– У Дэйва все великолепно, – повторила Джо. – Да и у меня все прекрасно.
Бетти долго молчала, затягивая напряженную паузу.
– Я видела вас однажды, – наконец сказала она. – В кампусе. Тебя и Шелли Финкельбайн. – Джо едва могла дышать: при мысли о Шелли ее горло сжимал спазм. – Вы прогуливались возле Union и держались за руки…
– Вряд ли, – выпалила Джо. Она вообще ничего не собиралась говорить, потом решила исправить заблуждение Бетти. На людях они с Шелли всегда были осторожны и никогда не держались за руки.
– Держались, – проговорила Бетти. – Недолго, словно в шутку. Вы взялись за руки и размахивали ими, и я видела, как ты смотришь на нее и как она смотрит на тебя.
Джо поморщилась. Именно тот момент, который описывала сестра, ей вспомнить не удалось, но она прекрасно помнила, как смотрела на Шелли тогда.
– Давно это было, – тихо заметила Джо.
– Как поживает Шелли? – спросила Бетти, ничуть не смущаясь.
Джо молча включила поворотник и постаралась не давить на газ. Бетти ждала, пока сестра наконец ответит.
– Шелли развелась.
– Да ладно! – Брови Бетти взлетели наверх. Хотя лицо у нее было удивленное, голос звучал спокойно. – Почему?
Джо пожала плечами:
– Знаешь, мама любит говорить: «Кто знает, что там происходит в чужом браке». Надеюсь, она сохранит фамилию бывшего мужа. Зискин звучит гораздо лучше, чем Финкельбайн.
Бетти улыбнулась. Джо почувствовала, как стягивающие грудь путы поддаются. Она свернула на Эппл-Блоссом-Корт вслед за школьным автобусом, двери открылись, и Ким с Мисси выскочили наружу. Они тут же бросились по снегу к машине, выкрикивая имя своей любимой тети.
Бетти вручила девочкам подарки – конфетные бусы, изящные заколки для волос, самодельные бомбочки для ванны, которые шипят в воде и пахнут лавандой, и устроилась в комнате Мисси. Снег теперь падал так плотно, что за окном виднелась лишь белая пелена. Джо зажгла камин, велела девочкам наполнить ванну и проверить батарейки в фонариках и свечи в комнатах.
– Мы как первопроходцы! – воскликнула Бетти. – Давайте представим, что мы путешествуем в крытом фургоне!
Девочки радостно включились в игру, а Джо занялась ужином – посыпала цыпленка специями, порезала стручковую фасоль.
Около пяти позвонил Дэйв.
– Похоже, мне придется тут заночевать, – сообщил он. – Сорок четвертое шоссе закрыли, поэтому приехать не смогу, даже если рискну отправиться через гору.
– Береги себя, – велела Джо.
– Обо мне не волнуйся, ягненочек. Переночую в офисе, заодно проверю новые спальники, которые недавно пришли. У меня есть генератор, обогреватель и походная газовая плитка.
Джо подозревала, что Дэйв в офисе не задержится. Насколько она знала своего мужа, перед сном он непременно соберет всех своих друзей-бизнесменов, застрявших в городе, и предпримет экспедицию в любой открытый бар или хотя бы раздобудет для согрева виски. Дэйв был очень общительным и обожал вечеринки, особенно незапланированные. Лучшие летние посиделки случались стихийно, когда соседи понемногу подтягивались к назначенному двору. Дети плескались в надувном бассейне, бегали между поливальными фонтанчиками или сооружали из мешков для мусора водную дорожку. Жены потягивали содовую Tab или белое вино с минеральной водой, мужья пили пиво и обсуждали спорт. Наконец, нескольких человек отправляли в рейд по холодильникам за гамбургерами, сосисками и булочками для детей, а кого-то – в продовольственный Fitzgerald’s Market за стейками для взрослых. Дэйв брал на себя гриль, разомлевшие от вина и солнца жены приносили бумажные тарелки и пластиковые стаканчики, зажигали свечи с репеллентами, чтобы не досаждали насекомые. Дети набивали животы, шли смотреть ситком «Различные ходы» или передачу «Дай передохнуть!» и засыпали прямо на полу у телевизора; взрослые сидели в шезлонгах во влажной тьме и выпивали, смеялись, шутили. У Дэйва всегда имелись наготове новые шутки, и он радостно делился ими со своими почитателями, стоя перед грилем со щипцами в руке и в фартуке с надписью «Поцелуй повара». «Так вот, стоит, значит, сын у постели умирающего отца и просит: «Отец, сожми мой палец, если ты меня слышишь!» И тот жмет, а сын и говорит: «Папа, это не палец!»
Иногда после ужина Джо ставила кассету на переносном магнитофоне – Стиви Уандера, Линду Ронстадт или Fleetwood Mac — и делала звук погромче. Дэйв танцевал с женщинами: с нервной Джуди Прессман, собиравшей волосы на затылке в аккуратный конский хвост, или с двадцатипятилетней Стефани Зельчек, самой молоденькой из жен, которая недавно родила. Иногда Джо тоже танцевала, но чаще наблюдала, сидя в сторонке с одной из своих дочерей или с чужим ребенком на коленях.
– С моими девочками все в порядке? – спросил Дэйв по телефону.
– У нас все хорошо.
После тринадцати лет брака Дэйв оставался красивым мужчиной, хотя набрал фунтов десять и начал терять волосы – непременно поправлял их, проходя мимо отражающих поверхностей. Он был тщеславен, слегка ленив, не всегда честен, а деньги утекали у него сквозь пальцы как вода, едва попадали в руки. При этом он обожал дочерей и все еще умел рассмешить или развлечь Джо остроумным замечанием. Иногда он напоминал ей отца, и сердце Джо сжималось от мучительно сладкой боли. После рождения второй дочери Джо боялась, что Дэйв расстроится, но ему удалось ее удивить. «От девочек куда меньше неприятностей! – воскликнул он, беря младенца на руки и целуя в щечки. – И я уже вижу, что она будет такой же красавицей, как и мама!»
– Чем занимаетесь? – спросил муж. – Твоя сестра успела добраться?
– Она уже здесь. – Бетти сидела на диване с Ким и Мисси, укутав ноги шерстяным пледом, и загадочно улыбалась. «Туристка, – подумала Джо. – Гостья в стране обывателей». – Мы разожгли камин, запаслись всякой всячиной для сэндвичей на случай, если вырубится электричество, так что за нас не волнуйся.
Через несколько минут свет замигал и погас. Девочки захлопали, прокричали «Ура!», и Джо подбросила в камин еще одно полено, размышляя, нет ли в холодильнике того, что может испортиться. Она прикидывала, не стоит ли рискнуть и пожарить сосиски прямо в камине, когда раздался стук в дверь. Пришла Нони Скотто, соседка через два дома. В толстом зимнем пальто, со спрятанными под капюшон обесцвеченными волосами, Нони был похожа на упитанного медвежонка. На ее ресницах таяли снежинки, лицо раскраснелось от холода. Малышку Эми она прижимала к груди, обернув в отороченный мехом мешок на молнии, и тащила за собой на санках Дрю, одетого в сапожки и зимний комбинезон.
– Фух! – выдохнула соседка, топая ногами по коврику, чтобы стряхнуть снег. – Ну и метель! – Нони выросла в маленьком городке в Алабаме и называла себя «красавицей с Юга». Мягкий южный акцент и отвращение к зиме лишний раз это подтверждали. – У вас тоже света нет?
Джо выглянула за порог:
– Похоже, весь район остался без электричества.
– Мы решили устроить вечеринку с ужином в честь снегопада, – сообщила Нони. – Собираемся у Джуди. Ну, одевайся!
– Вечеринку с ужином?
– Все мужчины застряли за горой. Мы должны полагаться только на себя. Бери детей и любую еду. У Джуди огромный камин, так что хотя бы мерзнуть не придется.
– Ко мне сестра приехала погостить. Ничего, если она тоже пойдет с нами?
– Нет! – воскликнула Нони. – Пусть сидит тут одна в темноте!.. Конечно же, бери ее с собой! И не забудьте пижамки – вечеринка может затянуться! По радио сказали, что снегопад не прекратится до завтрашнего вечера. Бог знает, когда дадут электричество.
Джо велела дочерям найти пижамы и зубные щетки, захватить фонарики, свечи и запасные батарейки и нагрузить на санки немного дров. Сама она сходила на кухню и сложила в коричневую бумажную сумку для покупок заготовки для сэндвичей, банку оливок, сметану, пакетик смеси для лукового соуса, упаковку сухих крендельков с солью, кошерную салями и две бутылки белого вина.
– Прекрасно! – воскликнула Нони, одобрительно кивая.
Джо помогла Ким обуться и надеть куртку, застегнула на Мисси комбинезон и усадила довольных девочек в санки позади Дрю.
– Держитесь крепко! – велела она.
Вместе женщины перетащили детишек, еду и дрова через дорогу, пряча лица от густых мокрых хлопьев, которые падали с темного неба. В доме Прессманов пылал огромный выложенный булыжниками камин, выходивший одной стороной на кухню, другой – на гостиную. Повсюду стояли зажженные свечи, наполняя дом волшебным мерцанием. Пока Джо снимала со своих девочек верхнюю одежду и обувь, Бетти уселась на выступ камина и наблюдала за женщинами с улыбкой Чеширского Кота.
– Еду клади на кухонный стол, мокрые вещи разложи перед огнем. – Джуди встретила их у двери, одетая в твидовые брюки, черный шерстяной свитер и пару толстых носков. Волосы она стянула в конский хвост, инструкции выдавала бодрым голосом. В доме собралось человек двадцать – четверо или пятеро женщин с детьми, и у огня сушилось несколько десятков пар обуви. Большие ребята носились по гостиной, играя в прятки, малыши ползали за ними, держались за ноги своих мам или прятались под новым кофейным столиком из оргстекла. Лица светились в отблесках камина, и, несмотря на отсутствие электричества, теперь не гнавшего воздух от отопительного котла, в доме было восхитительно тепло, пахло древесным дымом, чесноком и имбирем, анисом, корицей и гвоздикой.
– Горячий глинтвейн, – объявила Джуди, проносясь мимо с двумя кружками. – М-м-м, аромат!.. Идите на кухню, наливайте себе сами!
– Меня дважды просить не надо! – обрадовалась Нони.
Джо сбросила пальто, развязала шнурки и отправила детей играть.
– Джуди, Стеф, это моя сестра, Бетти, – представила их друг другу Джо.
Джуди Прессман и Стефани Зельчек сказали, что им очень приятно с ней познакомиться.
Бетти помогла Джо отнести сумку с продуктами в столовую, где уже был накрыт стол: сыры и крекеры, орешки, оливки, салями и пепперони, нарезка из огурцов, болгарского перца и моркови, миски с чипсами и соусами к ним, кастрюлька с горячим рагу из цыпленка, булькающим над банками с сухим спиртом