразу.
Поэтому наступила вампиру на руку.
Глава 13
Баюкая отдавленную конечность, гений маг-инженерии с осуждением смотрел на стакан опохмела, который я ему готовила. Вайзеру совсем не пришлись по вкусу сырые яйца и томатный сок и просто-таки пугала мята, способная усмирить мужскую силу.
– Я не буду это пить… – обдал меня перегаром босс и попытался уйти из кухни. Именно попытался, потому что, хорошо потравив себя вчера спиртным, он не то что ходить, прямо сидеть не мог. И, встав на дрожащие ноги, очень быстро оказался на полу.
– Будете.
– Нет!
– Да, – строго произнесла я и вручила вампиру стакан. – У вас сегодня встреча с членами совета акционеров, смотр новинок маг-техники в университете Первооткрывателей и совещание с мистером Морриганом, который уже подтвердил свое присутствие в 16:00, – перечислила самые важные события дня из запланированных двадцати.
В этот самый момент надо мной появился новый вестник для босса, судя по ленте, прилетевший от младшего Вайзера. Не дожидаясь приказа, аккуратно вскрыла почту и сообщила, что Николас уже в офисе.
– А давайте… я пью и никуда не иду, – предложил гений с красным от недосыпа взглядом.
– Вы обязаны! – возмутилась я, возвращаясь к столу и готовке сытного завтрака для пьяных особ. – Большая часть сегодняшних встреч была назначена еще полгода назад, исключительно по вашей инициативе. Вы всех заставили дважды перекроить расписание, а некоторых – трижды… и теперь говорите, что не придете?! Немыслимо!
– Ладно-ладно, – босс отставил опохмелин и сжал виски, – и выпью, и пойду, но говорить не буду…
– Как так? У вас же речь! – Я обвинительно направила на начальство нож, с которого на стол упала долька помидора. – А еще защита и обоснование нового направления фирмы, по которому вы совсем недавно давали в бухгалтерию сноски для расчетов…
– А вот как… Я помолчу, а вы за-зачитаете, – булькнул он, в два глотка осушив стакан. Скривился, как от жабы, и зажал ладонью рот. То ли боясь за сказанное, то ли предотвращая возврат только что выпитого.
– Чего?! Я за вас читать не буду. Голос есть, язык на месте, справитесь сами.
– А вчера вы не были столь жестокосердны, – с печалью протянул Вайзер, и я остолбенела от догадки.
– Вы притворялись? – Он не ответил, зато зажмурился и даже голову в плечи чуток втянул. – Альхар Эбенитович?! Вы… вы мне солгали?
– Только после обеда, – нехотя признался он, убрал руку ото рта, вдохнул поглубже и выдал: – Поймите, мисс Питт, все дело в том, что раненых не бьют, на них меньше сердятся и в злом умысле не обвиняют. А я вчера фактически нахамил спецагенту, урезонил мать и дал информационную взятку Моксу. Проделай это я сам, получил бы на орехи, но с вами…