— Я отвезу вас домой, — предложил он, приближаясь к черному «роверу», сверкающему под дождем в свете голой фонарной лампы.
Саманта резко остановилась. У нее подкосились ноги.
— Спасибо, но я лучше на метро.
— Так до станции же далеко. Что же вы, пешком туда пойдете?
Она заколебалась. Если он довезет ее до метро, это даст ей возможность еще немного насладиться его обществом.
— Ну хорошо. Я доеду с вами до метро.
Он открывал дверцу, когда ее начало трясти.
— Ох, извините! Я забыла в пабе мобильник. Подождите секундочку, я мигом.
Она добежала до паба, бросилась к стойке и заказала чистое виски. Она ненавидела вкус виски, потому опрокинула стакан залпом. Заплатила и тут же умчалась обратно. Приближаясь к «роверу», она сделала вид, что застегивает сумку.
— Ну что, нашли? — поинтересовался мэтр Лукарелли.
— Что нашла?
— Ваш мобильник.
— Ах да. Он под стол упал.
— Ну вот и ладно. Поехали.
Саманта решительно протиснулась в машину. Внутри пахло кожей. Так, надо пристегнуть ремень. Никакого автоматизма у нее, разумеется, не было, и она напрасно шарила вокруг себя руками в поисках защелки.
— Позвольте, я вам помогу.
Их руки соприкоснулись. У Алессандро Лукарелли была нежная кожа. Саманта отдернула руку, словно обжегшись.
Он вел автомобиль очень мягко. Саманта, притулившаяся было на самом краешке сиденья, под действием алкоголя постепенно расслабилась. Радио наигрывало джазовую мелодию. Ей было удобно. Она смотрела на тонкие и длинные пальцы адвоката с аккуратно подстриженными ногтями.
Виски давало себя знать. Расхрабрившись, она прервала молчание:
— Вы, кажется, хотели поговорить со мной о Флавио?
— Он довольно трудный ребенок.
— Да уж, я заметила. А давно он такой?
— С тех пор, как его мать от нас ушла. Полгода назад.
Он ненадолго умолк. От Саманты не укрылось, как дернулся его кадык. Ее охватили противоречивые чувства. С одной стороны, разочарование — он явно тосковал по жене. С другой, сострадание. Верх взяло последнее.
— Я очень вам сочувствую, — сказала она. — Вам удается ладить с мисс Тарджит?
— Дом она ведет безупречно. И Флавио ее уважает.
— Она хоть отчасти заменяет ему мать?
Адвокат напрягся.
— Я не понял смысла вашего вопроса, — сухо ответил он.
Напевный акцент его ощетинился колючками.
— Вашему сыну нужен не только родительский авторитет. Ему нужно родительское тепло.
Она вдруг — спасибо виски! — осознала себя экспертом в детской психологии. И продолжила допрос:
— Как много времени вы проводите с сыном?
— Я занятой человек. По субботам работаю. В воскресенье отдыхаю. Иногда мы вместе смотрим по телевизору какой-нибудь фильм. Художественный или документальный.
— Вы играете с ним в футбол?
Они стояли на светофоре, и поэтому он смог к ней повернуться:
— Странные вопросы вы мне задаете, мисс Фоллоу. И вы совершенно напрасно думаете, что все итальянцы помешаны на макаронах и футболе. Лично я предпочитаю гольф.
— Забудьте про гольф, — хмыкнула она. — Купите мяч. И отдайте Флавио пару пасов, достойных Бекхэма. Я уверена, что его отношение к вам сразу же изменится.
Завидев впереди вход в метро, она принялась расстегивать ремень. Хорошо, что они уже доехали. А то наболтала ему невесть чего.
— Бросьте. Я довезу вас до дому.
— Нет-нет, дальше я на метро.
— И не надейтесь. Одну я вас не отпущу. От вас за милю разит спиртным.
Он надавил на газ, и станция метро «Дептфорд-бридж» осталась позади.
Он спросил у нее адрес, и голосом кающейся грешницы она его назвала. Некоторое время они ехали молча. Саманта смотрела на дрожащий свет автомобильных фар. Во рту появился гадкий привкус. В виске уже слегка постукивало предвестием головной боли. И все-таки надо воспользоваться этими лишними минутами и постараться упрочить их отношения. Именно такой совет она всегда давала своим читательницам. Но напрасно она терзала свой мозг — в нем не рождалось ни одной интересной мысли.
— Почему вы вернулись в бар выпить, когда я предложил вас подвезти? — неожиданно спросил он.
Саманта открыла рот. Закрыла рот. Безнадега.
— Неужели мое общество невозможно вынести на трезвую голову? — насмешливо допытывался он.
— Ну что вы! Совсем наоборот! — не подумав, воскликнула она.
— Значит, вам не понравилась моя машина…
Саманта на мгновение сосредоточилась на разрезаемой светом фар темноте. А потом приглушенным от волнения голосом рассказала, при каких обстоятельствах погиб ее отец.
«Ровер» замедлил ход и мягко притормозил возле старого дома. Саманта подняла глаза. На втором этаже не горело ни одно окно. Наверное, Маргарет и Агата сидят по своим кухням, а они выходят в сад.
Дослушав ее рассказ, Алессандро воздержался от комментариев. Только легонько накрыл ее руку своей.
— Спасибо, что подвезли.
— Я горд тем, что первым совершил этот подвиг.
Он помог ей отстегнуть ремень, вышел из машины, обогнул ее и открыл перед Самантой дверцу. Она уже собиралась выйти, когда он ее остановил.
— Подождите минутку, пожалуйста, — очень тихим голосом проговорил он.
И посмотрел ей прямо в глаза.
— Вы не могли бы снять очки?
Чувствуя, как горят щеки, она опустила глаза, но очки сняла.
— А теперь не могли бы вы распустить свой пучок? — Он уже не говорил, а еле слышно шептал.
На краткий миг у нее мелькнула мысль, что она имеет дело с маньяком, но что это меняло? Все равно сил сопротивляться у нее не было. Она стянула с головы кепку и развязала волосы. Они пенными волнами окружили ее пылающее лицо.
Алессандро пытливо взглянул ей в глаза.
— Я всегда подозревал, что вы красавица. Пока она, зажав в руке очки, выбиралась наружу, он снова обошел машину с другой стороны. Саманта едва успела в последний раз пробормотать спасибо, как он рванул с места.
В полном смятении она медленно поднималась по ступенькам крыльца. Ей понадобилось не меньше пяти минут, чтобы нащупать в сумке ключи. Руки так тряслись, что она чуть не пшикнула себе в лицо зарядом слезоточивого газа. Тяжелая входная дверь никак не желала открываться.
На своей площадке она трижды безуспешно попыталась попасть ключом в замочную скважину и лишь после этого вспомнила, что надо надеть очки.
— Вернулась? — выдохнула Маргарет. — Свет можно включать?
— Можно, — разрешила Агата. — И совсем не обязательно говорить шепотом. В этом доме толстые стены.
— А тебе совсем не обязательно лишний раз напоминать мне, что ты хозяйка этой развалюхи!
Сестры покинули наблюдательный пост и уселись на диване, одновременно испустив вздох облегчения. Они больше сорока пяти минут простояли у окна гостиной Маргарет, предусмотрительно погасив все лампы. У Агаты затекли ноги, у Маргарет заломило щиколотки, но их усилия были вознаграждены.
— Святые угодники, это что-то невероятное! — воскликнула Маргарет. — Хорошо, что мы догадались проследить за входом.
Накануне вечером Маргарет пребывала в угнетенном состоянии духа, вызванном видом развалин башен-близнецов и тремя кусками пирога. Она подошла к приоткрытому окну глотнуть воздуха. Тут-то она и заметила, как к их дому приближается мужчина в длинном темном пальто. Его лысый череп ярко блестел в свете фонаря. Он свернул на тропинку, ведущую к крыльцу. Дверного звонка она не слышала. Из чего следовал закономерный вывод, что гость пришел к Питеру Пламкетту и тот встречал его на крыльце.
Ей не хотелось пугать Саманту. Она дождалась, пока та уйдет к себе, и лишь после этого поспешила с рассказом о посетителе к сестре. Агата закатила глаза и объявила, что у нее необузданное воображение. Маргарет обиделась и предложила завтра вместе проследить за входом в дом. Если им повезет, незнакомец придет опять.
На следующий вечер лысый мужчина действительно вновь возник у них на пороге. Буквально минуту спустя вернулась и Саманта.
— Святые угодники, это что-то невероятное! — повторила Маргарет. — Мне срочно нужно глотнуть хересу, иначе я в обморок грохнусь!
— Угомонись. Не думаю, что это грабитель, хотя ведет он себя довольно бесцеремонно.
— Да я не про позднего гостя! Я про Саманту, — возразила Маргарет. — Ее провожал мужчина! И не просто провожал, а привез в шикарной машине! Господи Боже, спасибо Тебе, что дал дожить до этого дня.
Она налила себе щедрую порцию вина и в один глоток опустошила половину бокала.
— Роскошная машина — раз. Красавец кавалер — два. В этом смысле Саманта вся пошла в меня. У нее прекрасный вкус. Правда, у Ральфа машины не было, но как ему шла военная форма…
— А меня больше волнует этот лысый посетитель, — оборвала ее Агата. — Почему, спрашивается, он не звонит в дверь, как делают все порядочные люди?
— Может, не желает нас беспокоить?
— Или мистер Пламкетт предпочитает сохранить его посещения в тайне.
— Ну и что дурного в том, что к тебе приходят гости?
— Вот именно. Тем более странным выглядит его поведение.
Маргарет допила бокал.
— Может, это его дружок? — хихикнула она.
— Не исключено, что ты права. Это, кстати, объяснило бы, почему он даже не смотрит на Саманту.
Маргарет оборвала смех:
— Но это же ужас что такое! Если обо всем пронюхает миссис Берден, сраму не оберешься. Что будет с нашей репутацией?
— Ну, не преувеличивай. Хотя, конечно, это было бы крайне неприятно.
Пожелав сестре спокойной ночи и решительным жестом прихватив с собой бутылку хереса — Маргарет никогда не умела вовремя остановиться, — расстроенная Агата удалилась к себе. Приличия не позволяли ей в лоб спросить жильца, гомосексуалист он или нет.
Закрыв за собой дверь квартиры, Саманта бросилась в ванную. Расчесав щеткой волосы, она энергично потрясла головой, пока ее прическа не стала напоминать львиную гриву. Затем сняла очки, вследствие чего ее отражение в зеркале слегка расплылось. Она придвинулась к нему поближе и вгляделась в собственные черты. Ее переполняла сумасшедшая радость.