– Да уж! – кивнула Нони.
– И они возвращаются, – продолжила Джо, – когда обед уже на столе, ковер вычищен, постель готова, синий костюм, который они просили забрать из чистки, висит в шкафу. И говорят спасибо, может, даже ведут себя так, словно то, что мы делаем, важно. Хотя навряд ли они так считают. – Джо прижала к губам кулак. Джуди, Валери и Бетти смотрели на нее, и Нони, лежавшая с закрытыми глазами, тоже наверняка слушала. – Полагаю, мужчины верят, что так и должно быть. Что они – люди, а мы – не совсем. Разве что на две трети.
– Да пошли они! – выкрикнула Нони, подняв кулак, и напугала Арлин, которая инстинктивно прикрыла сыну уши ладонями, как приходилось делать им всем, стоило Нони выпить больше трех бокалов белого вина. – Давайте устроим забастовку!
– Это я вам организую, – пообещала Бетти.
Джуди предложила устраивать раз в неделю ужины в честь снегопада, на которые можно приводить детей в один дом и кормить; Арлин спросила, не лучше ли оставлять детей дома и отдыхать в свое удовольствие.
– Без детей – отличная идея, – одобрила Нони. – Дэну пойдет на пользу побыть за главного. Пусть узнает, каково мне приходится!
– Я своих детей люблю, – сказала Валери, – но иногда мне хочется…
– Мне тоже, – кивнула Стефани.
– И мне, – хором повторили Джо, Арлин и Джуди.
Трещал огонь, выл ветер, падал снег. Оплывшие свечи мигали и гасли.
К полуночи уснули почти все, дрова в камине прогорели до углей. Джо устроилась на полу между Бетти и Нони. В ночи ее разбудил детский крик и стук ледяной крупы о стекло, потом Стефани села в кресло-качалку и запела колыбельную «Крошка, помолчи». Джо разнежилась и расслабилась настолько, что того и гляди растечется по полу. «Или же я просто пьяна». Вдруг зашуршало одеяло, пахнуло лавандой и сандалом – духи хиппи, подумала она. Лежавшая рядом Бетти зашептала:
– Расскажи, что случилось с Шелли Финкельбайн.
Джо закрыла глаза.
В семьдесят шестом году они с Дэйвом приехали в Мичиган на День благодарения. Соединенные Штаты праздновали свое двухсотлетие, в новостях показывали, как в нью-йоркскую гавань входят парусные суда, и на фоне всеобщей веры в начало новой эпохи в жизни страны Джо с Бетти удалось убедить Сару заменить старый диван в гостиной. Праздничным утром Дэйв ушел на встречу с друзьями по студенческому братству, каковых у него имелось в избытке, и, как подозревала Джо, чтобы опохмелиться после вчерашнего. Бетти медитировала в спальне, сидя в позе лотоса перед горящей свечой, Сара фаршировала индейку, девочки играли в прятки на заднем дворе. В дверь постучали.
– Джо, открой! – велела Сара.
Джо распахнула дверь и увидела Шелли. Та обрезала до плеч свои длинные темные волосы и исхудала дальше некуда. Под расстегнутым воротником бело-розовой клетчатой рубашки виднелись острые ключицы, белые слаксы на ней буквально висели. Шубка из блестящего шоколадного меха, через плечо дорогая сумочка. Шелли держала двумя руками пишущую машинку Olivetti в твердом футляре. Ногти у женщины были короткие, неухоженные, с зазубринами наверху, явно обкусанные, розовая помада с нижней губы стерлась.
Их взгляды встретились. Сердце Джо замерло. «Ничуть не изменилась», – подумала она.
– Привет, – выдохнула Джо.
Шелли неуверенно улыбнулась, махнула рукой, и Джо поняла, что ошиблась. Шелли все еще была красавицей, при виде ее наверняка оборачивались прохожие на улице, но она заметно растеряла свою уверенность и чванливость девочки из богатой семьи.
– Можно войти? – спросила она.
Джо молча провела Шелли в гостиную. Гостья поставила машинку на кофейный столик, села на новый диван и положила нога на ногу.
– Ничего, если я закурю?
– Лучше не надо. – Джо кивнула в сторону двора. – Здесь мои девочки.
Многие годы Джо думала об этой встрече, проигрывала десятки сценариев, сотни вариантов. Вот она гордо проходит мимо Шелли в супермаркете, хотя та вряд ли делает покупки сама, или сталкивается с ней на теннисном корте, хотя Шелли в теннис на играет. Джо представляла их разговор снова и снова, пробуя разные версии себя: резкий и холодный тон, напускное безразличие, вежливая доброжелательность, которая порой хуже холодности или безразличия. Но она никак не ожидала, что Шелли придет к ней домой сама – такая хрупкая, грустная и несчастная.
– Что происходит? – спросила Джо.
– Я ушла от мужа, – объявила Шелли без всяких предисловий. Она коснулась четвертого пальца левой руки и потерла то место, где раньше носила кольцо. Скулы ее обозначились еще четче, под глазами залегли темные круги.
– Да ну? – Джо постаралась сохранить невозмутимость.
Шелли покачала головой:
– Я считала, что смогу быть той женой, которая ему нужна. – Она опустила взгляд, потом посмотрела Джо в глаза. – Как видишь, не смогла. Я все время думала о…
Джо вскочила так поспешно, что у нее закружилась голова. Если бы она услышала из уст своей любимой Шелли следующее слово, то точно бы этого не вынесла. Где-то неподалеку наверняка подслушивала Сара. Вдруг Шелли скажет, что все еще любит ее? Что тогда делать? Броситься ей в объятия? Прижать к сердцу и радостно воскликнуть: «Я твоя»? Конечно, нет. Даже думать о таком смешно! Она – мать.
– Сочувствую, – сказала Джо. – Кофе хочешь?
Повисла пауза.
– Кофе, – наконец промолвила Шелли. – Конечно.
Джо пошла на кухню, и Сара удивленно подняла брови. Чувствуя себя виноватым подростком, Джо пробормотала, что на минуту заглянула Шелли, потом налила в кофеварку воду, насыпала измельченные зерна, взяла кружки, салфетки, молоко из холодильника, сахар с привычного места на стойке возле плиты. Тем временем она думала о своих девочках. В то утро Джо заплетала Мисси косички, и сладковатый аромат дочери еще витал неподалеку, а серьезная кареглазая Ким с утра первым делом прибежала к маме в постель и рассказала, что ей приснилось ночью…
– Легкий и сладкий? – крикнула Джо, вспомнив их старую шутку: Джо – черная и крепкая, Шелли – легкая и сладкая.
– Черный пойдет. – Голос Шелли звучал безжизненно. К тому времени, как Джо принесла кружки в гостиную, трепетная надежда, с которой Шелли постучала в дверь, сменилась покорностью. – Я совершила ужасную ошибку…
Джо отхлебнула кофе и промолчала, гадая, что именно Шелли имеет в виду: брак с Денни или визит к Джо. Шелли скривила губы в улыбке.
– Помнишь, я говорила, что мне не хватает храбрости? – Она снова потерла палец без кольца. – Так и есть. Мне пришлось собрать все свое мужество до крошки, чтобы приехать. Я должна была тебя увидеть! Я должна была хотя бы попытаться… – Шелли запнулась и посмотрела на Джо. – Только я опоздала, верно?
– Шелли, я теперь замужем, – проговорила Джо ровным голосом. – У меня две маленькие девочки. У меня своя жизнь. Я счастлива. – У нее в сердце застрял осколок льда. Ей хотелось быть жестокой, выставить напоказ свою счастливую, нормальную жизнь перед женщиной, которая разбила ей сердце. – Наверное, мне следует тебя поблагодарить. Если бы ты не вышла замуж, я не встретила бы Дэйва.
– Удачно получилось. – Дрожащие губы сложились в улыбку, так не похожую на задорную усмешку прежней Шелли. – Повезло так повезло!
– Надеюсь, у тебя тоже все наладится. – Джо старалась говорить по-доброму, но прозвучало это чванливо. – Надеюсь, ты обретешь… – Правильного мужчину? Правильную женщину? – То, что ищешь, – закончила она.
– Да. – Шелли посмотрела на машинку. – Я решила отдать ее тебе. – Она криво улыбнулась. – Скоро переезжаю, и мне хочется путешествовать налегке. Все еще пишешь?
– Изредка. – Джо поняла жест бывшей подруги. Шелли лишила ее мечты о любви. Конечно, этот подарок должен напомнить Джо о другой мечте – о том, что она еще может стать писателем и хотя бы частично прожить ту жизнь, которой грезила. – С детьми много хлопот.
– Пусть побудет у тебя. Может, когда-нибудь пригодится, – сказала Шелли, едва не плача. Джо отвернулась, и Шелли добавила: – Мне пора.
Вместо того чтобы попытаться ее утешить, Джо кивнула:
– Я принесу твою шубу.
– Слушай! – спохватилась Шелли уже на пороге. Завернувшись в мех, она словно вновь обрела прежнюю беззаботность девочки из богатой семьи. – Тебе удалось съездить в то путешествие?
Джо покачала головой, подавляя гнев и обиду, которые в ней всегда будило упоминание о прерванной поездке.
– Нет. Мне пришлось потратить деньги на… Ну ты знаешь, о чем я. – Прошло столько времени, а она так и не могла произнести вслух слово «аборт», хотя его узаконили уже года четыре назад. Это была история Бетти, не ее. – После я поняла, что готова перейти к следующему этапу жизни. Двигаться дальше, так сказать. Настало время повзрослеть.
– Что ж. – Шелли словно хотела добавить что-то еще. Губы ее дрожали. Она запахнула шубку, сумку сунула под мышку, руки – в карманы. – Бывает.
Джо пожала плечами. Отчасти она радовалась, что Шелли уходит. Каждая секунда в ее присутствии, каждый взгляд в сияющие серые глаза, не говоря уже об аромате духов и табака и о собственном запахе Шелли, приближали Джо к тому, чтобы бросить все, что у нее есть и что удалось построить им с Дэйвом, оставить дочерей на заднем дворе, сестру – перед пламенем свечи, мать – на кухне, мужа – в баре, прыгнуть в машину Шелли и умчаться прочь. Но она не могла. Она никогда бы не оставила девочек. Они – ее любовь, ее жизнь.
– Удачи. Надеюсь, ты будешь счастлива.
– Да. И тебе того же, – ровным голосом ответила Шелли и невесело улыбнулась.
Джо прикрыла дверь и прислонилась к ней лбом, слыша, как Ким с Мисси входят с заднего двора и зовут свою маму. Они хотели в туалет, хотели, чтобы им помогли расстегнуть комбинезоны и снять ботинки, вытерли носы, дали горячего шоколада…
– Джо? – окликнула ее сестра, лежа на полу в гостиной Джуди Прессман.
Джо представила, как Бетти смотрит на нее, широко открыв глаза, и промолчала. Она притворилась спящей, задышала глубоко и размеренно, надеясь, что ей удалось обмануть сестру. Джо не могла рисковать. Она ни с кем не собиралась обсуждать Шелли. У нее были девочки, дом, муж, работа. Машина, чтобы ездить, еда, чтобы есть, книги, чтобы читать, мили пробежек, близкие люди, которые ее любят. Этого достаточно, сказала себе Джо. Этого должно быть достаточно.