King Cole, что в отеле St. Regis. Там заурядный «Мартини» баксов двадцать стоит! У Лестера открытый счет. Иногда приходят писатели, агенты, другие издатели или охотники за новыми авторами. Важные люди. По крайней мере, так считает Мелисса. Как по мне, так просто никчемные зануды!.. В общем, в пятницу я вышла из дамской комнаты, а Лестер меня поджидал.
Бетти сглотнула ком в горле, вспоминая своего дядюшку, его зловонное дыхание, колючую щетину. Она присутствовала на тридцатой юбилейной встрече выпускников, недавно ей исполнилось шестьдесят, она пережила обоих родителей. За все эти годы Бетти позабыла многие имена и лица, вкусы и ощущения, но навсегда запомнила томительные минуты и часы в машине дяди Мэла, запотевшие стекла и чувство обреченности – никто не придет, никто не спасет…
– Лестер полез целоваться. Сует язык мне прямо в горло! Я его отпихиваю, а он смеется, словно я с ним заигрываю! Говорит, что любит женщин с характером, а я ему: дотронешься еще раз – устрою скандал в отделе кадров. – Лайла произносила слова сбивчиво, тяжело дыша.
– Ты рассказала сестре? – спросила Бетти.
– Только сегодня, – тихо ответила Лайла. – Мисси его боготворит. Постоянно твердит, какой Лестер великий! Как стал первым издателем Филипа Рота, как выпивал с Джоном Чивером. Якобы каждый, кто работает с Лестером, делает успешную карьеру благодаря его связям. Лестер знаком со всеми издателями, со всеми агентами. Я не хотела доставлять ей проблемы или принуждать к выбору между ним и мной. Поэтому просто ушла. – Лайла шмыгнула носом. Лица племянницы Бетти не видела – на заднем сиденье было темно – но ей показалось, что девушка плачет. – Наверное, нанял кого-нибудь вместо меня на следующий же день. Тискает сейчас в своей кладовке студенточку из «Семи сестер»!
У Бетти в голове раздался голос матери: «И можешь забыть про колледжи Восточного побережья, эти твои «Шесть сестер!» «Семь сестер, – поправила Джо. – Ничего страшного. Мичиганский университет меня вполне устраивает».
– Если помнишь, нечто подобное случилось и со мной, – сказала Бетти.
– Помню. Ты мне рассказывала в то лето, когда я приехала в Атланту. – Лайла выпрямилась и села. – Так что же делать? Открыться Мисси? Думаешь, она меня спасет?
– Думаю, надо дать ей шанс поступить правильно.
Лайла вздохнула.
– Ага, – сказала она, когда Гарольд остановил машину у входа в травмпункт. – Именно так она и сделает! Ведь я для нее не менее важна, чем карьера.
– Конечно! – воскликнула Бетти.
Лайла фыркнула и не произнесла больше ни слова, пока Бетти с Гарольдом помогали ей вылезти из машины.
В приемном покое девушка допрыгала на одной ноге до регистратуры и жестом указала Бетти с Гарольдом на стулья у стены.
– Ты не знаешь, есть ли у нее страховка? – тихо спросил Гарольд.
– Понятия не имею, – прошептала Бетти, и Гарольд пошел к медсестре сообщить, что они оплатят все расходы. Бетти вздохнула, думая о том, как сильно любит Гарольда. Ей с ним очень повезло.
Лайла заполнила бланки и села, прислонившись к стене под плакатом о болезнях пищевого происхождения и устало закрыв глаза. Бетти позвонила сестре, потом они втроем смотрели телевизор, висящий под потолком, а через приемную все тянулась вереница ходячих больных: мужчины, которые порезались, разделывая индейку, или сломали носы в семейных драках, маленький мальчик, который засунул себе в нос орех… Через час Лайлу наконец посадили на каталку и увезли. Бетти достала телефон, собираясь снова позвонить домой Ким, и тут в приемную торопливо вошли Джо с Шелли.
– Ну как она? – спросила Джо.
– Только что приняли. Как там у Ким?
– Все хорошо, не считая картины. Вернее, произведения искусства, как объяснил нам Мэтт. – Из вместительной сумки с двумя ручками Джо извлекла пластиковый контейнер, бумажные тарелки, салфетки и одноразовые вилки. – Вы, ребята, пропустили десерт. Скажу я вам, пирог с орехами пекан и бурбоном был просто восхитительный!
Она сняла крышку с контейнера, и там лежали пирог ореховый, пирог тыквенный, пирог яблочный, взбитые сливки и даже печенье с кусочками шоколада.
– Послушай, – начала Бетти, – Лайла не рассказывала тебе, что у нее случилось с Лесли Шаубом?
Джо пожала плечами:
– Ни слова. Могу только догадываться. Мисси в ярости. Она говорит, что Лайла приходила на работу, вырядившись, как в ночной клуб, и флиртовала со всеми подряд.
– Значит, сама виновата?
– Как тебе сказать… – Джо с несчастным видом покачала головой. – Мисси вообще не уверена, что такой эпизод имел место. Она говорит, что Лайла преувеличивает. К сожалению, ей это свойственно. По крайней мере, раньше такое случалось.
– А что думаешь ты?
– Не знаю. – Джо потерла виски. – Лайла – моя дочь, и я люблю ее. Если честно, могу вообразить, в каком виде она являлась на работу. И пофлиртовать она любит. Но приставать к семидесятилетнему старику? К тому же к боссу сестры?.. Здравомыслия Лайле порой не хватает, однако в это мне верится с большим трудом.
– Выходит, Лестер вел себя неподобающе?
Джо втянула голову в плечи.
– Возможно. Или Лайла его не так поняла. Или просто преувеличивает. Возможно, он пытался за ней приударить, что само по себе отвратительно, ведь он ее босс, только…
– Как наша пациентка? – громко спросил Гарольд.
К ним навстречу вышла Лайла на костылях. На ноге у нее был гипс, на лице – лукавая усмешка.
– Угадайте, у кого есть викодин? – пропела она с довольным видом, доставая из кармана пластиковый флакон.
Джо глубоко вздохнула.
– Ах да, – вспомнила Бетти. – Ты вроде хотела кое-что сообщить Лайле?
– Не стоит. – Джо испуганно покачала головой. – Лучше в другой раз.
Но Шелли ее удивила.
– Нет, – сказала она, положив руку Джо на плечо. Лайла тут же закатила глаза. – Нет, надо сообщить ей сейчас.
– Что происходит? – скороговоркой выпалила Лайла.
Джо пригладила короткие волосы, поправила сережки и коснулась груди.
– В общем, как выяснилось, у меня рак молочной железы.
Лайла замерла. Бетти взяла сестру за руку, и Джо положила голову ей на плечо. Шелли начала рассказывать про предстоящие процедуры, химиотерапию и лучевую терапию, про длительную выживаемость. Гарольд заверил: «Джо, мы с тобой!», Бетти добавила: «Все, что нужно, сделаем!», а Лайла наконец тихо сказала дрогнувшим голосом: «Ох, мама!» Джо протянула к ней руки, Лайла закрыла глаза и прижалась к матери.
Часть седьмая
2016. Джо
Авондейлскую оздоровительную тропу в две тысячи двенадцатом снесли, деревья срубили и построили уродливые особняки – один больше другого, но во сне Джо снова бежала по дорожке под пышными сенями дубов, вязов и серебристых кленов. Под ногами пружинит пахучая кедровая кора, сердце бухает в груди, разгоняя по мышцам кровь, дыхание ритмичное и ровное. Она выбежала на простор и услышала детский плач, хотя на тропинке никого не было. Плач становился то громче, то тише, и куда бы Джо ни повернула, как бы быстро ни бежала, ей так и не удалось найти младенца.
«Что-то произойдет», – подумала она, открывая глаза.
Шелли сидела с ней рядом с открытым журналом на коленях. Джо шевельнулась, и подруга взяла ее за руку.
– Привет, – прошептала Шелли.
– Новые лекарства просто потрясающие, – тихо сказала Джо.
– Рада, что тебе нравится. – Она поправила шелковый шарф на голове Джо, стараясь не встречаться с ней глазами.
Шелли не согласилась с решением Джо прекратить лечение. Они впервые крупно поссорились. «В клинике Меннингера проходят экспериментальные испытания новой схемы лечения… Или давай снова попробуем авастин». Джо отказалась. Десять лет назад она перенесла мастэктомию, изнурительные сеансы лучевой и химиотерапии, после которых лишилась волос, ресниц и настолько ослабела, что на ногах не держалась и не могла даже пожарить яичницу. У нее было десять лет, десять прекрасных лет, и она не желала снова пройти через те же мучения, к тому же врачи сказали, что терапия даст ей от силы год, не больше. Джо хотелось покоя, хотелось попрощаться с близкими, пока голова ясная. Ей выпали чудесные годы с Шелли; она сделала все, что могла, для дочерей, для внучек и даже для мужа. Достаточно.
– Пристегните ремни, мы садимся, – объявил пилот.
Джо закрыла глаза. К тому времени как оздоровительную дорожку снесли, ферму Блю-Хилл полностью перестроили, превратив в пятизвездочную мини-гостиницу, номера в которой тут же забронировали на полгода вперед. Бетти пришлось совершить чудо, чтобы вся семья смогла разместиться там одновременно. Джо не хотелось думать о том, сколько Бетти за это заплатила и как ей удалось убедить постояльцев покинуть номера. «Позволь мне об этом позаботиться», – попросила Бетти, и Джо пришлось согласиться, ведь сестра взяла на себя все – от консультаций с врачами и услуг медсестры до билетов первого класса в Атланту для Джо, Шелли и девочек. Бетти даже порывалась нанять частный самолет, но Джо не дала. Она просто хотела собрать всех вместе и попрощаться, и Бетти обещала сделать все, что в ее силах.
Сорок пять миль от аэропорта до фермы их провез роскошный лимузин, плавно скользивший по шоссе. Джо сразу отвели в гостиную, где Бетти пришлось в свое время проползти через тоннель из подушек. Комнату переделали в спальню, поставив больничную кровать, которую можно поднимать и опускать нажатием кнопки, и приставной стол для лекарств. В мини-холодильнике в углу хранился аварийный набор спецсредств: морфин от боли, халдол от галлюцинаций. К двери, в ногах кровати и к стене над головой Джо прикрепили липкой лентой завещательное распоряжение больного об отказе от реанимации. «Лучше перестраховаться», – пояснила медсестра из хосписа и мрачно добавила, что всегда найдется не в меру ретивый работник «скорой», которому хочется стать героем.
Джо задремала, едва легла, и проснулась ближе к вечеру. Подложив под спину подушки, она глядела через окна на холмистые поля с травой такой зеленой и сочной, что та буквально светилась.