Из провизии сохранилось лишь очень небольшое количество консервов — их нашли в ящике, должно быть упавшем со спины какого-нибудь верблюда. Муки, кофе, чая, сахара, соли, спиртного — ничего этого больше не было, исчезла и походная аптечка. Как теперь ухаживать за больными, измученными лихорадкой? Экспедиция в бесплодной пустыне лишилась всех средств существования.
С первыми лучами зари миссис Бреникен собрала людей. Эта мужественная женщина отнюдь не утратила своей поистине сверхчеловеческой энергии. Она говорила о том, что цель уже близка, и ее ободряющие речи придали сил членам экспедиции.
Путешествие продолжилось в столь трудных условиях, что даже самые убежденные могли потерять надежду на ее удачное завершение. Из четырех верблюдов два были отданы больным, которых нельзя было оставить в ненаселенном Джоанна-Спрингс. Полковник Уорбертон отметил много таких станций на своем маршруте. Но хватит ли несчастным сил перенести путешествие до реки Фицрой, откуда их, быть может, удастся переправить куда-нибудь на побережье? На сей счет были сомнения, и Доллино сердце разрывалось при мысли о двух новых жертвах вдобавок к тем, что уже повлекла за собой катастрофа «Франклина». И все же миссис Бреникен не откажется от своих намерений! Нет! Она не прекратит поисков, даже если останется одна!
Перейдя Оковер в миле от Джоанна-Спрингс выше по течению, караван пошел на северо-северо-восток. Беря это направление, Том Марикс рассчитывал добраться до того участка реки Фицрой, за которым она делает многочисленные изгибы, прежде чем устремиться к заливу Кинг.
Жара сделалась терпимее. После настойчивых просьб, почти приказаний Тома Марикса и Зака Френа Долли наконец согласилась взять себе верблюда. Бодрым шагом двинулись Годфри и Зак Френ. То же можно сказать и о Джосе Меритте, длинные ноги которого были тверды, словно ходули. Миссис Бреникен хотела уступить ему своего верблюда, но он отклонил предложение.
— Славно!… Да!… Очень славно! — по обыкновению воскликнул Джос Меритт.— Англичанин есть англичанин, мадам, но китаец — всего лишь китаец… Не вижу никаких помех к тому, чтобы вы предложили своего верблюда Чжин Ци… Вот только ему я запрещаю принимать этот подарок.
Таким образом, Чжин Ци, как и прежде, шел пешком, сетуя на судьбу и мечтая о далеких красотах Поднебесной.
Четвертый верблюд был в распоряжении то Тома Марикса, то Годфри, когда кому-нибудь из них нужно было отъехать вперед, ибо запас воды, взятой из реки Оковер, вскоре иссяк, и вновь проблема колодцев сделалась наиважнейшей.
Экспедиция двигалась по слабохолмистой равнине с редкими дюнами, тянувшимися до самого горизонта. Куртины спинифекса были здесь гуще, и различные кустарники, начавшие желтеть, поскольку уже наступила осень, вносили некоторое разнообразие в окружающий ландшафт. Возможно, представится случай подстрелить какую-нибудь дичь. Том Марикс, Годфри и Зак Френ, никогда не расстававшиеся с оружием, к счастью, имели при себе ружья и револьверы, которыми они при случае сумели бы неплохо воспользоваться. Провизии в экспедиции осталось мало, и распределялась она очень экономно.
Так шли несколько дней: этап утром, этап вечером. Русла криков, избороздивших местность, были покрыты раскаленными камнями, между которыми торчала сухая, выгоревшая трава. В песке не обнаруживалось ни малейших следов влаги. Необходимо было раз в сутки отыскивать колодец, поскольку бочонков у экспедиции не сохранилось. А посему Годфри отклонялся то вправо, то влево от маршрута, как только ему начинало казаться, что он напал на след.
— Дитя мое,— просила его Долли,— будь осторожен! Не подвергай себя опасности…
— Как я могу не подвергать себя опасности, когда речь идет о вас, миссис Долли, о вас и о капитане Джоне?! — отвечал Годфри.
Так, проявляя самоотверженность и еще какое-то особенное чутье, Годфри отыскал несколько колодцев, и, чтобы дойти до них, караван порой был вынужден отклоняться от маршрута на много миль.
Хотя экспедиция, идущая по той части Земли Тасмана, что лежит между реками Оковер и Фицрой, не была совсем избавлена от мук жажды, все же людям и животным не приходилось оставаться без воды слишком долго. Ведь к прежним тяготам прибавились нехватка транспортных средств, скудность питания, отсутствие чая, кофе и табака, но отчего особенно страдали конвойные, так это от невозможности добавить к солоноватой воде несколько капель спиртного.
После двух часов ходьбы самые энергичные падали от усталости и истощения. К тому же верблюды с трудом отыскивали корм среди зарослей кустарника. Отсутствовала карликовая акация, смолу которой в голодные периоды собирают аборигены. Не встречалось ничего, кроме чахлой колючей мимозы вперемежку со спинифексом. Понурые животные еле передвигали ноги, а то и вовсе падали на колени, и заставить их встать удавалось с большим трудом.
Двадцать пятого, после полудня, Тому Мариксу, Годфри и Заку Френу посчастливилось раздобыть немного свежей пищи. По дороге им встретилась стая диких голубей. Очень пугливые, они тотчас вспархивали из куртин мимозы, и приблизиться к ним было нелегко. Но все же нескольких удалось подстрелить. Несчастные, изголодавшиеся люди восприняли их как самую вкусную дичь. Голубей просто изжарили на костре, сложенном из сухих корней. Два дня Том Марикс имел возможность экономить консервы.
Однако то, что могло накормить людей, не могло накормить животных. Утром двадцать шестого числа один из верблюдов, везших больного конвойного, рухнул наземь и больше уже не поднялся. Тому Мариксу вновь пришлось приканчивать животное выстрелом в голову.
Не желая терять мясо, которым, несмотря на то что верблюд очень отощал, можно было питаться много дней, начальник конвоя принялся разделывать тушу особым, бытующим в Австралии способом, исходя из того, что все части верблюжьей туши годны в пищу. Кости и частично кожу можно будет сварить в единственной оставшейся в экспедиции емкости — бульон принесет пользу измученным голодом желудкам; мясо, нарезанное в виде узких длинных тонких лент и быстро высушенное на солнце, было припасено впрок, так же как и ноги, являющиеся лучшей частью верблюжьей туши. К большому сожалению, в экспедиции не имелось соли, с помощью которой легче сохранить мясо.
Итак, путешествие продолжалось, экспедиция проходила в день несколько миль. Состояние больных, увы, не улучшилось, но не из-за недостаточного ухода, а из-за отсутствия лекарств. Не все доберутся туда, куда изо всех сил стремилась миссис Бреникен и где людям, может быть, больше не придется так страдать,— до реки Фицрой!
Двадцать восьмого и двадцать девятого марта двое белых конвойных скончались. Они были уроженцами Аделаиды, одному едва исполнилось двадцать пять, другой был лет на пятнадцать старше, и вот обоих смерть настигла в австралийской пустыне! Первые потери произвели на членов экспедиции тягостное впечатление. И что было ответить Заку Френу на слова Тома Марикса: «Двое умерли ради спасения одного, и сколько еще умрет?…»
Миссис Бреникен глубоко переживала случившееся, и все разделяли ее скорбь. Она помолилась за обоих, и на их могилах были поставлены крестики, которые жестокий климат скоро обратит в пыль.
Караван возобновил путь. Оставшимися тремя верблюдами приходилось пользоваться поочередно: выбившиеся из сил садились верхом, чтобы не отставать от товарищей. Долли отказалась от прежде отданного в ее распоряжение животного. Во время привалов верблюдов использовали то Годфри, то Том Марикс для того, чтобы искать воду: путники не встретили ни одного аборигена, у которого можно было бы справиться о местонахождении колодцев. Похоже, это обстоятельство указывало на то, что племена ушли в северо-восточную часть Земли Тасмана. В таком случае путь, который экспедиции еще предстояло пройти в поисках инда, увеличится на несколько сот миль.
В начале апреля Том Марикс сказал, что консервов осталось совсем мало. Возникла необходимость застрелить одного из трех верблюдов. Таким образом, пищи хватит еще на несколько дней, что позволит, преодолев этапов пятнадцать, добраться до реки Фицрой.
Пришлось смириться с новой потерей верблюда. Выбрали животное, казавшееся наиболее ослабленным. Его убили, тушу разделали, мясо высушили на солнце, а затем еще долго варили, после чего оно сделалось довольно вкусным. Другие части туши, в том числе сердце и печень, были тщательно уложены в запас.
Меж тем Годфри удалось подстрелить немалое число голубей, но их все равно было недостаточно, чтобы прокормить двадцать человек. На пути снова стали попадаться акации, и Том Марикс сказал, что можно использовать в пищу их семена, предварительно обжарив на огне.
Да, необходимо по возможности скорее попасть в долину реки Фицрой, где есть ресурсы, которых нет и не может быть в этом проклятом краю. Задержись караван, вернее, то, что от него осталось, в пустыне — и у большинства людей уже не будет сил двигаться дальше.
Пятого апреля кончились и консервы, и верблюжье мясо. Миссис Бреникен и ее спутникам пришлось довольствоваться лишь горсткой семян.
Том Марикс, представляя, какой путь еще предстоит пройти, не решался пристрелить двух последних верблюдов. Однако к вечеру того же дня он понял, что иного выхода нет: люди не ели уже пятнадцать часов. Вдруг во время привала один из конвойных с криком прибежал на стоянку:
— Верблюды упали!
— Попытайтесь заставить их встать…
— Это невозможно.
— Тогда нужно немедленно их пристрелить…
— Пристрелить?… Но они умирают, если уже не умерли!
— Умерли?! — вскричал Том Марикс.
Это известие повергло его в отчаяние: мясо умерших животных нельзя употреблять в пищу. Том Марикс, миссис Бреникен, Зак Френ, Годфри и Джос Меритт устремились к верблюдам.
Лежа на земле, животные судорожно двигались, тяжело дышали, из пасти у них шла пена, конечности напряглись. Верблюды издыхали, причем не естественной смертью.
— Что же с ними случилось? — спросила Долли.
— Боюсь, что они съели какое-нибудь ядовитое растение! — ответил Том Марикс.