Я выплюнул сигарету. Она упала на ступеньки, и от нее веером рассыпались искры.
— Пат не шлюха. Я не верю, что она убила Кери. Похоже, ее подставили.
— Кто?
— Еще не знаю.
— Но кому это может быть нужно?
— Не имею понятия.
— Но ведь должен быть кто-то, кто все это организовал?
— Об этом я пока ничего не знаю.
Греди сдвинул шляпу на затылок.
— Герман, прошу тебя, не будь идиотом. Тебя попросту не поймут. — Он махнул рукой в сторону Манхэттена. — Подумай, что происходит каждую ночь.
Тысячи раз! В шикарных отелях и не очень шикарных, на задних сиденьях машин, в канавах, в конторах, на улице, в трущобах и роскошных особняках… И почти всегда последним об этом узнает муж. А временами происходит то, что случилось с Пат. Все просто: она поссорилась с Кери и застрелила его.
Я стал спускаться по лестнице, а Греди продолжал говорить мне вслед:
— Ну хорошо же! Проведи свое собственное расследование, но только не надейся на чью-либо помощь. Это дело попахивает! Учти, все парни из Восточного Манхэттена уже давно знали об этом, только не хотели тебя огорчать.
Я резко остановился и, повернувшись к нему, крикнул:
— Это ложь!
— Это правда! — возразил мне Греди. — Я мог бы сказать тебе о том, как ведет себя твоя жена, еще пять месяцев назад… Да, я отлично знаю, что вы, молодые полицейские, думаете обо мне. Вы считаете, что я старая ирландская развалина, глаза у которой ничего не видят, а вместо крови в жилах течет уксус… Даже если это и так, то только потому, что я в течение сорока лет занимался проститутками, ворами, убийцами. Это изменило меня. Я был инспектором уже тогда, когда ты еще под стол пешком ходил! Конечно же, ты слышал про меня много всяких басен. В них, наверное, мало приятного. Но слышал ли ты хоть раз, чтобы меня называли лжецом?
Я был вынужден признать, что нет.
Тогда старик поправил шляпу и сунул в рот сигарету.
— Ну хорошо. Я видел Пат и Кери вместе не менее шести раз. У меня еще довольно хорошее зрение, и я не мог ошибиться. А если хочешь проверить меня, то спроси Линду. Поспрашивай в «Пероке», в «Клубе высоких», а также Эдди Гинеса.
После этого он резко повернулся и ушел.
Я некоторое время стоял на ступеньках, потом спустился на тротуар. Кто-то из друзей пригнал мою машину к комиссариату.
Она теперь стояла неподалеку, возле парка.
Я обнаружил, что кто-то уже успел сунуть под дворник извещение о штрафе за стоянку в неположенном месте. Я кинул эту бумажку в канаву. Сев за руль, я вспомнил — в рапорте было написано, что обнаруженные в машине отпечатки пальцев принадлежали только Пат.
Лицо у меня горело, голова слегка шумела. Словно я заболел, будто подцепил простуду. Болезнь по имени Пат. Закрыв глаза, я снова увидел дрожащие губы Пат и ее бледное лицо, когда она кричала:
— Да мне плевать на этот рапорт! Я никогда не обманывала Германа. Я не могла даже подумать о том, чтобы сделать это. Меня могли изнасиловать лишь тогда, когда я потеряла сознание.
Забавная история. Обычно такое рассказывают самые отчаянные лгуньи.
На лбу у меня выступил пот, и я вытащил платок, чтобы его стереть. Интересно, сколько дури вмещается в типе ростом метр восемьдесят пять сантиметров и весом девяносто килограммов? До какой степени он способен быть слепым и глухим? Неудивительно, что Джим и Корк, Абе и Монте, а также Ховерс так вели себя! Они просто-напросто знали. Они знали это уже давно. Если еще точнее, то полгода.
Инспектор Греди очень ясно дал это понять.
Да, подобное происходит каждый вечер. Все триста шестьдесят вечеров в год. В шикарных отелях и трущобах. Почему же я должен быть исключением?
Господи, до чего же я дошел. И я сказал Пат, что люблю ее, а также верю!
Я даже открыл дверцу машины. Мне захотелось вернуться и сказать ей, что я о ней думаю теперь, после того, — что рассказал Греди. Впрочем, я одумался.
К чему? Она снова мне солжет.
Потом я сказал себе, что с меня этой истории вполне достаточно. Наверняка мне стоило сделать то, что советовал инспектор Греди.
Надо взять несколько дней отпуска, поехать куда-нибудь и вдребезги напиться. Потом позвоню одной из курочек, которые довольно часто пытаются со мной заигрывать, и приглашу ее. И так будет продолжаться целую неделю.
Ну хорошо. А потом?
Легкий ночной ветерок ласкал мои руки и лицо, Он был таким же нежным, как пальцы Пат.
А что же будет потом?
Я понял, что мне сейчас совсем не хочется напиваться. У меня также не было желания уложить в свою постель первую попавшуюся девицу. Мне хотелось сейчас остаться одному, совершенно одному, там, где меня никто не найдет.
Я посмотрел в зеркальце над лобовым стеклом.
Стало быть, это я, Большой Герман, сижу в своей машине и предаюсь отчаянию. Какая жуткая нелепость!
В конце концов, я оказался в квартале базаров, магазинов, складов. Здесь жизнь замирает только под утро.
Я захлопнул дверцу и включил зажигание… Я въехал на одну из площадей, где стояли фургоны и грузовики. Возле них суетились водители и работники магазинов и ресторанов, выбиравшие товар. Один из баров работал, и, углядев возле него свободное место, я поставил там свою машину.
Открыв дверцу, чтобы вылезти из машины, я сделал это так неловко, что с соседнего сиденья упал большой бумажный пакет. Его содержимое рассыпалось. Чертыхнувшись, я стал поспешно запихивать все на место. В пакете, как оказалось, лежали эскалопы, бычье сердце, салат, цветная капуста и пара консервных банок. Несколько капель крови попало на мои брюки. Я стал их вытирать и вдруг замер.
Бычье сердце! Вареное или жареное, с соответствующим гарниром, оно являлось одним из моих самых любимых блюд. Пат его никогда не ела. Она говорила, что его очень часто готовили в том пансионе, где она воспитывалась.
Она столько раз ела это блюдо, что дала себе слово, став взрослой, никогда его не есть. Вот только я его очень любил, и Пат, зная это, частенько его готовила.
Чувствуя, как у меня застучало в висках, я стал восстанавливать по памяти ее рассказ о том, как она провела этот день.
После клиники, до того как повидаться с человеком, с которым она изменяла мне, Пат зашла в лавку и, среди всего прочего, купила бычье сердце… Это было нелогично.
Обманывающая своего мужа шлюха, идя на свидание к дружку, покупает бычье сердце, которое надо приготовить на ужин как раз в то время, что она проведет у своего любовника.
Я медленно покачал головой. Нет, что-то не так.
Но ведь инспектор Греди сказал… Тем хуже для него. Он мог видеть Пат с этим Кери хоть тридцать шесть раз, но я-то ее знаю. Я знаю Пат вот уже десять лет. И если она что-то делает, то вкладывает в это всю себя. Для нее не существует полумер. Она либо что-то делает до конца, либо не делает вовсе…
Если бы Пат хотела спать с этим Кери, она ни за что не стала бы ходить тайком на его квартиру. Она просто развелась бы со мной, и это для нее было бы логично.
Неподалеку, на площади, закукарекал какой-то полоумный петух. Я словно очнулся и завертел головой, пытаясь определить, откуда же доносится кукареканье.
Да кто я такой, чтобы сомневаться?
Старательно уложив в пакет все, что из него высыпалось, я сел за руль и поехал прочь.
Я не желаю знать, что видел или, тем более, думал инспектор Греди! Я не желаю знать того, что свидетельствует против Пат!
Бывают в жизни обстоятельства, когда надо только стать слепым. Бывают в жизни обстоятельства, когда надо во что бы то ни стало верить!
Похоже, ничего другого не оставалось, как поступать именно так.
IV
С Гудзона тянуло свежестью.
Стоя на пороге своего дома в белой ночной рубашке, из-под которой виднелись волосатые ноги, Майерс чем-то походил на сыча. Это сходство еще более усиливали очки с темными стеклами, в серебряной оправе.
— Да, именно так, мистер Стон, — подтвердил он. — Как я уже говорил вашим коллегам, миссис Стон была в моем заведении вчера, во второй половине дня.
— В котором часу?
Он задумался.
— Примерно в четыре. Да, теперь я припомнил точно. Было без пятнадцати минут пять. Я еще посмотрел на часы. Она хотела купить пачку «Кэмел», а поставщик запаздывал. Я сказал, что сигареты должны быть здесь с минуты на минуту, и она согласилась подождать.
— Были ли в это время в вашем заведении другие посетители?
— Не могу припомнить, мистер Стон. — Майерс развел руками. — Люди входят и выходят без конца.
— Другими словами, вы не можете сказать, кто был тогда у вас в баре?
— Нет, не могу.
— А вы видели, как уходила моя жена?
Майерс задумчиво потер нос:
— Нет, этого тоже сказать не могу. Наверное, в тот момент я кого-то обслуживал. — Еще немного подумав, он добавил: — Вот сейчас мне кажется, что миссис Стон взяла с полки журнал и стала его просматривать. Ах, если бы все посетители, которые смотрят журналы в ожидании, когда их обслужат, еще к тому же их и покупали…
Я слегка ослабил воротничок рубашки.
Пока все совпадало. Пат не курит. Кроме того, окурки, усеивавшие пол в квартире Кери, были от египетских сигарет. Некоторые из них измазаны губной помадой.
Пачка «Кэмел» предназначалась мне. Кроме того, Пат сказала, что пила кока-колу у стойки, и это подтвердилось.
Я спросил Майерса, как зовут его официанта.
— Симсон, — ответил он. — Карл Симсон.
— А где он живет?
Владелец бара с сожалением покачал головой;
— Вот этого я вам сказать не могу. В конторе у меня, конечно, его адрес записан. Но только недавно он переехал в отель где-то в нижнем квартале, около Таймс-сквер.
— А как долго он у вас работает?
Тот пожал плечами:
— Месяца два. Девять-десять недель. По-моему, он из тех парней, которые долго на одном месте не задерживаются. Только, поверьте мне, вашу жену в моем заведении усыпить просто не могли. Так что вы напрасно разбудили меня в пятом часу утра. Поверьте, у меня не торгуют наркотиками. К тому же… — Майерс пожал плечами и замолчал.