– Чьей встречи?
– Мисс Питт и этого… Сэдвальга, как он себя называет!
– Ваши опасения необоснованны. После обозначенного вами события она виделась с болотником еще как минимум дважды, – и на вампирском шипящем добавил: – «А как подтверждают мои охранки, свыше семи раз».
Опаньки! Семь раз? А я и не знала…
Вайзер бросил взгляд на встревоженно застывшую меня, кашлянул и продолжил:
– И что-то я не помню, чтобы она недостойно себя вела или подвергала окружающих опасности.
– Н-да? – Агент недовольно прищурился. – Тогда чем вы объясните ее невозмутимость?
– Повышенной дозой адреналина, которую вы ей обеспечили своим бездействием!
Вампир, сама невозмутимость, подвинул спеца в сторону и повел меня в глубь здания. Затем с этим же непрошибаемо спокойным видом завел в маленькую комнату, помог раздеться и усадил в кресло перед широким зеркалом. Непрозрачное, оно постепенно потеряло четкость нашего отражения, сквозь которое проступили очертания другой комнатушки, такой же серой, тесной и удручающей. Узкий стол, два стула, у двери с решеткой – два агента стоят как по струнке. И тут и там тихо, поэтому я отчетливо услышала, как напряженно потирает руки босс. Он не ушел, встал за моим креслом и внимательно уставился сквозь «зеркало». Нервно цыкнул, когда по ту сторону стекла появилось первое движение, и решительно вышел со словами:
– Мисс Питт, сидите здесь, я сейчас вернусь.
А в допросную уже явились болотник в кандалах, мистер Неко и еще двое спецов в серых костюмах.
– Садитесь, – скомандовал спецагент, указывая задержанному на дальний стул. Сам устроился напротив, спиной к зеркалу. В руках – тонкая папка, в которой всего два листа. Один, судя по размаху и наклону букв, исписан Вайзером, второй пуст, но его венчает красивое заглавие.
«Признание», – на удивление легко прочитала я и припомнила, как брат практику в таком же управлении проходил. Дела не вел, но материалы к ним собирал и много чего рассказывал. Получается, эти два листка и есть все заведенное на болотника дело? И точно… вон на папке серийный номер набит и адрес участка несмываемыми чернилами выведен…
Я скептически посмотрела на главного спеца, затем – на лжемайора, изрядно избитого, но довольного собой и ситуацией в целом, и поняла, что никаких обвинений ему не предъявят. Папка-то фактически пуста. А где улики, где свидетельские показания, где протокол задержания, результаты судмедэкспертов? Где все?! Святые боги! Да эта пиявка болотная может заявить, что он о похищениях знать не знает!
И не успела я испугаться этой мысли, как бывший стобалльный запальчиво обратился к Неко:
– Вы не имеете права меня здесь держать! Я Сэдвальг Ретивый, верноподданный империи, задержан вами против своей воли и как потерпевший требую адвоката!
– Для потерпевшего вы слишком много натворили, – заметил агент.
– Это все от отчаяния!
– Вы отравили охрану мисс Питт, а саму девушку одурманили и похитили. О каком отчаянии идет речь?
– О неизбежном, – чуть не всхлипнул паяц. – Я всего лишь обманутый влюбленный!
И эта гадость мерзопакостная начала рассказывать, при каких обстоятельствах он меня впервые встретил, как полгода взглядом провожал, а затем познакомиться решил. Это случилось в ветреный день, я налетела на несчастного, отдавила ему ногу, но мучения его были вознаграждены: Ретивый узнал мое имя. К следующей встрече он готовился куда тщательнее и даже смог вымолвить пару-тройку слов. А именно – пригласить меня на ужин и узнать, какие цветы мной любимы. От ужина я отказалась, сорт цветов назвала, но адреса не дала… коза! Оговорился и поспешил исправиться. И получилось, что это не я скотина рогатая, а мой босс. Он по всему городу меня гонял за покупками и заказами, а болотник, влюбленный бедолага, следом бегал и ноги натирал.
– Зачем вы за ней следили? – уточнил Неко и покосился на агентов, что фиксировали диалог. Первый вносил на бумагу каждое слово, прозвучавшее в допросной, второй – отражал в маг-пластине правдивость вышесказанного. И так как пластина красным до сих пор не загорелась, значит, все сущая правда.
– Чтобы отправить ей цветы, – с несчастным видом признался Ретивый. И с ненавистью в каждом слове выдавил: – Тогда я еще не знал, что у нее ночует вампир.
– И когда узнали?
– Когда кровосос скормил маргаритки своему коню!
– И как вы об этом узнали? – допытывался Неко, барабаня пальцами по столешнице.
– Я… – замялся бывший стобалльный и, кажется, даже покраснел. Прекрасно сыграл, прощелыга! Даже я прониклась печальной судьбой безответно влюбленного.
– Вы, – подтвердил спец и поднял лист от Вайзера. – Здесь написано, что корзина с цветами была полна следилок.
– Понятия не имею, о чем вы! Я всю ночь просидел в кустах у забора… Евгении. Это подтвердят патрульные, что едва не задержали меня.
Неко покосился на «безмолвную» пластину и поморщился.
– Что ж, если вы будете настаивать на этой версии, вам вменят преследование…
– С целью спасения! – перебил спеца лжемайор. – Поймите, она всем своим видом давала понять, что не заинтересована в вампире, в то время как он горел…
– В смысле?
– Горел желанием ее поработить! – Подлец понизил голос до шепота: – Мистер Неко, вы, я уверен, тоже видели, какими глазами Вайзер на нее смотрел, как принюхивался и время от времени свои лапы тянул…
Вот и еще один свидетель вампирского «интереса»… Три-ноль в мою пользу!
– Что вы молчите, Неко? Боитесь признаться? А я нет! – патетично воскликнул болотник и встал, зазвенев цепями на кандалах. – Я понял, что мое солнце в беде, хотел переговорить с ней тет-а-тет в университете Первооткрывателей. Но нас прервали…
– Еще бы вас не прервали. Вы на девушку приворот пиявки навели, – обвинительно бросили ему, но спесь не сбили.
– Какой приворот? Я бы ни за что, я бы никогда… – И уже совсем другим тоном: – К тому же, будь на ней приворот, я бы здесь не сидел. Вы же понимаете…
– Понимаю. Что было потом?
– Я пытался с ней поговорить. Но тут вмешался Перини… он напугал лошадей. Они понесли… Карета столкнулась с ограждением и…
– Вы скрылись с места преступления и бросили возлюбленную, – подвел черту главный спецагент.
– Был вынужден. На тот момент я не знал, что она спит еще и с кутюрье!
Вот тут у меня в глазах помутилось. Клевета! Злая, грязная и еще более мерзкая, чем Светкины сплетни в Петухах! От горечи я задохнулась и пропустила вопрос спеца, на который болотник запальчиво ответил:
– Конечно, нет! Я решил Евгению защитить… согласно нашим законам. Выждал момент, когда кровопийц не было рядом, прилюдно сделал предложение сердца и плавника. Она согласилась, а я… глупец, не понял, что это лишь уловка! Нес ее на руках через весь город к воде…
Я не увидела, как узкий стол взбрыкнул и, вторя моей просьбе, врезал лжецу по зубам, потому что в допросную в этот самый момент явился босс. Вырвал из рук одного агента пластину и заменил его на детектор лжи, ежедневно проверяющий посетителей в нашем офисе. Затем забрал листы у второго и вручил ему самописное устройство, совсем недавно представленное на смотре маг-новинок в университете Первооткрывателей. А после, под стон задержанного и требования Неко освободить помещение, мягко врезал болотнику по ребрам и пригрозил спецагенту:
– Заткнитесь, или эти признания я в вас запихну!
В комнатушке на несколько мгновений наступила настороженная тишина, которую прерывали только короткие команды красноглазого вампира.
– Мисс Пит, отзовите стол. Вы, двое, выйдите вон, – кивок агентам у двери, – уступите место моей охране. Вы фиксируете, а вас, Неко, я попрошу отсесть… и лучше всего в угол. Считайте, что вы наказаны.
– Вайзер, вы не имеете права!..
– Или отсаживаетесь, или выходите! – прошипел злобный гений и перевел тяжелый взгляд на лжемайора. Болотник этого не заметил, ибо после упоминания моего имени в перечне приказов с восторженным взглядом обернулся к зеркалу.
– Сонце мое, ты все-таки плишла. Я снал! Я тю-ю-юствовал…
– Да-да, чувствовал… Она слева, – соврал Вайзер.
Лжепоклонник широко улыбнулся, наглядно демонстрируя, что стол с заданием справился и зубы гаду выбил, и сосредоточил взгляд в противоположном от меня направлении.
– Итак, ваше имя, возраст, пол, место рождения?
Наконец-то нормальный допрос в нормальной последовательности! Бывший стобалльный уже не улыбался, опасливо кося взглядом на офисный прибор в руках агента.
– Сэвальг Лэтивый, солок сетыле… – Детектор лжи подал звуковой сигнал, и болотник, глянув на зеркало, с неохотой исправился: – Сто солок сетыле, мужской, ядовитые болота Брейга.
Святые боги! Так он один из болотных стражей! Самый настоящий монстр! И про плавник он не шутил, у него их семь, а еще есть хвост, гребень и голова тритона!
– Вы сторожила. Теперь понятно, откуда у вас такие познания в приворотах и одурманивании, – мрачно произнес босс. – А вам не говорили, что вы не вправе использовать свои методы против слабых?
– Я десятый внук. – Лжемайор широко улыбнулся, в этот раз показав, что новые зубы уже растут. – Правила сторожил на меня не распространяются. И не стоит наговаривать на Евгению, она не так слаба, как кажется.
Ласковый взгляд в «мою» сторону и еще пара-тройка добрых слов, но я ничего не видела и не слышала. Сидела, оглушенная словами негодяя. В глазах слезы, в горле комок, в руках – терзаемая ноготками сумочка. Надо же! Ранее я расстраивалась, что ухажеров нет, а теперь вот… есть. Ревнивый сторожила Ретивый. А мне не радоваться – плакать хочется. Знала бы, что мои грезы обернутся этим вот Сэдвальгом, никогда бы о шатене синеглазом не помышляла!
Я промокнула глаза платком, пару раз кашлянула, прогоняя слезливый сип, и пропустила момент, когда в допросной закипели настоящие страсти. Босс почти шипел, болотник в его руках почти плевался, и никто не пытался их разнять.
– Кто вас нанял?!
– Не знаю!