— Так это все неправда?
Люси не хотела задавать этот оскорбительный вопрос, однако слова сорвались с губ помимо ее воли. Отец отшатнулся.
— О чем ты, дочка? Не думаешь же ты, что я способен ограбить вдову с сиротой? Разумеется, это неправда!
— Как же я рада! — облегченно воскликнула девушка.
— Ты что же, испугалась?
Люси залилась краской под изумленным взглядом отца. Ей казалось, что между ними уже долгие годы высится невидимая стена; было в его поведении что-то необъяснимо тревожное. Девушка отбросила это мимолетное ощущение, боясь наткнуться за видимой беззаботностью на нечто действительно страшное. Она заставила себя продолжить разговор:
— Я знаю, ты часто даешь волю фантазиям, и боялась, что ты угодил в неприятное положение.
— Могу поклясться, что меня не в чем упрекнуть. Я лишь виню себя, что связался с этим Сондерсом. Вот уж настоящий мошенник — одному богу известно, что он затеял. Даю слово чести: я ничего не делал — вообще ничего. Мне нечего стыдиться.
Люси взяла отца за руку, ее лицо расплылось в очаровательной улыбке.
— Ах, папа, как ты меня порадовал. Я скажу Джорджу, что беспокоиться не о чем.
Их беседу прервало появление Дика, которого Фред Аллертон приветствовал со всей сердечностью.
— Ты как раз вовремя — отвезешь Люси домой. Мне пора бежать. Послушай, сегодня ведь приезжает Джордж? Давайте встретимся в два часа в «Карлтоне», и Элис пусть тоже приходит. Отлично проведем время!
Дик поразился легкости, с которой Аллертон воспринял случившееся. Тот словно не понимал всей трудности положения и тяжести грозящих ему обвинений. Дику хотелось отказаться, но Фред и слышать не желал его отговорок. Он хотел собрать близких друзей и отдохнуть в их компании после утомительного визита к адвокату.
— Пойдемте, — заявил он, — я уже опаздываю.
Он отворил дверь перед Люси. Ломасу показалось, что Аллертон старается избежать разговора. Впрочем, никто не любит беседовать с кредитором в четырех стенах, так что уклончивость Фреда вполне могла объясняться той парой сотен, что он задолжал Дику. Парой слов они переброситься все же успели.
— Ты нашел адвоката?
— Ты что же, Дик, за ребенка меня держишь? — отозвался Фред. — У меня будет лучший адвокат — Тедди Блейкли, знаешь такого?
— Наслышан, как и многие, — сухо ответил Дик.
Фред Аллертон расхохотался своим особым — заразительным и честным — смехом. У адвоката, которого он назвал, была дурная репутация: он брался за самые грязные и сомнительные дела, последние пятнадцать лет его имя звучало в связи с каждым громким скандалом. Просто удивительно, что он до сих пор (и совершенно заслуженно) не присоединился в тюрьме к кому-то из своих подзащитных.
— Не хочу связываться с каким-нибудь семейным поверенным, пусть и добропорядочным. Тут нужен человек, знающий все лазейки.
Люси уже ждала внизу, а мужчины еще спускались по лестнице. Дик вдруг обернулся и пристально посмотрел на Аллертона.
— Ты ведь не ударишься в бега?
Тот с изумленной улыбкой приобнял товарища за плечи.
— Дружище Дик, не будь ослом. Не знаю насчет Сондерса — вот уж скользкий тип, — но я-то выйду из зала суда с гордо поднятой головой. Обвинение совершенно безосновательно.
Аллертон напомнил им про ленч и укатил в кебе, а Люси с Диком не спеша пошли на Чарльз-стрит. Дик молчал. Он давно не видел Фреда Аллертона и с удивлением отметил, что тот вернулся к щегольской жизни. Квартира была дорого обставлена по вкусу хозяина, а новый костюм сидел на нем отлично. Судя по ленчу в «Карлтоне», Фред не нуждался в деньгах, и его преуспевающий вид наталкивал Дика на определенные размышления.
Люси не пригласила его войти, поскольку Джордж должен был уже приехать и она хотела поговорить с братом наедине. Договорились встретиться в два. Пожимая Дику руку, Люси пересказала ему слова отца.
— Как глупо, — призналась девушка, — я целую ночь не спала, не могла выбросить из головы: вдруг отец все же случайно совершил какую-нибудь глупость? Но он дал честное слово, что ни в чем не виноват, — и теперь у меня словно гора с плеч свалилась.
Ленч в «Карлтоне» прошел в бурном веселье. Фред Аллертон был в отличном расположении духа и заражал гостей хорошим настроением. Он сыпал остротами. Люси описала случившееся Джорджу в сильно смягченном виде. Брат сидел напротив, и она время от времени посматривала на него радостно и гордо, а Джордж каждый раз нежно улыбался сестре. Люси восхищалась его стройностью, чарующим взглядом бесхитростных голубых глаз, безупречной формой рта. Особенно гордилась она той душевной чистотой, что так и сияла на лице юноши. Девушку, как и многих, пленяло изысканное обаяние, унаследованное Джорджем от отца. Желая провести вечер с братом, она предложила отправиться в театр. Он с радостью согласился, поскольку души не чаял в сестре, нуждался в ее поддержке и защите. Только рядом с Люси он был по-настоящему счастлив, обо всем ей рассказывал и готов был свернуть горы, когда сестра разжигала в нем благородные устремления.
Они беззаботно отправились на прогулку. Леди Келси сунула Джорджу пару банкнот и велела как следует повеселиться. Поужинав в «Карлтоне», они посмотрели водевиль, который очень понравился Люси, ведь брат так искренне хохотал, выказывая поразительную способность радоваться жизни. Вечер увенчался ужином в «Савое». На мгновение все трудности отступили на задний план, годы лишений остались позади. Джордж словно заразил ее своей безответственной веселостью. Он и сам был очарован, поскольку никогда не видел сестру такой нежной и радостной. Из глаз ее словно струился свет, и Джордж, не понимая, что случилось, вдруг понял, что наслаждается ее мягким, певучим смехом. Люси и сама не ведала, отчего мир вдруг стал казаться непривычно ярким, а будущее — таким светлым. Она и не подозревала, что влюблена.
Когда Люси, усталая, но довольная, добралась наконец до своей комнаты, она поблагодарила Бога за восхитительный вечер. Поблагодарила в последний раз — наступали тяжелые времена…
Через несколько дней Фред Аллертон вновь предстал перед судом, который отказал в залоге до начала процесса. Обвиняемый был взят под стражу.
Глава VI
В последующие две недели Алек и Люси проводили вместе много времени. Они пытались убить томительные часы ожидания за долгими прогулками в Гайд-парке, а когда у Алека нашлось время, сходили в Национальную галерею. Потом он отвел ее в Музей естественной истории, где Африка с ее мохнатыми и пернатыми тварями словно оживала в рассказах путешественника. Люси была благодарна Алеку: с ним постоянно тревожащая девушку тема отступала на задний план. Сочувствие, которое Маккензи никогда не выражал открыто, звучало в каждом переливе голоса. Терпение его казалось безграничным.
И вот наступил день суда.
Фред Аллертон настоял, чтобы Люси с Джорджем не ехали в Олд-Бейли, а ждали вердикта у леди Келси. Дик и Роберт Боулджер были вызваны в качестве свидетелей. Чтобы покончить с сомнениями как можно скорее, Люси попросила Алека отправиться в суд и сразу сообщить ей исход дела.
Утро тянулось бесконечно.
После ленча к леди Келси пришла миссис Кроули, и они вдвоем следили за тем, как минутная стрелка описывает свой круг по циферблату. Присяжные вот-вот должны были вынести решение. Чуть позже каноник Спратт, викарий приходской церкви, прислал записку с просьбой позволить ему нанести визит леди Келси, и миссис Кроули, рассчитывая немного отвлечь хозяйку, пригласила его войти. Жизнерадостная обходительность каноника часто утешала леди Келси в тяжелую минуту, но не в этот раз.
— Невыносимо, — сказала она, промокая глаза платком. — Никогда не перестану себя винить. Если бы не я — ничего бы не случилось.
Каноник Спратт и миссис Кроули молча смотрели на милую и отважную женщину, облачившуюся по столь трагическому поводу в черное. Горе пробудило в ней необычную словоохотливость.
— Однажды бедняга Фред явился ко мне и сказал, что ему срочно нужны восемь тысяч фунтов: партнер его обманул, и речь идет о жизни и смерти. Но ведь сумма очень большая, а он и до того брал у меня немало. В конце концов, надо заботиться о Люси и Джордже, ведь, кроме меня, у них никого нет. Словом, я отказала. Боже, да я бы отдала все до последнего пенни, лишь бы избежать такого позора!
— Не стоит так волноваться, леди Келси, — сказала миссис Кроули. — Скоро все будет кончено.
— Сейчас наши пути разошлись, — заметил каноник, — но одно время я неплохо знал Фреда Аллертона. Не выразить словами, как меня потрясла эта жуткая новость.
— Ему вечно не везло, — продолжала леди Келси. — Я лишь надеюсь, что Фред получит хороший урок. В делах он сущий ребенок. Подумать только: муж моей покойной сестры — на скамье подсудимых!
— Не стоит об этом думать. Уверен, все закончится благополучно и уже через час он будет снова с вами.
Каноник стал прощаться с леди Келси.
— Как мило, что вы пришли, — поблагодарила хозяйка.
Он обернулся к миссис Кроули, которой благоволил: ведь она была богатой американкой и к тому же вдовой.
— Примите и мою благодарность, — проворковала она. — Никто не облегчает страдания других лучше священника.
Каноник Спратт улыбнулся и запомнил ее слова, ведь они будут вполне уместны и в его собственном исполнении.
— А где Люси? — спросила миссис Кроули, когда гость удалился.
Леди Келси всплеснула руками в раздраженном недоумении, с которым впечатлительные персоны встречают сдержанность других.
— Читает у себя в комнате. Весь день читает. Бог знает, как ей это удается. Я пробовала — буквы плывут перед глазами. Ее спокойствие сводит меня с ума.
Заговорили о ближайшем будущем. Леди Келси выделила Люси крупную сумму, и было решено, что брат с сестрой увезут отца куда-нибудь на юг Франции — отдохнуть от тяжких испытаний.
— Не представляю, что бы они без вас делали, леди Келси, — сказала миссис Кроули. — Вы настоящий ангел.
— Чепуха, — улыбнулась хозяйка. — Кроме них, у меня никого не осталось, если не считать Бобби, а он и так слишком богат. Люси с Джорджем для меня как родные дети. Пусть они живут безбедно и счастливо — иначе что толку от моих денег?