– А пока ты работаешь, – сказал Джонс, – я пойду посмотрю, нет ли где чужой причаленной лодки. Ты знаешь, атаман велел наблюдать за этим.
– Ловкач! – возразил Бен. – Я буду вкалывать, а ты тем временем найдешь лодку и улизнешь отсюда. Нет, дружище, оставайся и рой яму вместе со мной.
О'Тул дрожал всем телом. Рядом рыли могилу для него. Но он старался не шелохнуться, зная, что малейшее движение его выдаст. Бен продолжал:
– Нас послали сперва зарыть тело, а потом отыскать лодку ирландца и поймать его, если удастся. Так и сделаем, поработаем здесь, а после поищем вместе.
«Каким образом могла уже дойти сюда весть о моем намерении? – думал Патрик. – Я говорил о нем только близким друзьям и то перед самым отъездом».
Вдали раздался чей-то крик:
– Бен! Ты здесь?
– Здесь! – отвечал тот. – Что случилось?
– Я нашел лодку. Иди сюда. Придется, может быть, зарывать и еще кое-кого вместе с Клыком.
Кровь застыла в жилах у бедного ирландца. Его лодка действительно была найдена, а с нею отнято всякое средство к бегству.
– Где же лодка? – спрашивал Бен.
– Неподалеку, у старой смоковницы.
– Хорошо, поджидай ирландца там и уложи его на месте, если он явится, только стрелять не велено.
– А что делать, когда Билл Сэвэдж подведет то судно и подаст сигнал?
– Это тебя не касается. Мы с тобой только обыщем остров и поймаем ирландца, не сквозь землю же он провалился!
Сердце Патрика билось так, что готово было разорваться в груди. Разбойники работают усердно, и яма должна быть вот-вот готова. Нельзя ли незаметно доползти до берега, броситься в воду и уплыть? По реке неслось столько пней и целых деревьев, что опасность утонуть ему не угрожала.
Он пополз в сторону, но задел за сухой сук, и тот переломился с легким треском. Бен вздрогнул и спросил у товарища:
– Ты слышал, Джонс? Что то хрустнуло… точно кто идет.
– Почудилось тебе. Ну, довольно копать! – проговорил Джонс, вылезая из ямы. – Достаточно глубоко. Да и что я, могильщик, что ли? Право, не для такой работы явился. Что ж, спустить туда эту падаль, и конец! Очень весело, рыть могилы ночью в темень.
– Да ладно, помолчи! Где же труп? Вот он. Мне казалось, он ближе лежал. Бери же, тащи. Черт возьми, какой тяжелый.
– И теплый еще! – проговорил Джонс, вздрогнув. – Что, если мы живого зароем?
– Какой же живой? После ножа Келли живым не останешься. А что он теплый, так немудрено. Порешил его атаман всего час назад. Ну, спускай.
Наступила роковая минута.
Бен уже засыпал яму. Патрику осталось на выбор: быть убитым при попытке к бегству или погребенным заживо. Но слова Джонса подали ему мысль о средстве к спасению, он слабо застонал.
– Что я говорил? – воскликнул Джонс. – Мы хороним живого!
В эту минуту раздался выстрел, а вслед за ним свист, очень знакомый разбойникам.
– Это Сэвэдж! – крикнул Бен с радостью. – Ура! Новый приз. Я бегу. А ты, Джонс, вытащи Клыка из ямы, помоги ему чем можно. Я скоро вернусь.
– Послушай, однако… – начал Джонс.
– Делай, что велено! – перебил его Бен сердито. – Говорят тебе, я вернусь через несколько минут.
Он убежал, а Патрик, хватаясь за последнее средство к спасению, проговорил слабым голосом:
– Помогите, задыхаюсь.
Джонс взял его под руки и потащил вверх.
– Ну и тяжел же ты, – проговорил он. – А не можешь ли, любезный, упереться ногами хоть немножко? Вот так. Однако откуда вдруг прыть такая явилась?
Он мог удивиться, потому что человек, которого он считал смертельно раненным, вдруг выпрямился и прежде, нежели Джонс успел крикнуть, нанес ему в переносицу мощный удар кулаком; у несчастного посыпались искры из глаз, и он рухнул на землю, лишившись чувств.
Обретя свободу, О'Тул бросился через чащу к реке, в то самое время, когда Бен возвращался к могиле, крича убегавшему:
– Куда ты, Джонс? Вернись, мерзавец!
Но мнимый Джонс не слушался, и Бен сказал себе: «Не гнаться же мне за ним! Да и воротится, некуда ему деваться, все лодки заняты, а он плавать не мастер, поневоле придет».
Он наткнулся при этом на тело своего товарища, тот лежал неподвижно, не приходя в себя от глубокого обморока.
– Умер Клык, значит! Теперь уже несомненно, чего еще ждать. И то сказать, Клык, ты должен быть даже благодарен атаману за то, что он избавил тебя от виселицы.
Говоря это, Бен спихнул Джонса в яму и засыпал землей своего товарища, живого еще и только оглушенного ударом Патрика.
Глава XXIXПароход «Чёрный сокол»
Барка Эджворта продолжала свой путь. Боб Рой стоял у руля. Связанный Билл не мог подать ни малейшего сигнала своим сообщникам, но положение плывших было еще далеко не безопасным. Туман не позволял определить место, в котором находилось судно, и экипаж мог ожидать нового нападения.
С некоторых пор Боб Рой заметил что-то как будто прицепившееся к рулю и ждал с нетерпением рассвета, чтобы рассмотреть, что это было. Но ему послышался стон, стало ясным, что судно тащило за собой таким странным образом какого-то человека. Друга или недруга, вот вопрос! И его необходимо разрешить. Но незнакомец не ответил ничего на первый окрик Боба.
– Эй, ты! Как тебя звать? – закричал вторично Боб. – Отвечай, не то стряхну.
– Что такое? – спросил, подходя, Эджворт.
– Примите меня, – раздалось снизу.
– Примите! – передразнил Боб. – Как принять? Лодки у нас нет, карабкайся наверх сам. Хочешь, весло тебе опустим?
– Не могу… из сил выбился… где уж мне по веслу. Помогите.
– Можно бросить ему веревку, – сказал Эджворт.
– Это не поможет, – возразил Боб. – Он уже полумертвый. Придется мне лезть к нему.
– А если это один из пиратов?
– Если даже и так, то он в таком состоянии, что не в силах повредить нам. Нельзя же дать человеку погибнуть!
Говоря это, Боб разделся.
– Держите крепче веревку, – велел Боб матросам, – а я спущусь вниз и обвяжу этого беднягу.
Он спустился по веслу, вложенному в уключину, подплыл к едва державшемуся на воде человеку и крикнул: «Готово! Тяните!»
Через две минуты потерпевший лежал на палубе. Его закутали теплыми одеялами, и первое слово, которое он произнес, обогревшись немного, было:
– Виски!
Матросы, питавшие большое уважение к этой драгоценной влаге, поспешили выполнить его желание.
Читатели узнали, конечно, в спасенном Патрика О'Тула. Оправившись, он рассказал все, что успел узнать на острове, и Эджворт пришел в ужас, размышляя об опасности, которой они только что избежали, а главное, о многочисленных и великолепно налаженных связях бандитов, позволявших им передавать друг другу сведения со столь завидной оперативностью. Каким образом на него, прибывшего недавно из Индианы, было уже указано, как на жертву, и все бы заранее тщательно подготовлено для ограбления его судна? И что следовало предпринять теперь? Огласить дело, заявить властям? Но как скоро удастся организовать облаву на разбойников, и есть ли гарантия, что их не предупредят вовремя их вездесущие агенты?
Судно продолжало идти между тем, и скоро вахтенный объявил, что справа виднеется огонь. Оказалось, что свет исходит из топки какого-то парохода, стоящего на якоре. Догадываясь, что берег близко, Эджворт велел матросам налечь дружнее на весла, и скоро тяжелое судно притянулось к выдававшемуся в реку уступу, пониже того места, у которого стоял пароход.
О'Тул, совершенно оправившийся, выскочил на берег и пошел вместе с Эджвортом к капитану судна, которое, как оказалось, шло из Порт-Джонсборо в Сент-Луис и называлось «Черный Сокол». На нем находился батальон солдат, переводимый с границы индийской территории в штат Миссури.
Командир парохода капитан Колборн, старый служака, выслушав рассказ О'Тула об острове, решил отправиться туда тотчас же на рекогносцировку. Если ирландец не ошибался в своих предположениях, что именно этот остров служил гнездом разбойничьей шайки, то следовало не терять ни минуты и действовать энергично. О'Тул заметил, что не может определить в точности местонахождения острова, но Эджворт был вполне уверен, что его судно останавливалось у номера 61.
Капитан Колборн распорядился перевести Билла на пароход, но разбойник только угрюмо молчал в ответ на все расспросы и угрозы. Не добившись от него ничего, капитан решил, что отыщет остров и без помощи негодяя. Эджворт очень хотел продолжить свой вояж, чтобы сбыть товар и доставить пассажирку на место, но Колборн требовал его присутствия, как необходимого формального предлога для нападения на остров. Все матросы тоже пожелали участвовать в экспедиции против пиратов, миссис Эверест объявила, что предпочитает вернуться в Хелену на «Черном Соколе» и ждать там нового случая отправиться на каком-либо пароходе, нежели подвергаться опасности попасть в руки пиратов на беззащитном торговом суденышке. Капитан решил окончательно вопрос тем, что закупил у Эджворта весь запас виски для миссурийского гарнизона, после чего бочки с виски и весь остальной груз были перенесены на пароход.
Прежде чем сняться с якоря, Колборн произвел смотр своим солдатам, раздал им оружие и вызвал охотников для схватки с пиратами. Пришлось кидать жребий, потому что все изъявили желание первыми пойти в дело. По принятому решению, следовало напасть прежде всего на то место, где, по предположению О'Тула, стояла флотилия разбойников, и отрезать им, таким образом, все пути к бегству.
Глава XXXДва волка против волчицы
Том Барнвель в тюрьме предавался не особенно веселым размышлениям. Он ходил взад и вперед по тесной камере, тщетно стараясь уяснить себе все происшедшее. Гэвс был отъявленный мошенник, в этом не было никакого сомнения, но поведение судьи казалось непонятным. Неужели арест Тома был устроен с целью помешать разоблачению какого-нибудь преступления? Эта мысль поразила молодого человека. Однако его арестовал настоящий констебль, притом в присутствии самого судьи. Но кто был обвинителем Тома? Все это выглядело загадочно, хотя, конечно, могло произойти из-за простого недоразумения. Тюрьма, в которую посадили Тома, находилась на одной улице с домиком миссис Бредфорд, и молодой человек, глядя в окошечко, видел ее крыльцо, у которого сейчас стоял тот самый тип, что незадолго перед тем стучался в ее дверь. На улице было темно и Том не мог разглядеть его лица, но рост был тот же, та же осанка, словом, опять мистер Гэвс. Неужели он покинул свою больную жену и снова пришел сюда? По какому неотложному делу?